— Поздравляю, Ричард, похоже, вы первые! — с ответной улыбкой сказала подошедшая Екатерина.
— Впереди ещё много работы, мадам, — признался польщённый Касвелл. — Пока что нет единой тарифной сетки, досаждает постоянная необходимость перерасчётов, не назначены смотрители за пределами Канберры… Но Австралия, вы правы, впереди! Кстати, а вы знаете, что в 1967 году в Сиднейском почтамте № 1 была установлена первая в мире крупномасштабная механическая система сортировки писем?
— Теперь будем знать, и уж точно не забудем, — пообещал я.
— Правильно ли я понимаю, что если опустить в эту щель письмо в конверте, то оно дойдёт до адресата в другом анклаве?
— Вам надо будет купить здесь, у почтальона или в магазине, почтовую марку и наклеить её. В Манилу и Стамбул письмо дойдёт с полной гарантией. Хотя после успешных проб могу гарантировать и надёжную доставку в Шанхай. Почтовая линия с Базелем пока что в стадии проработки, мешает возня с этими чёртовыми тарифами… Но с появлением устойчивого водного сообщения, дело идёт к завершению!
— А ещё? — спросил Дино.
— Вы слишком много от нас требуете, юноша. К востоку от Стамбула расположен ещё один анклав — несколько странный Союз Вольных Городов Америки. Да-да, бывшие США. Но у американцев полно забот — там регулярно начинается смута, я даже не знаю, какой город у них сейчас считается столицей… Увы, связь с ними до сих пор не установлена.
— Дорогой Ричард! — елейным голосом заговорила русалка. — В таком случае мне просто необходимо прямо сейчас отправить письмо в Шанхай с просьбой направить ответ на него в Стамбул!
— Вам никто не может помешать, милая леди, если вы знаете адреса, — ответил капитан. — Хотя и здесь наш почтмейстер может вам помочь.
— Вы были очень любезны с нами, капитан. Я могу ответить любезностью. Мы слышали о Союзе Вольных Городов Америки, поэтому намерены заглянуть ненадолго к янки с экскурсионными, скажет так, целями.
— Какая удача! — обрадовался Касвелл, — Значит, вы сможет оставить ребятам на тамошнем чекпойнте письмецо от меня? Кивните, кивните же, Кэт! Отлично! Раз так, то проследуем в кабинет, там всё и сделаем. Заодно распишетесь за почту — это единственное обременение, которое мы по возможности накладываем на транзитных путешественников. В обмен на нашу помощь и хорошее отношение!
Начальство удалилось для решения вопросов, а Дино сказал, показывая на капот:
— Chuvak забыл какую-то бумагу. Посмотреть?
— Отойди от неё! Нет, нас точно расстреляют, валить надо… И почему «чувак», опять Катя научила? Говори уж dude, тогда он поймет, всё равно к стенке…
— Сам ты dude! Зачем мне это, если я хочу говорить по-русски? — ощетинился сынуля.
— Ладно, ладно, лишь бы материться не научила.
— Материться? Я спрошу… Слушай, а Катрин правильно сделала, сказав ему про пиндосов?
Я на секунду задумался.
— Ты же уже неплохо знаешь Скуфоса. Порой он просто неспособен держать язык за зубами! Да и догадаться не так уж сложно. Рано или поздно здесь все узнают о нашем маршруте. Тем более, что мы, похоже, осваиваем новый тракт, как говорили на Руси в былые времена… В том числе и почтовый.
Командиры вышли примерно через полчаса.
— Для вас, парни, у меня припасены вот такие сувениры, весьма полезные в поездке по Дикой дороге! — с этими словами он вытащил из кармана четыре цилиндра красного цвета с торчащими обрезками зелёных огнепроводных шнуров.
— Ого! Это же взрывпакеты! — изумился я.
— Что? Это мощная армейская петарда производства США М-80 с виско фитилём. Пригодятся, если нужно будет отпугнуть какую-нибудь тварь… А теперь приступим к делу! — он опять сунул портфель Бернадино и схватил бумагу, сразу раскладывая её прямо на капоте «Нивы».
Перед нашими глазами оказалась искусно нарисованная от руки карта, позже отпечатанная на большом принтере. Хорошо у них тут в Канберре с офисным оборудованием, однако. Приступим
Пригласив подойти ближе, капитан сбросил с лица улыбку, став предельно серьёзным и даже строгим.
— Это последняя версия полной карты так называемой «Дикой дороги», изначально проложенной здесь Правителями, трассы между Канберрой и Стамбулом, протяжённость которой, по последним данным, составляет четыреста тридцать семь километров… Карта постоянно дополняется и уточняется по сведениям, полученным рейнджерами от драйверов, пассажиров и нашего патруля, работающего на глубину примерно в тридцать километров. А так же после расследования произошедших на дороге инцидентов… Смотрите внимательно, слушайте и хорошенько запоминайте. Итак, Дикую дорогу можно разделить на два больших ландшафтных участка…
Распрощались быстро.
Крутой поворот дороги в лес — и исчез человек, словно и не было. Ни его самого, ни чёрного дубового Форта, ни мостика через тихий 3-й ручей, ни садика с греховными райскими яблочками. Если не обращаться к делам насущным, то многое перетрётся в пыль прошедшего времени, забудется в движении, смажется новыми заботами, смоется дождями пота и слёз, перекроется мелкими радостями… Если нет ниточек связей, то человек остаётся в памяти лишь аватаром, кусочком накопленной мифологии.
