ение.
Оценив предстоящий фронт работ по приведению квартиры в жилой вид, я вышел на лестничную площадку… и буквально нос к носу столкнулся с Игорем — аналитиком из института.
Несколько секунд ступора, у парня слегка расширились от удивления глаза, после чего я услышал вполне мной ожидаемое:
— Сергей? Но ты же умер?
— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — рассмеялся я.
— Но как? Я на твоих похоронах был!
— Тело мое видел? — отрицательное покачивание головой в ответ. — И что вам сказали?
Прежде чем выдавать свою версию, решил я уточнить — мало ли что наши безопасники сами от себя тогда придумали.
— Что произошел несчастный случай… — протянул парень.
— Верно, — кивнул я. — Вот только я не погиб, а ненадолго память потерял. Тогда же не только я пострадал. Неразбериха была, скорая быстро всех в больницы развезла. У того парня, за которого меня приняли, сильно лицо пострадало, а в остальном мы с ним очень похожи были. Ну а я, когда пришел в себя, поначалу ничего не помнил. Такое, говорят, бывает — амнезия при черепно-мозговой травме. А у меня не первый раз уже голова страдает. Ну а когда я на поправку пошел и все вспомнил, вы «меня» уже и похоронили.
— И-и-и… как ты теперь? Вернешься?
— Нет, — покачал я головой, — другую работу нашел. Да и у вас, как я слышал, все хорошо идет?
— Ну да. Анна неплохо справляется, — машинально кивнул Игорь.
— Ну вот, зачем мне тогда ее сменять? Документы мне восстановили, а сейчас вот я решил посмотреть, что с моей квартирой.
Мы еще немного пообщались, после чего разошлись по делам. Я спешил домой — поделиться с Людой своими мыслями о будущем ремонте, а Игорь… чувствую, он свои планы и поменять может. Впрочем, для меня это сейчас неважно.
Аня сидела в своем кабинете, разбирая бумаги «сборщиков». На этот раз их институту дали задание оценить перспективы использования тепличного хозяйства: как при государственном управлении, так и при использовании «частниками» — колхозами или людьми с собственным дачным участком, благо что такие уже начали раздавать. Правда пока лишь отличившимся в своем деле людям — передовикам производства, рационализаторам, победителям соцсоревнований, ну и естественно видным членам партии.
Вот в этот момент, когда девушке требовалась максимальная тишина, чтобы сосредоточиться, в коридоре раздался шум — громкие удивленные восклицания, какой-то спор, что обычно не характерно для их тихой интеллигентной среды. Не усидев от любопытства, что произошло, Аня вышла в коридор.
— А я вам говорю — сам видел. И не только видел, но и общался! — горячо что-то доказывал Игорь их «сборщице» Ирине.
Рядом с ними собрались уже и остальные труженики их института, как и Аня, повыскакивавшие в коридор на шум.
— Что происходит? — привлекла к себе внимание девушка.
— Да вот, Игорь, похоже, белены объелся, — язвительно начала Ирина. — Говорит, Сергея видел. Огнева, — уточнила женщина, видя непонимание в глазах окружающих.
— И где? — спросила Анна.
А у самой в груди забилось сердце. Она до сих пор корила себя иногда за то, что парень погиб из-за нее. И ведь ей еще и не забывали об этом напомнить! Владимир, который и являлся для девушки воплощением иностранной разведки, и ее «куратором» и связным в одном лице, снова вышел с ней на связь пару месяцев назад. Савченко предупреждал ее об этом и, когда шпион снова связался с Аней, та тут же поставила в известность ОГПУшника. Ну а дальше началась оперативная работа по прощупыванию интересов иностранного агента и передачи дезинформации с вкраплениями правды. Вот этот Владимир иногда вскользь и упоминал о смерти Сергея в том ключе, что «руки у него длинные» и предавать интересы РОВС, от чьего лица он «официально» выступал, не стоит.
— Да дома у нас, на лестничной площадке столкнулись!
Дальше Игорь поведал об амнезии Сергея и, что теперь с ним все в порядке и даже какую-то новую работу тот нашел, но какую именно — неизвестно.
— Растерялся, вот и не спросил, — честно ответил он на прямой вопрос Ирины.
— Ладно, сами узнаем, — махнула рукой на парня женщина. — Раз уж он вернулся в квартиру, то часто видеться будем. Но если это шутка… — грозно надвинулась она на парня.
