Шаг за шагом, одну ногу перед другой.
Прошел еще час, прежде чем Джэнсон взобрался на последний каменный утес и увидел поместье на горе Смит. Да, он ожидал увидеть нечто подобное, и все же от открывшегося перед ним вида у него захватило дух.
Это было плато, около тысячи акров лугов, заросших знаменитым кентуккийским мятликом, изумрудно-зеленых, словно площадка для игры в гольф. Джэнсон снова достал бинокль. Местность чуть понижалась от того места, где он стоял, и простиралась до каменистых гребней, уходивших к самой вершине горы.
Джэнсон увидел перед собой то, что когда-то увидел Морис Хемпель, и понял, чем так привлекли эти места богатого затворника.
Спрятанный от людских глаз, практически неприступный, стоял сверкающий на солнце особняк, быть может, уступающий размерами дворцу Билтмор, но от этого не менее прекрасный. Однако самое большое впечатление произвели на Джэнсона системы сигнализации, охраняющие владения. Как будто природных преград было недостаточно, особняк был окружен со всех сторон современнейшими защитными устройствами, призванными остановить самого настойчивого незваного гостя.
Прямо перед Джэнсоном возвышалась ограда из металлической сетки высотой девять футов, и не обычная. Само существование подобного забора должно было остановить случайно забредших сюда туристов. Однако Джэнсон разглядел хитрую систему датчиков, реагирующих на давление, вмонтированных в сетку: это станет преградой на пути даже весьма искусного взломщика. Проходящие через ячейки сетки натянутые провода были на каждом столбе подключены к коробочкам. Система выполняла сразу две функции: провода, реагирующие на обрыв, также были подключены к детекторам, обнаруживающим вибрацию. Джэнсон похолодел: забор, оборудованный только вибродетекторами, можно преодолеть, запасшись кусачками и вооружившись терпением. Но натянутые провода делали подобный подход невозможным.
За сетчатой оградой Джэнсон увидел следующую преграду. На первый взгляд казалось, что это лишь стоящие на довольно большом расстоянии друг от друга столбы высотой четыре фута, между которыми ничего нет. Однако при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что это такое на самом деле. Каждый столб посылал и принимал сигналы на сверхультракоротких волнах. Имея дело с более простыми системами, можно было бы прикрепить высокий шест к столбу и просто взобраться по нему наверх, не пересекая невидимые лучи. К несчастью, в данном случае столбы были расположены в шахматном порядке, защищая друг друга. Было просто физически невозможно преодолеть этот рубеж, избежав невидимых лучей.
Ну а заросшая невысокой травой полоса за столбами? Сначала Джэнсон не обнаружил на ней ничего необычного, однако, внимательно изучая местность, он вдруг со щемящим сердцем увидел у мощеной дорожки небольшой ящик с эмблемой компании «Три-стар Секьюритиз». Значит, под травой скрыто самое непреодолимое препятствие: установленные под землей сенсоры, реагирующие на нажатие. Их нельзя обойти, к ним нельзя подобраться. Даже если ему каким-то образом удастся преодолеть два первых рубежа защиты, сенсоры, реагирующие на нажатие, преградят ему путь.
Проникнуть в особняк незамеченным невозможно. Это подсказывал Джэнсону здравый смысл. Убрав бинокль, он опустился на каменистый склон и задумался. Его захлестнула волна разочарования и отчаяния. Он почти добрался до цели, и в то же время до нее так далеко.
К тому времени как Джэнсон вернулся к коричневому «Таурусу», уже начало темнеть. Кое-как очистив одежду от листьев и камешков, он сел в машину и поехал назад к Миллингтону, а затем дальше по шоссе номер 58, постоянно с тревогой посматривая в зеркало заднего вида.
Времени у него было совсем мало, а ему требовалось сделать несколько остановок и кое-что купить. На придорожном блошином рынке Джэнсон приобрел старый электрический миксер, хотя на самом деле ему был нужен только электродвигатель. В небольшом радиомагазинчике он обзавелся дешевым сотовым телефоном и несколькими примитивными приставками кустарного производства к нему. В бакалейной лавке Миллингтона Джэнсон купил большую круглую банку датского печенья, хотя в действительности его интересовала только сама стальная банка. Затем в хозяйственном магазине на Главной улице он приобрел клей, коробку угля для рисования, моток изоленты, ножницы по металлу, компрессор с распылителем и длинный шест для раздвижки штор.
— Вы мастер на все руки, да? — поинтересовалась блондинка в шортах, упаковывая покупки. — Люблю таких.
Она одарила его обворожительной улыбкой. Джэнсон решил, что хозяин кафе напротив, увидев это, умер от зависти.
Последняя цель его поездки находилась уже за городом, на шоссе. Джэнсон подъехал к магазину подержанных машин Сипперли перед самым закрытием. По лицу торговца автомобилями он сразу же понял, что тот не слишком рад его видеть. Здоровенная псина навострила было уши, но, увидев, кто пришел, снова переключила все свое внимание на мокрую от слюней тряпичную куклу.
Сделав глубокую затяжку, Сипперли шагнул навстречу Джэнсону.
— Вы знаете, что здесь все сделки не имеют обратного хода? — с опаской спросил он.
