Я открыл было рот, но тут же закрыл. Пусть! Это его идея и его ответственность.
Проверив комплектность оборудования, развели пары, и тут же почти мы с Санькой надели дыхательные аппараты, не натягивая покамест маски.
– Во-он туда правьте, – ткнул брат копьецом, – на четверть мили примерно.
– Ну да, примерно, – повторил брат, поймав мой скептический взгляд, – может, и неделю нырять придётся, пока место не найдём.
Пожимаю плечами и натягиваю маску, не отвечая ему. Несколько минут в пути, и вот мы входим в воду, сжимая в руках тонкие стальные копья, обитые пробкой и облитые каучуком для прочности хвата и создания околонулевой плавучести. Не Бог весть какое оружие, но другого нет.
Парим в воде, стараясь прикрывать друг друга от внезапного нападения. Акул не видно, но всякой разности, вроде тех же мурен и осьминогов, в поле зрения хватает. Вода мутноватая и видимость не самая лучшая. Нарезаем расширяющиеся спирали, но…
– Пусто, – подытоживает Санька, вскарабкавшись по приваренной лестнице на борт катера. Голос, впрочем, ни разочка не расстроенный. Отплыли в сторонку, и…
… вторая попытка, третья…
… изрядно прогнившее судёнышко с дырами в бортах находим почти сразу.
Поднимаемся на поверхность и машем матросам. С подошедшего катера кинули буи, заякорились и начали опускать водолазный колокол.
Он у нас самой простой конструкции. Собственно, сам бочонок, к которому сверху протянут шланг, через который беспрестанно качают воздух помпой, да трос для спуска и подъёма колокола.
Водолазный колокол нам не слишком-то нужен, это элемент страховки на случай отказа оборудования или нападения акулы. Он скорее для длительных работ под водой или для подъёма грузов, а мы просто отрабатываем нестандартные ситуации заранее, а не когда припечёт.
Опустили колокол удачно, в десятке метров от затонувшего корабля, но заплывать внутрь не спешим. В таких вот естественных убежищах часто обитают осьминоги и мурены, а эта живность может быть весьма агрессивной.
Обогнули судно раз, второй, наконец я плавно зашёл в большую дыру, выставив перед собой копьё. Санька сзади – страхует и подсвечивает фонарём, кабель от которого тянется на катер. Не слишком удобно, но и этого не было… самоделка на коленке.
Ф-фух! Тёмная тень, зазмеившись, метнулась вперёд, накалываясь на копьё, чуть не вылетевшее из рук, заметалась…
… ушла в пролом. Мурена? Не уверен… гибкое змееобразное тело, а кто конкретно, это долго гадать можно. Вариантов хватает. Ну… вроде всё.
Успокоив сбившееся дыхание, плыву дальше, и вот оно, содержимое трюмов! Покрытые водорослями пушки, сундуки…
… жестом показываю брату колокол и заплывая внутрь, снимаю маску.
– Сань, что за дела? Мы што, на всамделишный клад наткнулись?!
Брат закивал быстро, и засмеялся – до слёз!
– Ой… – простонал он, – и не расскажешь ведь никому! Ну… не вдруг! Аби-идна…
Переглядываясь, мы смеялись, потому что ситуация и вправду оказалась несколько…
… сюрреалистичной.
Сплачивание экипажа в рамках «маленькой победоносной войны» по выздоровлении было признанно мной горячечным бредом сотрясённого мозга, а вот идея поиска подводного клада плотно засела в голове. Отчасти – то самое сплачивание, ибо такие вещи, да вместе с учениями, достаточно быстро могут восстановить в коллективе здоровую атмосферу.
Но это, пожалуй, всё ж таки вторично, Аксель Генрихович с Карлом Людвиговичем взялись за экипаж и в общем-то, справляются. Совместные приключения в данном случае приятный, но совершенно необязательный бонус.
А вот совместить сплачивание, да с азартом к водолазному делу показалось мне крайне соблазнительным! Как ни крути, но водолазный отряд нужен как воздух, и часть экипажа может стать его ядром. Должна!
Кто-то хуже, кто-то лучше… здесь важна именно массовость. Коллектив, «заражённый» водолазным делом, азартный до моря, болеющий делом. Пусть даже не все пойдут под воду в силу разных причин, но отряду нужны слесаря-токаря, гальванёры[60], механики и ещё куча разного народу.
Оставить «Аврору» как плавбазу по возвращению в Дурбан, подселить туда пару десятков тщательно отобранных перспективных новичков и оп-па! Через пару месяцев у меня будут квалифицированные водолазы. Так, по крайней мере, планируется.
Во время захода в Батавию мы пробежались по лавками и закупили на десяток тысяч франков всякого барахла, долженствующего изображать клад с затопленного купеческого судна. Как уж там доктор организовывал в кратчайшие сроки перевозку груза и его затопление, история отдельная, достойная пера Сабатини.
