Даже в неразрываемом «захвате» звезды экипаж обречённого корабля не увидел бы таких значений на датчиках до самого конца. Но и на чёрную дыру произошедшее не слишком-то похоже: они вот так просто не появляются, и попервой большой опасности не представляют.
Но пропал весь флот, и это — факт. Связи, чтобы хотя бы попытаться кого-то спасти, в подпространстве не было. И не могло быть: физические, что б их, ограничения.
Конечно, всегда оставалась вероятность, что «кошмар» приснился не одному лишь Сергону, но… каков шанс?
Коммодор Хирако в их рядах был единственным уникумом, за которым прослеживалась такая вот паранормальщина. А кто ещё-то? Одного мальца они доставили аж с Маррикона, двоих уже взрослых людей, говорят, чуть ли не на другом конце соседнего сектора откопали, спеленали и на Каюрри доставили… маловато будет, с какой стороны ни глянь.
Вот и выходит, что все сгинули, а им по неведомой случайности помогла обострившаяся интуиция третьего офицера.
А ещё повезло тем, кого умудрённый опытом капитан заставил «припарковаться» в ангарах линкора, а это шесть вымпелов. Немало, но двадцать четыре пропавших судна — это всё ещё серьёзный удар. Даже один корабль для подчинённых коммодора был ценен, потому что каждый во флоте был друг другу братом. Даже те, кто лишь недавно вступил в их ряды был удостоен такой чести, заслужив это право в боях.
И прямо сейчас они разом лишились семидесяти членов семьи как минимум, а ведь линкор трясло так, что без потерь на борту наверняка не обойдётся.
Да, многие выживут, но к чему это приведёт?
К добру ли, или к смерти от голода в космической пустоте или подпространстве, если их выбросило вдалеке от известных точек входа-выхода?
Зря они торопились и «срезали» где можно и где нельзя, экономя время на техстоянках и внутрисистемных перелётах.
Так, глядишь, и пронесло бы, если это возмущение — явление временное…
— Сергон, цел? — Мужчина, лицо которого в алых всполохах казалось восковым, кивнул. — Ещё тебе кошмар ничего не нашептал, нет?
— Ничего. Я просто пережил… расщепление, да, именно его. Как будто одним глазом видел выверт пространства, разваливший наш корабль на атомы, а вторым — чёртов датчик. Не знаю, как объяснить…
— Даже не пытайся. Не будем забивать голову тем, что нам пока никак не пригодится. Парни! Перекличка! — К счастью, пострадавших не было, и рисковал своей головой один лишь Ян, у которого стресс пересилил выучку и не позволил своевременно умостить зад в кресло.
Но ему повезло, так что сейчас аж девять человек из восьмидесяти двух на борту здравствовали и были готовы выполнять приказы. Уже хлеб, если так посмотреть.
Закончив с перекличкой, Ян кратко изложил будущие задачи, а после, в практически полной, натянутой точно струна тишине, офицеры дождались-таки планового запуска реактора.
На мостике появилась электроэнергия, и для этого даже не пришлось отправлять группу к генератору: по регламенту он уже должен был работать, да только вместо почти тысячи человек экипажа на борту находилось всего шесть десятков, — не считая экипажи малых судов в ангарах, — плюс дроиды, так что никакого караула у каждого из шестнадцати генераторов корабля попросту не было.
— Система, отчёт о состоянии экипажа! Отчёт о состоянии всех систем! Вывести картинку со внешних сенсоров на экран, составить схему окружающего пространства, вывести на голопроектор!.. — Команды лились из Яна как по писаному, ведь он с десяток раз успел составить точный план в своей голове, пока был вынужден вместе с остальными томиться в информационном вакууме.
И Система откликнулась, передавая запрошенные данные как в аудио-, так и в голоформатах. Графики, схемы повреждений… и список погибших.
Основной верхний ангар «вскрыло», точно консерву. Припаркованные там корветы в количестве двух штук бесследно исчезли, и сенсоры не фиксировали поблизости даже намёка на обломки этих малых звездолётов. Ещё один корвет, третий и последний в верхнем ангаре, хоть и получил существенные повреждения обшивки и навесного оборудования, но согласно данным уже его Системы все члены экипажа выжили.
Им повезло, так как сам ангар выглядел так, будто пережил продолжительное торпедирование силами пары специализированных фрегатов: бронированные створки, оборудование, полы и стены, даже соседние отсеки — пострадало всё. И без специального оборудования туда теперь было опасно соваться.
Благо, экипаж уцелевшего корвета обретался на своём корабле не просто так, а на случай боевой тревоги, и у них были как припасы, так и запасы кислорода из расчёта на три месяца полной автономии.
Нижнему основному ангару повезло больше, и там уцелели и два корвета, и эсминец связи. Чего уж говорить, если даже бронестворки обошлись малыми внешними повреждениями?
Брюхо линкора в целом пострадало слабо, чего нельзя было сказать о бортах и верхней плоскости.
Огневая мощь основных батарей звездолёта упала на девяноста процентов, и лишь пятнадцать, по предварительным данным, можно было восстановить «в поле» — орудийные башни по большей части просто слизало. Как и вынесенные наружу антенны связи, оставив громаде «Громовержца» только то, что было утоплено в броне.
