- Тогда может дождемся «Бурана», не будем Ту-22МВ отправлять в космос – спросил Туполев. – Я боюсь, этот вопрос на так прост, как выглядит на первый взгляд. Одно дело летать на высоте сорок километров, ну даже пятьдесят, а другое дело в космосе, в полном вакууме с космической скоростью.
- Вполне возможно, что будет принято такое решение. Оно носит более политический характер, чем технический. А это уже решает Политбюро ЦК КПСС – ответил Устинов. – Пока будем работать в намеченном направлении – полеты на высоте двадцать-тридцать километров, сами определите оптимальную высоту, чтобы фюзеляж самолета не грелся от трения о воздух. Характеристики самолетов и так уже прыгнули за предел, скажем на лет тридцать вперед.
- Надо будет еще МиГ-31 оборудовать такими двигателями, чтобы могли догонять любые средства воздушного нападения – предложил Кутахов. – Он и так может летать со скоростью три Маха, только недолго. А с помощью ВАРП-двигателя его можно гонять со скоростью шесть Махов, правда летать придется почти в космосе.
- Можно МиГ-31 переоборудовать в носитель аэробаллистической ракеты с дальностью тысяча километров – предложил Николай, вспомнив ракету «Кинжал».
- Аэробаллистическая ракета – это что за зверь? – спросил Кутахов.
- По сути баллистическая, но летит на высоте сорок километров со скоростью шесть махов по аэродинамической траектории, еще и маневрирует, делает противозенитные маневры – ответил Николай.
- Да с такой скоростью ее и так никто не собьет без всякого маневрирования! – усмехнулся Кутахов.
- Ну это на сегодня. Вы же не можете гарантировать, что это не произойдет завтра? А надо закладывать характеристики перспективных изделий с учетом перспективы развития противодействия – это аксиома. Могу согласиться с вами, что на пять или даже десять лет нам хватит ракет без маневрирования, но, а позже их точно начнут перехватывать – усмехнулся Николай.
- Ну да, такой подход оправдан – согласился Кутахов.
На этом совещание завершилось, и Николай вернулся в Аникино.
Картриджи для медкапсул
Через неделю был готов корабль, замаскированный под грузовик «Форд» с фургоном, Светлана загрузила с помощью дронов в него модуль по производству картриджей для медкапсулы и увезла в Нью-Йорк, в пригороде которого она купила большую промбазу, в которой официально разместила «Производство концентратов для кормов животных», называлась фирма «Биотех». За ночь она успела сделать восемь рейсов, перекинула восемь модулей из пятнадцати, которые развертывались в автоматизированную линию по производству медицинских картриджей.
Были наняты рабочие и инженер-технолог Сэм Грецки, которому Света установила нейросеть в медкапсуле, стоящей в ее особняке. Сэм принял модули и утром, под его руководством, рабочие начали развертывать их в ангаре.
Через два дня установка была готова к работе, начались поставки говяжьих и свиных туш, отходов с мясокомбинатов. Рабочие разгружали трейлеры с замороженными тушами, вешая их на крюки линии автоматической подачи, дальше он по конвейеру поступали на переработку. Отходы мясокомбинатов сваливались из самосвалов в приемный бункер огромной мясорубки, которая из них делала фарш, идущий дальше в биореакторы. Только через месяц на выходе появились первые картриджи, но конвейер работал непрерывно, продолжая их выпускать.
Через неделю после этого Светлана увезла первый фургон картриджей на корабль-базу или как они теперь его чаще называли корабль-станцию, на котором уже ощущался их дефицит. Второй фургон картриджей она привезла в Аникино, в СССР потребности в лечении и омоложении людей были достаточно высокими. Но существовала строгая избирательность кандидатов на омоложение – только перспективных специалистов и чиновников, от которых многое зависело в стране. За каждого омоложенного корпорации «Инвестиции» перечислялось сто миллионов рублей, поэтому поток пациентов был небольшим. Нейросети корпорация продавала по миллиону рублей, за рубежом их продаж не было.
Николай по своей инициативе, с разрешения властей, начала омолаживать пенсионеров ученых в области физики за двадцатипятилетние контракты, набирая себе группу по исследованию ВАРП-двигателей. Ему хотелось вернуться в 2068 год, поэтому он и занялся исследованиями в этой области.
Вначале он проводил собеседование с кандидатами в свою исследовательскую группу, сразу нашел руководителя – Абрам Левко, физика-теоретика, который ушел на пенсию с поста директора института теоретической физики, обладал живым умом и легким характером, группируя вокруг себя людей.
После омоложения и установке ему нейросети с базами знаний по ВАРП-двигателям и теории суперструн поставил ему задачу изучать проблемные двигатели, которые забрасывают корабли в параллельные миры и отправил его на станцию. Он перед этим рекомендовал взять на работу еще пару десятков физиков, часть из них была преклонного возраста, а часть и до сорока лет не доросла.
