Эти двое регулярно выбирали среди своих рабов или просто наёмных работников самых, на их подавленный препаратами взгляд, красивых и представительных, после чего украшали, облачая в лучшие одежды, надевая на них лучшие украшения… и заставлял долгими часами стоять на постаментах, изображая статуи.
С одной стороны, это было не самым странным, и уж тем более не самым жутким хобби для разумных их богатства, но с другой — «памятники» слишком часто оказывались среди жертв, коих за менее, чем две недели набралось аж двадцать семь. А выжившие, — «памятники», а не выжившие в целом, — по пока неясной причине заставляли чутьё коммодора вставать в стойку, пусть и не так сильно, как тот же Сокол за миг до встречи его черепа с пулей.
И именно из них Хирако набрал «добровольцев» для этой прогулки по яхте.
Зачем? Чтобы подтвердить или опровергнуть эффективность своего чутья, заставив некую выборку «потенциально одарённых» осмотреть те же места, что осмотрел он. Укажут на уже известные подозрительные объекты — хорошо. Не смогут… значит, коммодор попробует ещё раз, но уже с другими разумными, а то и в «лабораторных условиях» — заводя их сюда по-одному, а не скопом. Есть у разумных существ неприятная особенность: подсознательно или сознательно стараться не демонстрировать ничего странного.
А ощущения, исходящие от найденных коммодором и оставленных в зале объектов, были именно что странными, неестественными…
Хирако, убедившись в том, что его подопечные проследовали дальше по залу, хмыкнул и неспешно подошёл к одному из постаментов, припав перед ним на одно колено и проведя широкой ладонью по гладкой поверхности.
Пыли не было, да и едва ли она могла быть: материалы и технологии в, казалось бы, примитивной тумбе использовались достаточно продвинутые. В поверхности постамента — отверстия индивидуальной системы кондиционирования «экспоната», а сверху, на потолке, вентиляционная решётка, почти что скрытая за аляповатыми объёмными узорами. Что-то подобное наверняка применяли в музеях, но коммодор не мог сказать точно: очень уж редко, да и очень давно он бывал в подобного рода центрах культуры и отдыха.
Дроиды Про не нашли в постаменте ничего интересного или хоть сколько-нибудь выделяющегося, но коммодор сразу, сходу понял, что эта тумба не так проста. И приведённые полчаса тому назад разумные-недосоколы подтвердили его выводы. Практически все они так или иначе своим ходом приходили к этому постаменту, останавливаясь перед ним и что-то записывая. Не обделили они вниманием и прочие подозрительные места, игнорируя обычные, что несказанно радовало коммодора.
Раньше он был такой один на все Каюррианские вооружённые силы, а теперь нарисовалось как минимум одиннадцать разумных, могущих выполнять роль своеобразных детекторов. В теории, конечно же. А если у Про получится реализовать эту же функцию в металле, то всё вообще станет замечательно… опять же, в теории. Насколько безопасно вообще нахождение рядом с одарёнными, с учётом произошедшего с Соколом, ещё только предстояло выяснить.
Не выяснять и просто игнорировать этот вопрос было опасно, и в этом мнения Лорда Про и всех его приближённых совпали полностью. Разве что «киборг» считал правильным до поры не поднимать шума, в то время как оба коммодора и Тиранис высказались за посвящение в проблему если не вообще всех состоящих на службе разумных, то хотя бы руководителей старшего и среднего звеньев. Просто потому, что скрыть подобные «странности» было едва ли возможно, если, конечно, каждый обнаруженный коммодором одарённый индивидуум впоследствии имел хотя бы десятипроцентный шанс что-то, да устроить.
А если такие одарённые могут легко попасть под влияние кого-то вроде скрывшегося цийенийца, то игнорирование приведёт к беде, гарантированно. Это ведь очень благодатная почва: заготовки под диверсантов, которых никто не инструктировал и о которых в лучшем случае слухи ходят.
За такими мыслями Хирако провёл последующий час, по истечении которого все потенциально одарённые, — хотя сейчас первое слово можно было и отбросить, так как все они, фактически, доказали наличие зачатков способностей, вычленив фонящие вещи и объекты среди всех прочих, — уже не знали, куда себя пристроить. Параллельно с тем коммодор успел добиться несколько более детального восприятия несчастного и облапанного со всех сторон постамента, но и только. Дальнейшие попытки понять, что с ним не так, оказались бессмысленны в силу отсутствия знаний по «предмету».
Хирако банально не мог определить функциональность тумбы, подозревая, что для начала надо водрузить сверху кого-то подходящего, и при этом пользуясь старым-добрым методом перебора. Инструкций-то к тумбе не положено.
— «Хотя… всегда можно спросить Пепериччи. Он принимал в этом участие, а значит может знать, по каким критериям Сокол проводил отбор. Нужно отослать к нему кого-то харизматичного и безобидного…». — Подумал коммодор, пока вся его несметная рать шагала к следующему залу. Его самого Пепериччи теперь, к сожалению, боялся до дрожи, так как именно Хирако застрелил Сокола. И как застрелил! Даже Тиранис проняло, а ведь её мужчина считал всецело соответствующей своей фамилии женщиной. — Аол, задержись!
