Екатерина Матвеевна с сожалением вздохнула, клятвенно пообещав озерцу:
— Лично я буду всегда вспоминать это чудное место, как одно из самых красивых…
Я уже открыл водительскую дверь, как издали кто-то подал громоподобный рык, на который обернулись все.
И сразу увидели Нечто, вышедшее из леса.
Нет, не из леса.
Нечто стояло на дороге, по которой мы явились на поляну.
Вся кровь в организме мгновенно загустела в ожидании дозы адреналина.
— Твою ж ты мать… — еле слышно прошептали мои застывшие губы.
Быстро облизнул их, удивляясь тому, что они успели пересохнуть и потрескаться.
Высокое и разлапистое существо бурого цвета неподвижно стояло возле дальнего конца большой поляны и словно чего-то ожидало.
Ужас! Одно дело читать и слышать, нервно представляя в мыслях возможную встречу с такой тварью, и совсем другое — увидеть её самому. Пещерник был действительно огромен, росту в нём было не меньше пяти метров, и это на четырёх-то костях!
— Ма-амочки…
— Не дёргаемся. Внутрь её, — приказал я.
Скрипнула пассажирская дверь, что-то испуганно пискнула Екатерина.
Жутковатая, немного сплющенная сверху огромная башка чудовища отреагировала на новые звуки и точно, как по наводке, довернулась в нашу сторону — слух у этой падлы хорош, этого не отнимешь! А вот зрение не очень.
Что-то в моих мозгах тяжело заворочалось, надсадно заскрипело, подсказывая, что сейчас надо не пытаться размышлять и разглядывать, а либо подпускать и открывать огонь из двух стволов на поражение — цель, как на ладони! Либо, что куда как разумней, рвать когти полным ходом!
Но было во мне и сдерживающая сила — спасительная трусливая часть сознания боролась с незнакомым до этого момента чувством обязательства, которое государев исследователь принял из рук пославшей его вдаль Империи…
— Стрелять, падре? Или делаем тихоход? — по-русски прошептал рядом Дино с ружьём в дрожащих руках.
Какого дьявола он не у пассажирской двери⁈
И куда стрелять?
На сто восемьдесят метров из гладкого?
Тяжёлый зад, как у эфиопской гиены, лапы чуть поджаты, словно у кошачьих перед прыжком. Скатанная в кевлар шерсть, кость толщиной в три пальца, до чёрта тугого жира — мои ППС летит в багажник! Пулями Гуаланди в упор ещё можно, но это для античных героев.
Гонта, жадная душа, ну почему ты не дал мне АКМ⁈
— В машину… — услышал я свой шёпот. Рука медленно потянулась к замку зажигания и запустила двигатель. Новый звук пещерника озадачил, редко он слышит шум мотора либо же ещё не слышал вообще, свеженький.
Я достал бинокль. Бернадино упрямо стоял с «бенелли», положив полуавтомат на открытую дверцу. Сказал ведь, в машину!
— Фотографируй, сын. И смартфоном Кати тоже, — негромко приказал я. Тут он спорить не стал.
«Успеешь удрать, Горнаго, успеешь. Фото нужны, очень нужны. Нам, туркам, руководству…».
Тварь за нами пристально наблюдала. В бинокль я видел красные, чуть ли не светящиеся глаза и каким-то образом чувствовал тяжёлый подслеповатый взгляд существа. Изучающий и обещающий жертве самое страшное, чего она даже представить себе не могла. По лицу ударило струей холода.
Всё-таки это медведь. Реликтовый, пещерный, «синтетический», как утверждают некоторые, но медведь. Медведей я видел много, далеко и вблизи, в таких уж краях вырос. Убегал, бросая вёдра с грибами, и спокойно уезжал, показывая косолапому смелые дули. Покупал три лицухи, добывал и разделывал, отвозил мясо на санэпидконтроль и ел во всех видах.
Точно, медведь. Хотя…
Чудовище покачало массивной головой из стороны в сторону и вдруг резко нагнулось к земле, вспахивая дёрн перед собой мощной лапой. Сказать, что я просто напугался, значит бессовестно соврать. Да я никогда в жизни так не трясся!
Это был какой-то абсолютно нереальный, выдуманный не совсем нормальным программистом-синтезатором Смотрящих ужас, справиться с которым было очень сложно.
И тут этот монстр поднялся! Рывком! Однако долго стоять в неудобном положении пещерник не собирался. Нижняя часть туловища резко согнулась, затем тело распрямилось и прыгнуло — вперёд и наискосок, на другую сторону дороги, одним махом покрывая расстояние метров в пятнадцать! При таких габаритах!
После второго рывка он стал ещё ближе к нам.
— Валим! — я плюхнулся на жалобно скрипнувшее сиденье, протянул бинокль назад и увидел побелевшую Селезнёву, сжимающую в руке дерринджер.
— Катя, фотографируй! Ты молодчина, только палец убери со спуска!
Это в кино любимый автомобиль главного героя или героини, до этого битый год заводившийся без осечек, в критический момент вдруг глохнет, сука такая, непременно подводит своего хозяина, не заводится или застревает. Вжик-вжик! Враг всё ближе и ближе, а он всё вжик-вжик! Газ-газ, а колесо в яме! Герой седеет, зрители матерятся, роняют попкорн, но смотрят.
Хрен вам, грёбаные реликты! Русская «Нива» своих не подведёт!
