— Но есть же альтернативные решения, большие лодки и катера, такие, как надувные «зодиаки» в Шанхае, — возразил я.
— Ерунда! Это либо военные лодки морских котиков, либо дорогие игрушки немногочисленной золотой молодёжи — быстрые, вёрткие, но для дальних рейсов не приспособленные. Топлива они жрут, почти как моя «Керкира», но жрут слишком быстро.
— Я слышал, что у них грузоподъёмность две тонны.
— Вы считаете, что это много? Вычитайте вес экипажа со всем снаряжением, топливо в большом количестве, провиант… И что останется для коммерческого груза?
— Получается, что весь флот уже обнаружен, поделен и задействован?
— Не совсем так. Людям регулярно что-то подбрасывают. Вот только частенько подбрасывают негодное, неподходящее, что только доказывает внеземное происхождение Правителей.
— Боюсь, не совсем вас понял.
— Я приведу пример. Один непоседливый чудак не так давно обнаружил на побережье океана выброшенный на берег британский гоночный катер Ice Marine Bladerunner без следов пребывания на нём пассажиров. Скорее всего, посудину где-то сорвало с привязи, либо же хороший шторм взломал какой-то «водный» склад Повелителей. С большими сложностями и приключениями он доставил находку в Манилу. Начали разбираться…
— Вы видели этот катер?
— Конечно, на причале в первые дни полгорода зевак собиралось… Эта дурацкая ракета длиной почти в двенадцать метров умеет разгоняться до восьмидесяти узлов. Восьмидесяти, Макс, вы это слышите? — начал раздражаться Панайотис.
— Сухой вес чудовища — две с половиной тонны, минимальный вариант двигателей от производителя — два шестицилиндровых подвесных мотора Mercury Verado, каждый мощностью в триста лошадиных сил. Это в полтора раза больше, чем у моей «Керкиры»! И расход бензина пятьдесят литров в час у каждого! Всё оборудование занимает больше половины корпуса, а грузового трюма практически нет! На баке всё оборудовано для безделья и пьянки человек пяти. В общем, абсолютно бесполезная лодка, которую людям подбросили вместо нормального теплохода!
— И что же с ней сделал владелец?
— А… Обычная история, — он беспечно махнул рукой. — Слышал, что хозяин выбросил все потроха, срезал почти всю палубу, поставил на дно крепкие грузовые пайолы и соорудил из гоночного глиссера обычную водоизмещающую лоханку со средненьким подвесным мотором… Где-то на притоках работает.
В беседе возникла пауза, но тут я вспомнил оброненные собеседником в начале разговора слова и снова взбаламутил атмосферу капитанской рубки:
— Господин Панайотис, вы сказали, что здесь кто-то живёт, я не ослышался?
Он ухмыльнулся и хитро, даже с гордостью, словно рассказывая об особо ценой достопримечательности, произнёс:
— Будет, будет вам одна странная деревенька, расположенная по правому берегу… Стоит на стрелке с какой-то речушкой.
— Что же в ней странного? — заинтересовался я.
— Её обитатели! Среди островитян тоже встречаются сущие дикари, но блага цивилизации они всё-таки любят. Эти же очень замкнуты, отгорожены и злы. Никого к себе не ждут и никогда в Маниле не показываются. Соответственно, и возле Бешеной деревеньки никто не останавливается, кому нужны дорожные неприятности? Мы даже не знаем, что это за народ!
— Вообще ни с кем не общаются?
— Изредка женщины племени приезжают в Канберру, выменивают там что-то по мелочи. Но и австралийцы о них ничего толком не могут сообщить. Да вы сами скоро их увидите!
Скуфос, отличный рассказчик, с готовностью отвечал на мои расспросы. Я же с большим интересом слушал его живописные повествования и словно переносился во времена далёкого енисейского детства, когда отец возвращался из тайги после очередного полевого сезона в ореоле отважного авантюриста, на свой страх и риск отправившегося на край света.
Нападения таёжных язычников, козни сумасшедших отшельников и беглых зэков, огромные лохматые медведи, взбесившиеся лоси, коварные росомахи и беспощадные волчьи стаи, непредсказуемые местные проводники, неведомые тунгусские и юкагирские духи, из верхних и нижних миров руководящие стихиями и поступками людей.
Сейчас те отцовские истории открывались для меня по-новому. Слушая прожжённого авантрюриста и капитана, я понимал, что папа многое не договаривал, утаивал детали и смягчал подробности. Приключения в диких краях Платформы-5 оказались куда более кровавыми и трагическими, чем его адаптированные рассказы прыщавому подростку.
А подросток мог лишь мечтать, но он и не думал всерьёз готовиться к тому, что когда-то и сам попадёт в такую среду, где первобытность и современность, воспоминания и реальность, личные истории и общие заблуждения соединились посреди затерянной в лесах и пустынях реки в ядерный коктейль. Где пласты материков, цивилизаций и национальностей вошли друг в друга случайным образом, собравшись на выделенном им Смотрящими пятачке Платформы-5.
Обед удался на славу.
Селезнёву все справедливо засыпали комплиментами, под серебряный дождь которых наивно попытался подлезть бессовестно шланговавший во время готовки Дино, за что получил приказ перемыть всю посуду.