Вкратце – один из его знакомцев по революционному движению бежал с российской каторги и добежал ажно до Индонезии, о чём Адольф Иванович знал, не придавая особого значения. Добежал политкаторжанин, осел и…
… окормляется ныне клерком в одной из судоходных компаний. Из-за него, собственно, мы и дошли до Батавии. Подводным кладоискательством и «заражением» экипажа водолазным делом можно было заниматься и в более безопасных для нас водах. Но…
… Аксель Генрихович, как услыхал о должности знакомца нашего медикуса, да о компании, в коей он обретается, чуть зубы об мундштук трубочный не сломал. Беглый наш готовым резидентом оказался…
– «Личинкой»
… а Суви понимает равно в морских перевозках и налаживанию подполья. Капитан увидел Шанс, и убедил меня не упустить его. Я же, не слишком веря в новоявленного резидента, спорить не стал. Дай Бог, на перспективу…
Впрочем, не мне говорить. Мысли о храмовой провокации тоже ведь идея более чем сомнительная, а ведь бродят в моей буйной головушке. Планы строю… н-да. Хотя по здравому рассуждению, вся моя жизнь – одна сплошная удавшаяся провокация.
Потом уже, после Батавии, разговоры о «малайце» на публике, ради разогрева любопытства и азарта… и нате! Пролюбили!
– Не найдём своё, так и хер с ним! – постановил Санька, отсмеявшись.
– Согласен, – улыбаюсь в ответ, надевая маску. Настроение самое… такое, славное. Знак ведь, как ни крути! Вроде одобрительно похлопывания по плечу Вышними Силами – всё-то ты правильно делаешь, Егор Кузьмич!
Груз на малайском судне оказался габаритным. Золота-серебра не нашли, но много изделий из бронзы и меди, статуэток из камня, и кажется – фарфор. Даже если это массовые изделия, а не предметы искусства, то как ни крути – с историей!
Возились долго, подцепляя габаритный груз верёвками и по неопытности не всегда так, как надобно. Одна из пушчонок, обильно украшенная литыми барельефами восточного типа (насколько удалось счистить налёт), выпуталась из верёвок и упала на дно. Ничего, заново подцепили, и как миленькая!
В очередной раз занырнув в колокол, глянул на часы и пришёл в ужас.
– Всё, Сань… хватит на севодня. Шабаш!
– Чево так? – удивился брат, – Ещё вон… полтрюма не исследовано даже.
– Завтра, Сань. Мы ж на какой-никакой, а глубине. Пока азарт всё перебивает, но вдохи через силу, так?
– Перетрен? – моментально сообразил он, – Из-за давления воды?
– Ну… навроде, – пожимаю плечами, не желая углубляться в тему, которую и сам не понимаю толком.
Всплыли, подняли водолазный колокол на катер, где на палубе уже громоздилось поднятое добро и…
Вопросы, вопросы, вопросы…
С трудом успеваю отвечать.
– … с одного судёнышка? С купца мелкова? – интересуется Ваньша, пуча глаза. Парень он не шибко жадный, но на женитьбу требуются деньги. Тот самый случай, когда невеста согласна, а вот родители её дуют щёки, выискивая женихов получше. Учитывая, что белых женщин в Кантонах сильно поменьше, чем мужчин, а молодых девок и вовсе дефицит страшенный, родители не так уж неправы…
– С одного, но это раз на раз не приходится, – отвечаю степенно.
– … а по деньгам? – заинтересованно спрашивает второй механик.
– Не знаю, – пожимаю плечами, – одна такая пушчонка не на одну сотню в рублях потянет, а может и на тысячи, но эт если сильно повезёт. Поставлю себе у крыльца, как украшение…
Подпускаю в голос нотки мечтательности.
– … думаю, многие из тех, кто побогаче, не отказались бы.
– Зачем? – не понял Ваньша, и притих весь экипаж, один только шум двигателя слышен, да плес волн.
– А штоб было! Зачем львов перед крыльцом ставят? Красиво! А это, – хлопаю по боку пушки, – ещё и история. Антиквариат! Не абы какой новодел, отлитый на заводе!
– А… есть разница? – осторожно интересуется Ваньша.
– Х-ха! – влезает брат, – Сам недавно рассказывал, что есть иконы «просто», а есть «намоленные»!
– Это другое, – несколько неуверенно отозвался Ваньша, переглянувшись с дружками.
– Ну… – Санька равнодушно пожал плечами, – принцип тот же. Кто пообразованней, те часто на старину антикварную неровно дышат, ровно как староверы на иконы.
– Ага… – отвалился озадаченный Ваньша, задумавшись глубоко и надолго.
– Себе хабар заберёте? – подал шкипер отрепетированную реплику.
– А кому ж? – отвечаю вопросом на вопрос, – Экспедиция целиком на наши с братом деньги, ныряли тоже мы, так что и да! Делиться в таком разе, это юродивым надо быть!
– Если… – Санькин фырк также отрепетирован (но только без вылетевших соплей!), – сами достанете, то ваше и будет.
– Пф… – показательно давлюсь смешком, – ну, пусть! Будут желающие, так и снаряжение водолазное дадим, и пользоваться научим.
– А… – Ваньша подвинулся поближе, – сложно научиться-то? И тишина…
Есть накрытие…
… но это не точно!
Глава 26
– Майна помалу! – помогая себе жестами, надрывает голос Никандр Ильич, который вообще-то лекальщик и немолодой человек с большим к себе уважением, но и его захватила «подводная лихорадка», так что в свободное от основной работы время он участвует в подъёме грузов на общих основаниях, – Ещё чуть! Майнуй!
Носовая фигура опустилась на палубу «Эос», участвовавшие в погружении члены экипажа облепили траченную временем и водой деревяху, галдя не хуже жидов на Привозе. Санька, перегнувшись на крану, смотрит на это сверху, как на самолучшую ярмарку.