Вот только Юрий Борисович Егоров, начальник этого отдела, оказался не на рабочем месте.
— Он к Льву Борисовичу поехал, — сказал мне помощник Егорова.
— Зачем?
— Сказал, что есть подвижки по газу.
Приняв ответ, я поблагодарил помощника и довольно потер руки. Главная загвоздка в холодильнике оказалась в охлаждающем элементе. Из прошлой жизни я запомнил лишь название хладагента — фреон, но известен ли он сейчас, я понятия не имел. К тому же сначала, когда только дал задание о разработке нового бытового прибора, Егоров далеко не сразу понял, с чего начинать. Пришлось мне самому вспоминать, как выглядел холодильник. Устройство то «изнутри» я не знал. Вспомнил, что в задней части у любого холодильника есть «решетка», которая во время работы так нагревается, что ее даже задевать не хочется — обжечься легко. Потом уж пришли к выводу, что для создания прибора необходимо создать отвод тепла из внутренней камеры во внешнюю среду. А там дошли и до компрессионного принципа действия охлаждающего элемента. Это когда по тонкой трубке движется сконденсированный газ, потом попадает в широкую трубу и разрежается, переходя в газообразное состояние, и при этом резко охлаждаясь. А затем снова поступает в трубку меньшего диаметра, утягивает за собой тепло из камеры и нагревается, снова конденсируясь в жидкость. Вот только не всякий газ тут подойдет, потому и нужна помощь толкового химика. Лев Борисович — как раз и есть такой химик, преподаватель в МГУ. Когда мы к нему обратились, отказываться от помощи он не стал и, видимо, что-то придумал, раз Егоров к нему так резко сорвался.
— Ну раз на сегодня все дела сделаны, можно и домой, — прошептал я себе под нос.
Институт работает всего месяц, а результаты уже обнадеживают. Если так пойдет и дальше, то к концу года мы подготовим и проверим на практике сразу несколько важных для экономики и улучшения качества жизни людей проектов. А там на следующий год их можно будет и в Госплан попробовать протолкнуть. Да, теперь я чувствовал себя на своем месте. Посмотрим, как пойдет дальше, но новая должность мне определенно нравится!
Глава 13
Февраль 1933 года
Я шел по продовольственному магазину, сверяясь со списком, который мне написала Люда. Как обычно, требовалось прикупить закончившиеся крупы, масло, молока для Леши и овощей. Уже приучаем сына к кашам и перетертым продуктам. Да и держать ложку надо учить. Пока что итог таких попыток — заляпанный пол, стол и чумазый ребенок. Иногда и мне прилетает от его «щедрот».
Возле прилавков были очереди, хоть и не везде. Например, около мясного отдела людей было мало — слишком пока дорого мясо стоит для обывателя. Но именно туда я и направлялся. Деньги у меня были, так почему бы не разнообразить наше семейное меню новыми блюдами? Хотелось мясных рулетиков.
— Кило свинины и тушку курицы, — сказал я продавцу, дядьке за сорок с мощными руками и под стать им брюху.
— С бедра или с шеи?
— С чего подешевле, — хмыкнул я.
Тот ловко положил шмат мяса на разделочную доску и широким тесаком в два приема отсек от него небольшой кусок. Затем положил на весы и уравновесил их гирьками.
— Кило сто, пойдет?
— Да, — кивнул я.
Тушка курицы вышла в полтора килограмма — мелковата сейчас птица, зато натуральная, химией ее не пичкают.
Получив заветное мясо, я положил его в авоську и развернулся, чтобы пойти искать следующий прилавок с овощами. И нос к носу столкнулся с Борей!
— Извини…те, — запнулся тот на полуслове, когда осознал, кого он видит. — Серега⁈
— Привет, — ничего умнее мне в голову не пришло.
— Серег, это правда ты?
Можно было сказать, что он ошибся, но я же вроде как уже «вышел из мертвых». Да и встреча эта случайная, так что претензий ко мне не будет. И честно сказать, не хотелось врать другу.
— Правда-правда. Давно не виделись.
— Но… как?
— Давай не здесь. Ты все купил?
— Почти, только вот курицу осталось, — ошалело пробормотал он.
— Ну так бери, я тоже по списку докуплюсь, и айда ко мне.
Боря кивнул, но отпускать меня не захотел, словно боясь, что я снова пропаду. Пришлось дождаться, когда он купит мяса, а потом уж друг за мной хвостиком ходил, пока я все не купил. Заодно он помог мне и до дома продукты донести. У него все же «список» был поменьше, в одну авоську все вошло.
— О, Борь, привет, — махнула рукой Люда, когда мы вошли в квартиру.
— Привет, — все еще недоверчиво, будто все это сон, ответил он.
До самого пути домой Борис молчал, о чем-то сосредоточенно думая, но стоило нам пройти на кухню, как его прорвало.
— Ты же погиб! Я на твоих похоронах был! Как это возможно⁈ И ты сидишь сейчас, как ни в чем ни бывало. И Люда… Получается, это все обман был? И все знали, а я не в курсе? Я тебе друг или как вообще?
— Успокойся, — вздохнул я, видя возмущение Бори. — Друг конечно, но не мог я ничего никому рассказать. Даже чтобы Люда обо мне знала, пришлось чуть ли не с боем выбивать разрешение.
— Объяснись, — нахмурился парень.