Раскрыв бумажник, Джэнсон достал пятидолларовую бумажку.
— За собаку, — сказал он.
— Не понял?
— Вы сказали, за пятерку я смогу забрать собаку, — пояснил Джэнсон. — Вот пять долларов.
Увидев, что он говорит серьезно, Сипперли хрипло рассмеялся. Его одутловатое лицо исказила алчная усмешка.
— Ну, шутки в сторону, на самом деле я очень привязан к этой собаке, — опомнившись, начал он. — Таких, как Батч, надо еще поискать. Замечательная сторожевая собака...
Джэнсон посмотрел на огромное животное: спутанная черно-бурая шерсть, покрытая грязью, короткая тупая морда, кривые нижние резцы, по-бульдожьи торчащие над губой, когда Батч закрывал рот. Красивым это существо никак не назовешь.
— Но только она не лает, — заметил Джэнсон.
— Ну, по этой части он действительно несколько прижимист. Но в остальном пес замечательный. Даже не знаю, смогу ли я с ним расстаться. Я человек очень сентиментальный...
— Пятьдесят.
— Сто.
— Семьдесят пять.
— Продано, — пьяно ухмыльнулся Джед Сипперли. — Без обратного хода. Хорошенько это запомните. Без обратного хода. И захватите эту грязную обжеванную куклу. Только так вы сможете заманить Батча в машину.
Огромная собака, обнюхав Джэнсона, быстро потеряла к нему интерес. И действительно, она забралась в «Таурус» только после того, как Джэнсон кинул куклу на заднее сиденье. Лохматому чудовищу там было очень тесно, но оно не жаловалось.
— Премного вам благодарен, — сказал Джэнсон. — Да, кстати, вы мне не подскажете, где можно найти антирадар?
— А разве вы не знаете, что в штате Вирджиния эти устройства объявлены вне закона? — с напускной суровостью произнес Сипперли.
Джэнсон изобразил смущение.
— Но если вас действительно интересует, где раздобыть такую крошку за приличные деньги, могу сказать только то, что вы обратились по нужному адресу.
Лицо Сипперли растянулось в улыбке человека, которому целый день несказанно везет.
К тому времени как Джэнсон вернулся в мотель, уже наступили сумерки; когда же он, закончив собирать свои приспособления, уложил их в рюкзак, стало совсем темно. Им с собакой пришлось тронуться в путь при свете луны. На этот раз благодаря внутреннему напряжению подъем в гору показался Джэнсону гораздо короче, несмотря на тяжелый рюкзак.
Приблизившись к последнему гребню, Джэнсон снял с собаки ошейник и с любовью почесал ее за ушами. Затем, набрав пригоршню земли, он вымазал ей морду и шерсть, и без того уже грязную. Результат получился поразительный; собака приобрела зловещий вид, став чем-то похожей на одичавших пастушьих собак, бродящих в горах. Затем, взяв куклу, Джэнсон перебросил ее через ограду из сетки. Собака бросилась за своей любимой игрушкой, а Джэнсон, укрывшись в густых зарослях, стал наблюдать, что будет дальше.
Огромная псина со всего разбега наскочила на сетку, отлетела назад и снова бросилась вперед, колотясь о вибродатчики. Приборы были настроены на определенный порог чувствительности, препятствующий ложному срабатыванию от порыва ветра или прыгающей белки; но буйство громадной собаки значительно превосходило этот порог. Обе охранные системы издали электронный писк, сигнализируя о присутствии нарушителя, и над секцией сетки зажглись голубые огоньки, указывая место, где он появился.
Послышалось негромкое жужжание механизированного привода видеокамеры, установленной на высоком шесте за оградой; она повернулась объективом в сторону нарушителя. Замигав, ожили установленные за камерой прожектора, направляя ослепительно яркий галогеновый луч на ту секцию, о которую неистово колотился Батч. Даже укрывшись за деревьями, Джэнсон вынужден был зажмуриться. Казалось, в ночи вспыхнуло сразу несколько маленьких солнц. Время от первого сигнала тревоги до срабатывания видеокамеры: четыре секунды. Джэнсон не мог не восхититься эффективностью охранной системы.
Тем временем обезумевшая псина продолжала наскакивать на ограду, цепляясь когтями передних лап за ячейки сетки. Батча не интересовало ничего, кроме его куклы. Когда глаза Джэнсона привыкли к яркому свету, он увидел, что объектив выдвигается из камеры. По-видимому, она управлялась дистанционно из караульного помещения; выявив местонахождение нарушителя, операторы увеличили разрешение, добиваясь более четкого изображения.
Им не потребовалось много времени на то, чтобы определить; кто является нарушителем. Галогеновые прожекторы погасли, видеокамера приняла исходное положение, отвернувшись от ограды к дороге, голубые огоньки над секцией тоже погасли.
Джэнсон продолжал слышать пружинистый грохот ячеек, содрогающихся под натиском собаки, снова и снова бросающейся на сетку: Батч не прекращал попыток добраться до куклы. Надеялся ли он спасти свою любимую игрушку? Или, быть может, как-нибудь по-собачьи показывал кукле, как ее любит? Психология животного оставалась для Джэнсона загадкой; главным было то, что его поведение было предсказуемым.