Обозначенный юноша остановился на полпути, развернулся и почти что подлетел к коммодору, глядя на того пылающими энтузиазмом глазами. И начал негромко, так, чтобы остальные не услышали:
— Коммодор, вы тоже это чувствовали⁈ Эти субъективные перепады температур, размытие внимания, шорохи?..
Мужчине оставалось лишь усмехнуться, да вспомнить себя в не таком уж и далёком прошлом.
— Да, Аол. И тебя я подозвал не просто так. — По крайней мере, пока Про не запрещал напрямую посвящать в суть дела тех, кого было надо, так что коммодор не шёл против слова Лорда. А там он и сам придёт к необходимости просвещения всех, кто пока не в курсе. — В последнее время у некоторых разумных, в основном, конечно, людей, начали проклёвываться такие вот… экстрасенсорные способности, так скажем. На яхте бывал один птицелюд, сумевший от нас скрыться. И он, можно сказать, эти способности уже развил и успешно ими пользуется. Телепортируется, например. Мы же сейчас пытаемся понять, что к чему…
— Я в курсе, сэр. — Малец даже как-то нагло кивнул. — Должность обязывает знать о происходящем чуть больше, чем остальные.
Хирако вскинул бровь в своём излюбленном жесте, и чуть наклонил голову.
— Надо же… Хорошо. Очень хорошо. Кто ещё в курсе?
— От меня об этом не узнал никто, коммодор. — Резко мотнул головой заместитель Хирако по делам гражданским. — Я сам старался побыстрее вникнуть в текущее положение вещей, вот и наткнулся на упоминания, пока всё не подтёрли. Там, конечно, базы были не по непосредственно моей зоне ответственности, но ведь нельзя заниматься «мирными» вопросами, ничего не зная о «боевых»!..
— Я ни в чём тебя не обвиняю, парень. Молодость, энтузиазм… Да и твои слова недалеки от истины: однобокий управленец, который ничего кроме своей, кхм, зоны ответственности не видит, с таким подходом далеко не уедет. Но сейчас это уже неважно, так как я и так собирался ввести тебя в курс дела. — Аол коротко кивнул, обозначив тем самым согласие. — Как ты уже мог понять, сюда я собрал одарённых вроде тебя, но как можно более разных. Не только офицеров, но и даже наших пленников. И сейчас возникла необходимость разговорить Пепериччи по поводу его и Сокола хобби… — Коммодор кратко, но без недоговорок пересказал, что именно из многочисленных увлечений гедонистов его интересовало. — Ты подходишь для выполнения этой задачи лучше всех прочих. Справишься?
— Если у этого орни есть ответы, коммодор, то совсем скоро они будут и у нас! — Без тени неуверенности ответил юноша. — Но потребуется должным образом оформленный допуск в его камеру…
— Он у тебя будет. — Именно коммодор устанавливал меры пресечения и методы обеспечения безопасности особо ценных пленных, так что обо всех таких проблемах знал непонаслышке. Как знал и о том, что сам допуск в любом без его, Галла или Лорда Про прямого приказа, переданного Терезе, — или её аналогам, — будет совершенно бесполезен. Но об этом никому знать не следовало. — Приступишь сразу после того, как мы закончим здесь. Ещё три зала поменьше, за пару часов управимся…
— Есть, коммодор! — Аол Мени козырнул. — Я пошёл?
— Иди-иди. — Хирако проводил взглядом такого молодого, но уже замешавшегося в серьёзных делах юношу, после чего потянулся к наручу-терминалу… и двинулся следом. Как ни крути, а весь процесс требовал его личного присмотра, так как отныне слишком многое нельзя было записать на камеру, только почувствовать.
А вот после… после коммодор намеревался отобрать-таки кого не жалко, — выбрав из одарённых, но напрочь сторчавшихся на яхтах вольных торговцев-гедонистов, — и попробовать-таки повторить «развлечение с разумными-статуями»…
Глава 12Начало адаптации
Каюрри-2, инит-аграрная планета, Внешние регионы.
13.01.0000, 15:15:41 от Точки Отсчёта.
Если и было что-то, что Аол Мени доподлинно знал о своём начальстве и Каюррианском правительстве в целом, то этим чем-то являлся их очень и очень необычный подход к решению проблем.
Конечно, всегда оставался шанс, что Аолу это так виделось исключительно в силу приближённости к столь выдающимся личностям вроде Берр Тиранис, Лорда Про и, конечно же, обоих коммодоров, реальный боевой опыт которых соответствовал таковому у некоторых контр-адмиралов прочих небольших государств, но ставя нынешние дела против достоверных исторических трактатов Аол мог с уверенностью сказать, где всё пресно и скучно, а где — по-Каюрриански.
На Каюрри кипела жизнь и натурально творилась история, выходящая далеко за рамки одной-единственной планеты. Многим хватало и меньшего, но Аол Мени был из тех людей, для которых масштаб значил очень и очень многое. Потому он и вцепился обеими руками в возможность получения гражданства через прохождение обучения и дальнейшую службу во флоте, несмотря на то, что вся родня его от этого отговаривала. И не дал заднюю, когда на собеседовании в уютном офисе серьёзной женщины-клерка его стращали тяготами и лишениями, неминуемыми опасностями и не самыми выдающимися условиями.