При этом бронирование пострадало более чем на восемьдесят процентов. Внешние энерговоды были отключены от общей сети в силу множественных повреждений, из-за чего состояние львиной доли сенсоров и прочих внешних систем определить было невозможно. Прямо сейчас сервис-дроиды, выпущенные на обшивку, составляли дорожную карту предстоящего ремонта, но дело это не быстрое.
А ведь была ещё одна, куда более ощутимая проблема.
Огромная пробоина, что зияла на первой трети верхней плоскости и лишь немного не дотягивала до основных силовых линий корабля. Часть палуб, включая жилые, отсутствовала, из-за чего снаружи звездолёт наверняка выглядел как рыба, вырвавшаяся из цепкой пасти громадного хищника и оставившая тому кусок себя в качестве трофея.
Стопроцентные безвозвратные потери, включая экипажи корветов — двадцать четыре человека, считая капитана и обоих спецов по астронавигации. Ещё девять человек находились в подвешенном состоянии где-то в обесточенных частях линкора. Или погибли там же: несмотря на то, что основной удар пришёлся в одну точку, эхо повреждений тянулось по всей структуре судна.
Ян напряжённо прикидывал все возможные варианты, так как теперь именно на его плечах лежала ответственность за экипаж. Капитан погиб, его заместитель-астронавигатор — тоже.
А больше первых офицеров на корабле не было. На войне повышение подобным образом и получают, но Ян такой «возможности» был рад, как мёртвец свежим компрессам.
— Говорит Ян Тенек, старший по званию на борту. Всем выжившим членам экипажа — обеспечить свою безопасность или сообщить о необходимости оказания вам помощи. По возможности стягивайтесь к мостику, но не рискуйте. Время терпит. Так же необходимо доложить о последнем местоположении следующих наших товарищей… — Ян зачитывал списки «без вести пропавших», радуясь каждому восклицанию, сопровождающему то одно, то другое имя. Спали не все, и кое-кто видел пропавших, что кардинально уменьшало число и размеры поисковых зон. А так как пока именно поиски этих парней имели наивысший приоритет, не позволяющий перебросить наличные силы машин на выполнение других задач, причины для радости у офицера были. — Проинформирую: мы были вынуждены совершить аварийный выход из подпространства, как вы могли заметить. На данный момент палубы с ЛБ-1 по ЛБ-12, с ЖП-3 по ЖП-6 — уничтожены, избегайте их и всех ближайших к ним отсеков. И ожидайте дальнейших указаний, господа. Сообщения примет и переадресует мне Система. Конец связи…
Замолчал — и тут же продолжил, но уже обращаясь к подчинённым на мостике.
— Переводим всех дронов с обшивки вовнутрь. Ремонт внешних структур терпит, а вот пропавшим может требоваться срочная помощь. Выделять силы для срочных работ разрешаю только в отношении критически важных узлов и участков, которые нельзя обезопасить иным образом, и игнорирование которых угрожает кораблю. — Плавный жест руки — и перед первым офицером развернулась пока не особо точная схема системы, данные по которой приходилось собирать силами одного лишь линкора. Определить своё местоположение им пока не удалось. — Корабли с нижнего ангара вывести в космос. Необходимо обеспечить нам больше точек обзора, собрать информацию и прошерстить систему на предмет радиообмена. «Вести» держаться поблизости: у нас самих связи считайте что и нет, нужен «мост». Задачи распределить самостоятельно. Всё ясно?
— Полностью, капитан. — Козырнул Сергон, восседающий за панелью управления в своём ночном комбезе. Ян бы высказался на такое именование, да решил, что сейчас не до того. Каждый боролся со стрессом как мог, а Сергон, возможно, пережил самую натуральную смерть.
Коммодора тоже трясло после тех событий, а ведь его не подпространство в блинчик превращало.
— Занимайтесь кораблём, мы возьмём на себя остальное…
— Не в первый раз и не в последний, Тенек. Не подведём!
К счастью, все мужчины на мостике были единодушны в своём порыве, и ни один из них не поддался ни панике, ни страху.
— Сергон, ради приличия — натяни на себя аварийный скаф. — Хмыкнул Ян, оценивший внешний вид подчинённого. — И, парни, спасибо. Работаем!
Словно слаженный механизм, органично дополняемый Системой, офицеры Каюррианской Автономии принялись за дело, борясь за жизнь судна и делая всё для того, чтобы как можно скорее вернуться домой.
Глава 2Что, как и куда
Звёздная система 23−2-2–000−1КАБ, линкор «Громовержец», мостик.
01.01.0000, 16:53:01 от Точки Отсчёта.
— Итак, господа, наши с вами скорбные дела таковы. — Ян окинул взглядом нестройные ряды товарищей, собравшихся на мостике. Всего тридцать девять человек, плюс экипажи выпущенных наружу кораблей. Сначала им пришлось на протяжении восьми стандартных часов стабилизировать орбиту обездвиженного линкора: свои движки, даже маневровые, «Громовержцу» задействовать было небезопасно, а импульс от аварийного выхода из подпространства всё же задал линкору направление прямиком в местную звезду. А потом корветы и вовсе разлетелись, кто куда: собирать информацию.