— Никто не выстрелит, Владимир Викторович, магазин пустой, Гонта патроны не даёт, говорит, только после обучения, — с сожалением в голосе пояснил я,
— Вот ведь, придумают же люди себе занятие… Чему тут учиться, мил человек, это ж не двигатель судовой! — Коломийцев сноровисто раскидал «вальтер» прямо на столе и собрал снова. Глянул в пустой магазин и нахмурился.
— Эвона! Так дело не пойдёт, это же личное оружие! Для решения личных проблем: жену застрелить, её любовника, свою любовницу, самому застрелиться. Какой тут калибрик-то будет? А, браунинговская семёрочка! Ясненько… Андрей, ты коробку с полки сними, чтобы командованию суставы не мять.
Жестяная коробка, в бытности своей просто цинк, оказалась воистину волшебной, в ней навалом позвякивала золотая россыпь больших и маленьких патронов всех стран и народов Галактики.
— Были такие, были… Мы ить, Максим, в самых разных передрягах бывали и ещё побываем, надеюсь. Оно ведь как? Здесь с палубы подберём, тут затрофеим… А, вот они! Четыре штучки есть.
Он умело забил патроны в магазин, пару раз нажал большим пальцем сверху, проверяя плавность хода пружины подавателя, со щелчком вставил в рукоять и стволом вперёд протянул оружие мне, закончив необычный инструктаж такими словами:
— Другое дело! Когда к Гонте пойдёшь время прожигать, маслятки-то вынай да припрячь… И запомни, машина, самый лучший предохранить — отсутствие патрона в патроннике. Не досылай маслятку в ствол раньше времени, успеешь. Ты ведь не мент какой-нибудь на облаве в Апрашкином дворе…
Завершив первую часть встречи, Коломийцев оглядел всех и сел в кресле поудобней.
— Демченко в суть дела нас ввёл. Говорить можешь смело, у нас все мыслимые допуски имеются, сам понимаешь, кого только не возим, куда только не ходим. На особых поручениях, так сказать. Излагай!
Я несколько сумбурно начал рассказывать собравшимся о версиях предполагаемого маршрута, уже осмысленных аспектах и проблемах, упуская только конечную цель миссии. На всякий случай.
— Вот и получается, что быстрей и проще мне стартовать прямо из Шанхая. Ясно, что оттуда путь на Манилу короче. Проблема в том, что человека нужно забрать именно в Базеле, таковы условия задачи. В этом варианте везти его в Шанхай придётся обратным ходом через Берлин, Замок и Дели — двойным крюком.
— Только человек или ещё и груз? Я имею в виду не полтора чемодана, — осведомился Коломийцев, быстро ставший строгим, деловым и собранным, ни капли экзотики сельского дебаркадера. До поры.
Хороший вопрос!
Дело в том, что я и сам не знаю, налегке поедет этот важный пассажир или с обременением. Мало того, похоже, что и сам Сергей Демченко не знает, ведь прямой радиосвязи с моим будущим начальством у него нет, что вполне объяснимо. Спецслужбы Базеля и Берна довольно опытны и подозрительны. Засекут радиообмен, запеленгуют и выдворят. Кстати, там половина населения слушает «Радио Россия». Но они не русские.
— С грузом, — на всякий случай сказал я.
— Это сложнее, мотолодка и среднеразмерный катер, а они у базельцев имеются, не подойдут, топлива не напастись, — нахмурился капитан. — Давайте-ка нападём на яичницу, товарищи, да под рюмочку, пока всё не остыло!
Какое-то время все были заняты нападением, накладыванием на тарелки и уничтожением отгруженного. Под две рюмочки. Господи, хорошо-то как у ребят! Есть всё, что нужно для жизни!
— Там ещё одна тропа есть! — неожиданно для всех выступил с дальнего места юнга, который первым вычистил свою тарелку.
— Ты о чём, Андрей? — не понял капитан, вытирая усы салфеткой.
— К северу от города.
— Муть какая-то, это кто тебе сказал? — не поверил Корнеев.
— Ничё не муть! — задохнулся от возмущения и молодой горячности юнга. — Что я, вру что ли? Сам Фёдор Дмитриевич Потапов рассказывал, спасатель наш, когда мы его в Южный порт отвозили. А то сразу муть…
— Подожди наезжать, — капитан махнул рукой механику. — Андрей, он тебе лично рассказывал?
— Нет, кому-то из своих, из Форт-Росс. Он даже на бумажке рисовал, я её потом выкинул после уборки. А так просто в уголке сидел.
— Хорошо посидел, — одобрил Павел.
— На карте покажи-ка, — потребовал Владимир Викторович.
Андрей подошёл к карте, глянул, быстро определился и взял в руки новенькую указку.
— Вот здесь. От Шанхая вдоль речки… — он наклонился и прочитал название. — Брахмапутры, и вдоль неё, а потом резко вот так! — разведчик махнул указкой. — Там длинная и путаная тропа идёт, через вот эти горы, чуть сбоку.
— По предгорьям, — подсказал Павел.
— Да. Выходит к трассе примерно в этом месте, между Базелем и Аддис-Абебой. На машине он там не катался и вообще сомневался, что можно проехать. А вот на тяжёлом мотоцикле, говорил, реально! Этим ходом, между прочим, шанхайские бандосы контачат с этими, индейцами местными.
— С команчами, — уточнил я. — Странно всё это… Я тамошние места, вроде, знаю, однако никакого ответвления на этом участке грунтовки не видел. Хотя, если катаются по ней редко, да ещё и на мотиках, то и не увидишь. Или за лесом спрятана, есть там уголки… Спасибо, Андрей, информация неожиданная, но ценная.