Николай умел уговаривать, поэтому даже от молодежи отказов не было. В группе физиков оказалось почти половина женщин, в основном преклонного возраста. Но после омоложения их стало не узнать – из почтенных матрон они превратились в легкомысленных вертихвосток, это впрочем не касалось их работы, там они оставались почтенными матронами.
Пришло время лететь на Геру, организовывать там колонию, чтобы этим ученым там можно было жить и работать в более комфортной среде.
Технология полупроводников
Николай встретился у Косыгина с Шокиным, свозил его в Аникино, подлечил, омолодил и установил нейросеть, как просило начальство.
- Ну что Александр Иванович, как самочувствие? – спросил Николай, когда тот вышел из душа после медкапсулы.
- Да просто словами не описать! Горы теперь сверну! – Шокин с удивлением рассматривал себя в зеркале.
- Ну давайте теперь обсудим шаги по внедрению современной технологии в вашем министерстве – предложил Николай. – Я вам загрузил современную базу знаний по полупроводниковой технологии и архитектуре микропроцессоров, теперь вы на Земле второй специалист по знаниям в этой области после меня.
- Вы тоже технолог полупроводниковой промышленности? А да, понимаю, знаний у вас больше, чем у меня – нейросеть дала Шокину информацию о Николае. – Давайте обсудим. Но мне хотелось бы, чтобы такие же знания получили наши ведущие специалисты с Зеленограда – им это внедрять в промышленное производство.
- Я не против – но Косыгин решает, кому ставить нейросети и базы знаний. Давайте вернемся тогда к этому вопросу, когда вы будете готовы – предложил Николай и проводил Шокина.
Шокин оперативно решил все вопросы и через пару дней привез четырех специалистов из Зеленограда – Дшхуняна, ведущего конструктора направления по разработке микропроцессоров с Ангстрема, его зама Машевича, двух ведущих спецов с Микрона по технологии полупроводников.
- Прошу вас Николай установить им нейросети и базы знаний по технологии и архитектуре микропроцессоров, после этого вместе с вам наметим путь развития нашей полупроводниковой промышленности – предложил Шокин.
Николай провел слегка заторможенных от такой новости специалистов в медицинский корпус, разложил их, безропотных, в медкапсулы, после этого проводил Шокина. Договорились встретиться завтра после обеда тут же.
На следующий день состоялось совещание с Шокиным и его обновленными специалистами по поводу развития технологии полупроводников и компьютеров.
- В СССР не так много специалистов, чтобы вы могли позволить себе делать различные микропроцессоры и компьютеры на них – начал Николай. – Поэтому предлагаю сосредоточить усилия в одном месте. Архитектурой и проектированием микропроцессоров предлагаю заниматься Ангстрему – вот его ведущие разработчики. И всех разработчиков микропроцессоров других заводов и НИИ переводим на Ангстрем, может даже создадите новое предприятие, чтобы другим не обидно было.
Проектирование и производство технологических линий будет заниматься Микрон – опять переводите туда всех специалистов-разработчиков технологии, задача – освоить выпуск и эксплуатацию линеек с топологическими нормами 350 нанометров. Возможны, конечно, промежуточные шаги, начать можно скажем с 0,8 микрона, что уже будет большим шагом вперед. Но надо иметь ввиду, что Интел уже в 1982 году освоит техпроцесс с нормами 1,5 микрона и выпустит свой процессор 80286. Так что у вас есть только года два, чтобы начать производить микросхемы на этой линейке.
Теперь по персональным компьютерам. В 1981 году ИБМ выпустит первый персональный компьютер IBM PC 5150 на процессоре 8088, который производится по технологии 3 микрона. У вас этот техпроцесс только-только осваивается, поэтому пока будете выпускать эти, ну или подобные им микропроцессоры на моем оборудовании. Я бы предложил начать с модели 80286 по нормам 1,5 микрона, чтобы сразу на поколение опередить американцев. Следующим шагом предлагаю выпустить 486 процессор по нормам 0,8 микрона. Ну а потом уж и Пентиум 2 по нормам 350 нанометров. Но все придется делать по этапам, шаг за шагом.
Но для этого вам предстоит провести огромную работу, я бы сравнил ее с атомной программой. Да и результаты она принесет не меньшие – достигните паритета по технологии с Западом, а то и опередите его. Теперь коротко о других, сопутствующих работах, необходимых для производства персональных компьютеров.
Вам предстоит также наладить производство флэш-памяти, нет смысла пытаться делать жесткие диски, как показала история, их производство так и не было налажено в СССР. Твердотельные накопители можно будет производить на поставленном мной оборудовании, основой будут кристаллы емкостью 64 мегабита. На них будут собираться твердотельные накопители суммарной емкостью 64 Мбайта, и сменные носители емкостью 8 Мбайт на одном кристалле. Ну и накопители меньшей емкости из неполных кристаллов, их будет достаточно много. Это направление надо выделить в отдельное производство, и даже отдельное предприятие – пускай делает только эти микросхемы.