Вкратце пересказал события прошлого года. И про покушение, игру ОГПУ с противником, из-за чего мне и пришлось «умереть». Под конец перевел тему на свою текущую работу, чтобы хоть немного уйти от неприятного прошлого.
— Вот значит как, — протянул Борис. — А тебе ничего не будет из-за того что… ну… ты мне все рассказал?
— Нет. Меня уже «воскресили», — рассмеялся я. — Только сделали это «по-тихому» и попросили специально не искать никого из своих знакомых и друзей. Случайная встреча, как у нас сейчас, это одно. А вот специально… мда.
Тут я хлопнул его по плечу.
— Не расстраивайся. Зато теперь сможем снова видеться! Только ты обо мне все равно сильно не болтай, хорошо?
— Да за кого ты меня принимаешь, — возмутился Боря. — Буду нем как рыба! Ты лучше расскажи, как там Сергей Палыч?
Тут я много рассказать ему не мог. Не потому что не хотел, а все же подписка о неразглашении — такая вещь, что, не убедившись в уровне допуска собеседника, можешь за свой длинный язык оказаться в местах не столь и отдаленных. Поэтому мой рассказ состоял в основном из бытовых мелочей — как Королев на нерасторопного техника ругался, а потом его же хвалил, что тот не вовремя кабель припаял. Как мы обсуждали перспективы покорения космоса, что не перегорел этой идеей Сергей Палыч. Рассказал о том, что появилась новая тема, в которую Королев вцепился помимо космоса. Тут я имел в виду разработку вычислительной машины, прообраза будущего компьютера, но Боре конечно о таких деталях не рассказывал — все та же подписка.
— Серег, а если я… ну… к Сергей Палычу попрошусь, меня переведут, как думаешь? — вдруг спросил он.
— Понятия не имею, — честно ответил я. — А что так? Чем тебе нынешнее место не нравится? Или хочешь именно под его началом работать?
Боря замялся.
— И под его началом хотелось бы, — медленно начал он, — все же столько вместе работали. Ну и…
Да уж, врать и лукавить друг не умеет совершенно. Раскрутить его на откровенность труда не составило. Оказалось, что с Полиной они все же разошлись. Слишком властной девушкой та была. Настолько, что даже не особо желающий первенства в семье и отношениях Боря стал ей тяготиться. Но разошлись-то они разошлись, а вот работать в одной организации не перестали. И что сделает обиженная на парня девушка, когда его видит каждый день и имеет возможность попортить ему нервы? Вот то-то и оно. Тяжко другу стало, не комфортно.
— Я спрошу у Сергей Палыча, — сочувственно посмотрев на друга, сказал я. — Не знаю, получится ли тебя перевести, гарантий никаких дать не могу, но думаю, он и сам с удовольствием тебя примет.
И тут я не лукавил. Они с Борей действительно очень плодотворно вместе работали. Да и в НИИ Королев часто о нем вспоминал, сожалея, что не может перетянуть к себе из-за необходимости скрываться. Но сейчас проблем с этим не должно возникнуть, как я считаю. Однако ситуации разные бывают, вот и нет у меня полной уверенности.
— Спасибо, — с чувством сказал Борис. Помолчал. Повисло неловкое молчание, которое друг попытался разбить свежими новостями. — А ты знаешь, что в Германии к власти пришли социалисты? Скоро и в Европе настанет коммунизм! Пусть и не сразу, но они уже встали на этот путь! Капитал отживает свое последнее столетие!
— Да? — удивился я. — И кто там теперь у руля?
— Глава национал-социалистической партии, Адольф Гитлер! — с гордостью, словно причастен к этому, сказал Боря.
А у меня только от прозвучавшего имени мурашки поползли по спине. Гитлер? Он же в тюрьме сидел! Как он у власти оказался? Неужели история не хочет сворачивать с намеченного пути?
— Гитлер? Ты уверен?
— В газете писали, — с обидой в голосе заявил Борис.
— Ну, в газете и соврать могут, — с сомнением сказал я, вспоминая, как меня самого там оклеветали когда-то.
— Ну не по такому же поводу!
— Это да, — с таким аргументом я был вынужден согласиться.
Врать по поводу нового главы правительства в другой стране вряд ли кто-то решился бы.
— А ты будто и не рад, — скосился на меня Боря.
— С чего мне радоваться?
— Ну… социализм шагает по планете… разве это не здорово?
— Ты же сам сказал, у них название — национал-социалисты. То есть, социализм для конкретно взятой нации. Не международный. С чего ты взял, что нам с ними по пути?
Мое заявление ввело друга в ступор.
— Ну, может сейчас они только о своем народе и думают, все же ситуация у них плохая, но почему ты считаешь, что для нас их «национал» — это нехорошо?
— Капитализм тоже во многих странах есть у Запада. И против нас они сплочены. Но при этом и между собой борются так, что только пух летит, — заметил я. — У нас потому и международный коммунизм, чтобы такие распри в корне купировать. А если в Германии социализм лишь для немцев, то почему ты думаешь, что они против нас пойти не могут?
— Да у них выбора нет! — горячо стал доказывать свою позицию Борис. — Они же в самом центре Европы находятся! Против них капиталисты враз ополчатся, чтобы к ним эта идея не пришла! Так что у них один путь — с нами дружить, вместе-то легче от этой кодлы отбиваться.