Внедорожник спокойно и гордо покатился вперёд, прицеп издевательски покачивал задом. Чудовище махом вылетело на трассу ещё ближе, очень огорчилось, что добыча свернула пикник, и решило погоняться.
— Погнался! — сообщил Дино.
— Вижу! — подтвердил я, глядя в зеркала, и поддал газку.
Через минуту зверь остановился с пробуксовочкой и заносом, подняв над полянкой облако пыли.
Всё понятно с тобой, выдохлась, «синтетика», не хватает тебе энергии, чтобы гоняться за русской дипломатической службой! Ты ведь, тварюга реликтовая, как любой полновесный хищник, долго бегать звонким галопом или пошлой рысью не обучен.
Ох, проклятье, сердце сейчас застрянет в горле! Это даже не стресс — это какой-то «прединфаркт»… Пальцы на руле подрагивали, правое колено тоже. Но чем дальше «Нива» удалялась от заветной полянки с лесными эльфами, рекламными проспектами и кусками недоеденной пиццы на утерянном полотенце, тем быстрей спадало напряжение в салоне.
Так и не починенный видеорегистратор привычно игнорировал левитановские пейзажи, тихо ворчал двигатель, постукивал позади прицеп… А я-то что ворчу? Соберись, Горнаго!
Глядя в зеркала заднего вида, я прекрасно видел только что пройденный участок пути, эту армированную корнями рыжую грунтовую ленту, уходящую в прошлое… Прямой участок с оставшимся где-то позади пещерником закончился крутым поворотом, и дорогу в зеркале словно кто-то ножницами отрезал, спрятал в лесу.
Страх в душе всё-таки оставался: а если заглохнет двигатель, что будем делать? Однако уехал я уже довольно далеко, да и пещерник не лось, километры за нами наматывать он не будет.
— Ха! Я уже говорил вам, что этому…
— Отшельнику! — быстро подсказала Катя.
Дино изумлённо посмотрел на неё, но мужественно продолжил несколько угасшим голосом:
— … я не завидую?
Чему тут удивляться, Голливуд все смотрели, эти фразочки крепко засели в головах зрителей.
— Тачка, — напомнил я.
— Тачка? — переспросил сын.
— Боже мой… — выдохнула Селезнёва.
— Конечно, тачка! — догадался adottato. — Он его сожрал!
Ещё одна загадка раскрыта? Невесело как-то вышло…
Препятствий на трассе не видно. Дикая дорога, огибавшая холм поверху, тянулось лентой, ровная, вся такая свеженькая, мирная.
Грибков заповедных пособирать не хотите ли?
Ну и правильно.
После пары поворотов такая разнообразная лесная магистраль опять выпрямилась. С пятачка на вершине плато открылся грандиозный вид на бескрайнюю равнину. Большие прерии, так её называют австралийцы, или на Турецкую долину, как это принято у их соседей по атласу.
Чуть ниже виднелась речушка, через которую был перекинут стандартный каменный мост. Рядом, возле небольшой площадки с группой пеньков за ручьем, местом обычного кратковременного отдыха водителей, торчал когда-то и кем-то вкопанный ошкуренный столб непонятного назначения. Наверху что-то висело, а ниже была прибита белая табличка. Отсюда не разобрать, угол неудобный.
Правее столба в землю предусмотрительно вкопан грубо сколоченный столик, а чуть дальше на земле виднелся почти полностью проржавевший остов сгоревшей легковой машины.
— Екатерина, посмотри на карте, что отмечено в этом месте?
— Написано «Bear Creek»… О, нет! Только не это!
— Катя… Что ещё?
— А? Дорожный знак «Парковка для педальных велосипедов»…
Мы с Дино рассмеялись. Это было неожиданно!
— Юмористы… — оценил я.
«Нива» поехала медленнее, спуск есть спуск, на нём разгоняться не нужно. За мостом трасса переходила в длиннющую прямую просеку, прорезавшую сначала могучий сосновый бор, а затем устремлявшуюся в тёмнохвойный лес довольно мрачного вида из детских страшилок и русских сказок про Бабу-Ягу.
В общем, мы в сказке.
Таблички с названием реки перед мостом не оказалось, не торопятся власти двух анклавов с гидрографией и дорожными знаками. Проехав через каменный мост, я остановился возле столба, обернулся и небрежно бросил речке и мосту:
— Да что вы знаете о медведях…
Кустарная надпись на белом прямоугольнике с педальными велосипедами присутствовала. А место действительно очень удобное для кратковременной остановки: проточная вода под боком, обзор позади замечательный, чаща — только к востоку, но бор с корабельными соснами светел и прозрачен, солнце пробивает его насквозь, просматривается массив хорошо.
Высокий столб имел короткую перекладину крестом, спрятанную под короткой двухскатной крышей. На одной стороне перекладины висел большой закопчённый котёл с поварёшкой, а на другой — увесистый холщовый мешок небольшого размера. На самом столбе пониже были вбиты три гвоздя — для творческих дополнений. Извините, парни, но не с нашим куцым скарбом оставлять здесь что-то габаритное…
Недолго думая, Дино подпрыгнул, легко подтянулся и снял мешок, затянутый правильным узлом, который не сложно распустить.
— Что там?
— Соль, — коротко ответил он, осторожно лизнув сероватые крупинки, и пошел к кустам на отлив.