— Хвалю, юнга, — присоединился к похвалам капитан. — Ты тропку-то эту на карту нанеси, а то непорядок. Ага, можешь прям сейчас! Кхе-кхе. Давайте вернёмся к нашим, значится, рекам. Поначалу в Берне и Шанхае было всего два больших судна: пароход «Меконг» и малый сейнер, дизель-электроход «Клевер». Как известно, последний из-под носа у швейцарцев увёл товарищ Маурер с известным безобразником Потаповым, который до сей поры конкистадорит на Южном континенте. Там же находится и «Клевер»… Но после революции в Базеле обстановка несколько изменилась.
— Ну, не революции, — возразил я.
— Расскажи, — предложил капитан.
— Просто базельским диктат и скупые пайки Замка Берн изрядно надоели, и они окончательно отжали у швейцарцев НПЗ. Вскоре на сторону горожан перешла национальная гвардия, у которой абсолютно все семьи живут, работают и учатся в городе.
— Не, не революция! — хохотнул Пашка.
— Просто новое разделение полномочий и прав, — пожал я плечами. — Войны-то не было.
— Точно! Про что я и говорю! — обрадовался Коломийцев. — Базельские где-то добыли две малые самоходные баржи, скорее всего, выкупили или выменяли их у северян, у которых, как известно, нет жидкого топлива.
— Вот этого не знал! — признался я.
— Откуда? Самоходные баржи по дорогам не ездят, — подколол меня Корнеев.
— В общем, они превратили самоходки в пароход на мазуте. Есть и дизельная вспомогательная установка. Один шкипер наболтал, что там стоит паровая турбина, но это вряд ли. Скорее, обычная паровая поршневая группа, — сообщил кэп. — Что сказать, толковых технарей там хватает, да, Макс?
— Мехмастерские у них внушительные, это точно. Да и сервис на высоте, — подтвердил я.
— Кто там проживает, напомни?
— Целая корзина народов, кого только нет, — начал вспоминать я, загибая пальцы. — Австрийцы, андоррцы, итальянцы, этих много, лихтенштейнцев возил. Конечно, швейцарцы из потеряшек, есть немцы, венгры, греки, мальтийцы…
— Достаточно австрияков, немцев и итальянцев, — остановил меня Коломийцев. — Эти из чего угодно пароход сделают, дай только условия. В общем, у них теперь есть две одинаковые самоходки с именами, дьявол, память подводить стала…
Он достал записную книжку, открыл на нужной странице и показал мне.
— Смотри. Так, «Савойя» (S/S M/S Savoie) и «Рона» (S/S M/S Rhône).
— А что это за обозначения для судов S/S, M/S? Они что, братья и сёстры?
— Зря смеёшься, Макс, — вступил в разговор Павел, — корабли и суда на самом деле имеют гендер, но эти сокращения означают всего-навсего их техническую суть: M/S — это motorship, то есть теплоход, а S/S — steamship, соответственно, пароход. Одно судно ходит на Шанхай, другое ещё дальше, идёт транзитом на Манилу. Потом меняются ролями. Да… Имбирь женьшеня не слаще.
— Хороший вариант! — оживился я.
— Если что, то из Шанхая на Манилу начали ходить ещё и большие надувные «Зодиаки» грузоподъемностью в… не помню… с «Ямахами» под сотню сил. Их там уже штук семь. Так, на всякий случай… Ну и «Меконг», конечно, если между Манилой и Шанхаем опять чёрная кошка не пробежала. Там капитаном работает нормальный парень из Лаоса, Мустафой зовут. Можешь сослаться на меня.
— А по Маниле что есть, кроме известного всем?
— Ну что? Филиппинцы стоят в трёхстах пятидесяти километрах вверх по Гангу, и с ними у Шанхая регулярные тёрки вплоть до драки, — охотно рассказывал рулевой, в то время как остальные, воспользовавшись паузой, подъедали краковскую.
— У них там монокластеры островитян в добавке: Полинезия, Микронезия, Хренезия, вплоть до людоедов с Фиджи и Соломоновых островов. Индусы их называют папуасами. Эти монокластеры, хоть и вассалы столицы, лишь частично прилепились к Маниле, часть стоят на реке отдельно. Вот они-то и беспокоят Шанхай, могут пиратствовать, могут локалки вскрывать на чужой земле, имей в виду.
— Спасибо…
— В Маниле, родной, ты точно наймёшь судно, — водные люди, жаль, диковатые, — не переставая пережёвывать колбасу, вставил капитан.
— А дальше к востоку? — не успокаивался я, пользуясь благоприятным моментом.
— Толком никому неизвестно, швейцарцы туда, знамо дело, не суются, а уж мы и подавно. Сразу за Манилой — безлюдье, те края люди как только не называют, то Великими Пустошами, Землей Немо, то Мертвыми землями, то Драконьими, — усмехнулся Коломийцев, откидываясь на спинку кресла и ослабляя брючный ремень. — Людишки, они ить такие, любят намотать лишней херни на ещё не изученное ими. А зачем, спрашивается? Да потому что так проще оправдывать бездействие! Но потом находятся смельчаки-первопроходцы, и драконы куда-то пропадают.
— Кому неизвестно, а кому известно! — опять со всей молодецкой удалью проявился юнга, которому очень понравилось находиться в центре внимания. — Дальше расположена Новая Австралия. Вот так вот! Столица у них — Канберра, стоит на южном берегу Ганга. Дальше река мелеет, уже не судоходна, русло отворачивает на север, в какие-то горы.