После обильной трапезы и короткого отдыха для всех, кроме незадачливого мойщика, капитан приставил к штурвалу вахтенного матроса, подозвал к себе Дино и отправился вместе с пацаном к носовой аппарели выполнять обещанное — началась шумная и азартная охота из вновь обретённого пистолета на проплывающие мимо ветки и страшненького вида коряги.
К моему огромному удивлению, к стрелкам вскоре присоединилась пацифистка Екатерина Матвеевна, чему чёртов капитан-контрабандист только обрадовался. На скорую руку обучив большую часть дипкорпуса стрельбе из «люгера», Панайотис решил не жечь чужие патроны и притащил свой «глок» вместе с изрядным боезапасом. И началось… Никогда здешние безлюдные пески не слышали подобной канонады!
В какой-то момент мне, признаюсь, стало завидно, и я начал перетекать поближе к гоп-компании. Однако же напроситься на урок не решился, остановленный дурацкими мыслями типа «Не пристало тебе, орясине, с детворой в войнушку…».
— Максим, мне нужен точно такой же пистолет! — решительно заявила опасно возбуждённая Катя.
— Глок-17, — подсказал Дино.
— Да-да! Он легкий, из него удобно и совсем не страшно стрелять!
Кто ты такой, Горнаго, чтобы спорить с полномочным послом и своим прямым начальником?
— Будем искать… — озадаченно пробормотал я.
Какие же они переменчивые.
Тихий час, неспешное пробуждение, лёгкая разминка, приятное безделье, вкусный ужин. Похоже, жизнь удалась.
Жара спала, вода в реке потемнела и засеребрилась, пески пустыни покраснели, всё стало контрастней и ярче. Глаза мои уже научились замечать живое в узкой полосе зарослей: птиц, мышей, ящериц и змей.
Селезнёва сидела впереди, положив ноги на остывающий поручень борта, смотрела через тёмные очки в сторону и о чём-то думала.
— Вам здесь удобно сидеть, мадам? — мягко поинтересовался я.
Услышав голос за спиной, Екатерина инстинктивно подобрала ноги и обернулась.
В руке я держал металлический кувшин с белым вином и пластиковые стаканы.
— Разрешите?
Екатерина Матвеевна безнадёжно указала рукой на соседнее сиденье.
— Садись, Максим. Я уже в том возрасте, когда глупо отвергать мужчину, подошедшего к тебе с бокалом вина…
— Да будет тебе, Катя! Ты прекрасно выглядишь, каждый матрос это повторит!
Она отпила сразу половину и протянула стаканчик мне.
— Ах, Макс… Ты просто не знаешь, что руководящая должность способна состарить человека минимум в полтора раза. Да шут с ним… К чему привели твои размышления относительно личности и загадочных целей Скуфоса Панайотиса?
— Ни к чему толковому, — честно ответил я, подливая вино из кувшина в бокады обоим. — Ясен пень, поначалу у меня всё сводилось к банальное наркоте, хотя можно было бы и сразу сообразить, что дело тут вовсе не в дури.
— Вот и я прокололась, — призналась Селезнёва. — Но каков типаж! Гангстер, крёстный отец, известная всему региону зловещая репутация… А если хорошо подумать, то сколько нужно наркоты той же Маниле? Одного пакета хватит, чтобы весь город уснул вечным сном.
— Ну, не весь…
— В любом случае, ради такого груза не гоняют за сотни километров уникальное дорогущее судно с огромными возможностями, когда на всё про всё хватит и хорошего катера с двумя пассажирами.
— Уверен, что вокруг Манилы и без того достаточно плантаций, — добавил я.
— Как и вокруг Шанхая! — усмехнулась швейцарская русалка, сладко потягиваясь и заставляя меня думать отнюдь не о работе. — Причём все плантации раздаются по бандитской лицензии и со строгим учётом.
— Да-да, у бандосов вообще с порядком всё хорошо! — подтвердил я.
— Но скажи, Макс, что такого дефицитного можно привезти австралийцам из Манилы в двадцати семи джутовых мешках?
— Ты посчитала⁈
— Системный анализ, — кивнула Екатерина Матвеевна. — В общем, пока что ничего не понятно. Наблюдаем дальше.
Ночь вступила в свои права. Краски исчезли, берега скрылись во мраке, а впереди судна тянулся вдаль слегка изгибающийся влево чёрный канал.
— Знаешь, мне целый день хотелось увидеть на большом волнистом бархане силуэт верблюда… Не важно, бактриана или дромадера. А попадались только здоровенные смеющиеся ящерицы… Ой, ладно, пошли спать, Максим, наш Дино уже третий сон видит. Завтра будет новый день с новыми загадками.
В тесной двухместной каюте Селезнёва сразу закрепила за собой нижнее место.
— Я не собираюсь сверкать перед тобой голыми ляжками!
— Нет-нет! Это красивые ляжки красивой, но всё-таки начальницы! — парировал я, собираясь карабкаться наверх.— Корпоративная этика, дипломатическая мораль, и всё такое.
— Между прочим, мог бы и промолчать, — неожиданно надулась русалка. — Лезь, давай… И не храпи там.
Глава 16На борту пиратской посудины
Проснувшись позднее всех, я поплёлся сначала в кают-компанию, а потом и на камбуз, где обнаружил, что никто, вот ведь безобразие, не удосужился сварить мне горячий кофе… И даже глотка хо