Разве что в старости вдруг накатит у камина — шевельнётся строка в дневнике, налетят былые впечатления и смыслы…
Записывать надо, записывать. Сам всё не упомнишь.
Пригородное редколесье быстро сменилось матёрым дубовым лесом, который с каждым километром становился всё гуще и гуще. Да… Строительного материала здесь хватит на сотню таких крепостей, как Форт-Доббс. И это не какие-нибудь рощицы, капитан сказал, что дубовый лес без разрывов тянется миль на тридцать!
Может быть, когда-то и в северной Европе встречались подобные дубовые массивы с лешими, кикиморами и «робин гудами», но я даже представить не могу, где бы на Земле в XXI веке могли уцелеть такие заповедные края.
Вековые дуплистые деревья стояли, тесно сдвинувшись, подступая прямо к дороге. Их толстые разлапистые корни порой причудливо извивались, прежде чем уйти в земную толщу, а мелкие вздымались гладкими потревоженными змеями и выступающими из земли заросшими мхом кочками. Они оседали под тяжестью колес, огибали друг друга, и терялись, проваливаясь в покрытые травами ямы.
При всём желании быстро здесь не разгонишься. Дикая дорога сразу стала показывать, что воспринимать её нужно серьёзно, со всем шофёрским уважением.
Новенький прицеп вёл себя отлично, не подскакивал, не мотался из стороны в сторону, а только спокойно раскачивался вслед за автомобилем. Прицеп позволил существенно разгрузить крышу машины и пересмотреть распределение багажа. Топливо теперь везу с запасом, как и питьевую воду.
Через три километра сделали первую остановку в удобном месте посреди поляны. Ибо сказал персонально мне, причём так, чтобы слышали остальные, великий и ужасный капитан рейнджеров Ричард Касвелл:
'Лесистую часть Дикой Дороги проходи неторопливо, чаще делай остановки, хорошенько осматривайся вокруг и внимательно слушай. Изучай обстановку и отмечай всё необычное. Там будет очень тесно, не везде и не всегда ты сможешь развернуться, а задним ходом далеко не убежишь… Трасса на этом отрезке извилистая, поэтому видимость будет ограничена. В лесу бойся зверей, а не людей, их нет. Плохие парни ещё ни разу там не появлялись. И хижин нет. Хотя слухи об отшельниках порой начинают гулять по Канберре.
Никогда не позволяй своим людям отходить от машины и углубляться по нужде в чащу, ничего хорошего их там не ждёт. Этот лес реликтовый, и звери реликтовые, огромные. Самый опасный из них — реликтовый гриззли, иногда он у нас появляется, чёрт бы его побрал! Волков ты в лесу не увидишь, а вот дикие кошки встречаются. Но бойся не их, а кабанов и лосей, это настоящие монстры, способные перевернуть машину вместе с вами.
Провиант у вас имеется, поэтому не стреляй дичь без крайней необходимости. Вы не сможете прямо там переработать добычу, а желающие поживиться свежим мясом непременно появятся. Движения машин на магистрали не будет, пока не поедут турки, никто на Дикую дорогу без дела не выбирается. И помни, эту часть маршрута нужно пройти до темноты, останавливаться в лесу на ночлег не советую…'.
Постепенно режим движения, как говорится, устаканился. Самое время поговорить на общие темы, сверить наши песни.
— Ну что, Екатерина Матвеевна, вы поделитесь мыслями насчёт загадки Скуфоса?
Услышав столь интересный вопрос, Дино развернулся на пассажирском месте вполоборота, но я его тут же вернул в исходное положение, приказав:
— На дорогу смотри! И по сторонам, и так всё услышишь.
— Кхе-кхе… ой. Поделюсь, конечно, — откликнулась Селезнёва, прокашлявшись. Слишком долго мы молчим, связки расстроились.
— Я уже всё в уме сложила, сама себя перепроверила, и получается, что наши именитый гангстер ни кто иной, как Спасатель! Точно такой же Спасатель, как всем известный каждому школьнику герой России Фёдор Потапов!
— Он может управлять Чёрной Плитой? — спросил Бернадино, снова обернувшись.
— Да, может. На одной из служебных лекций нам достаточно подробно описывали систему донор-каналов и протоколы снабжения анклавов, установленные Смотрящими… Кстати, американцы их называют Резчиками.
— Резчиками? Всё у них не как у людей, — проворчал я.
— Каждый селективный кластер при перемещении на место назначения сразу получал своего оператора донор-канала. У нас это Сотников, который позже получил ещё и право самостоятельно назначать дополнительных операторов. То есть, с какого-то момента времени Смотрящими может быть установлен расширенный порядок управления донор-каналом.
— Вообще-то, мутная это тема, дополнительные операторы… — опять вставил я своё слово.
— Ничуть, если учесть, что Смотрящие подходят к процессу развития селективных кластеров довольно гибко, — тут же терпеливо возразила Катя. — По-моему, всё логично! Так они поощряют наиболее успешные сообщества.
— Согласен, проехали, — предложил я.