Тот аж отпрыгнул, чем вызвал у всех невольный приступ хохота. А у Ани наконец отлегло от сердца. Не получилось у врага ее бывшего начальника убить! Не всесильны они, как бы ни пытался ее убедить в обратном Владимир. А с Сергеем она обязательно поговорит. Хотя бы просто чтобы убедиться, что Игорь не перепутал ничего. Ну и себя успокоить окончательно.
Глава 17
Июнь 1935 года
Два года. Почти два года относительно спокойной жизни. Нет, были и мелкие проблемы, и нервотрепка на работе из-за косяков отдельных людей или когда, казалось бы, согласованный проект вот-вот может развалиться по вине инициативного дурака, возомнившего себя рационализатором и попытавшегося исказить изначальный проект «оптимизировав» его. Но все это реально мелочи на фоне тех потрясений, что происходили со мной до этого.
За это время у нас с Людой родился второй ребенок — курносенькая дочка Ира. Причем эту беременность мы не планировали. Леша только-только стал относительно самостоятельным, чтобы можно было отдать его в детский садик, которые во множественном числе открывались по всему Союзу, и Люда уже собиралась облегченно выдохнуть… Когда мы узнали, что она беременна вновь. Тогда-то я и узнал, как она ждала момента, когда сын перестанет быть дома днями и ночами. Такой скандал мне устроила. Но об аборте и речи не шло. После потери нашего первенца даже думать о подобном любимая не хотела. Да я и не предлагал. В итоге она вроде смирилась, но вот радости от повторного материнства у нее было мало. И теперь она строго следила, чтобы наши «шалости» были безопасными. Резиновое изделие «номер 2» прочно прописалось в нашей тумбочке.
Однако любой период заканчивается. Закончилось и это относительное «затишье». И началом новых перемен стал приход ко мне нашего начальника по проектированию новых машин, Остапина, с заявлением о переводе его на завод.
— Вы уверены, Степан Дмитриевич? — поднял я взгляд на инженера.
— Абсолютно, — кивнул головой мужчина.
— Могу я узнать причину?
Запретить я ему уйти не мог, но было неприятно. Все же уже два года вместе работаем. Именно он начал реализовывать мою идею по мини-тракторам. И ведь реализовал! Пусть и не один, найденный мной специалист по гидравлике Трифон Максимович оказал большое содействие, но с конца прошлого года наши «УТ"ы пошли в серию и успели получить в народе прозвище 'утята». После этого Остапин с Баштой сосредоточились на системах гидравлики, разрабатывая ее на все виды транспорта. Вот уже год они занимались тем, что проектировали гидравлическое усиление руля для всех видов машин, а ведь для каждого вида это фактически было отдельным техзаданием. Легковой автомобиль сильно отличается от грузового, да и для танков они успели сделать гидравлический привод на поворотную башню. Системы они разработали, теперь за заводами следующий шаг — внести изменения в план конструкции и перейти на серийный выпуск машин с новым приводом.
И вот, когда, казалось бы, все идет хорошо, работы Остапина с Баштой востребованы, Степан Дмитриевич вдруг решил перейти на завод! Естественно, мне было интересно, с чего это вдруг?
— Предложили заняться проектированием большого самосвала, — ответил Остапин.
Взгляд у мужика был упрямый, словно он готов был биться за свое решение до конца, если я вдруг заартачусь. Но уж что я успел понять за время своей работы руководителем, так это то, что «из-под палки» хорошего результата не будет. А про любовь Степана Дмитриевича к большим машинам я давно знал. Работа над мини-трактором была ему интересна, но не более. Зато как у него глаза горели, когда он агромосты для теплиц особо большого размера делал! И даже потом с коллегами с Челябинского машино-тракторного завода, которые к нам обратились за помощью в разработке передвижного моста в прошлом году, работал с бОльшей самоотдачей, чем над гидроприводами. Есть у мужика любовь к гигантским машинам. И чем они больше, тем сильнее увлеченность.
— Жаль, но держать не буду, — вздохнул я.
А Остапин еле удержал облегченный выдох.
— Кого за себя оставишь?
— Алексея хочу предложить, — деловито сказал он.
— Я думал, ты своего заместителя предложишь, — от удивления я аж крякнул.
— Володя хороший администратор, но как конструктор Алексей сильнее, — мотнул головой Остапин.
— Ладно, я тебя услышал.
Но еще подумаю, стоит ли поступить, как Степан Дмитриевич предлагает. Раз его текущий зам Владимир хорош как администратор, то ему самое место в начальниках, как мне кажется. Да и наверняка Лужков сам планировал занять место Остапина, когда тот уйдет. Как бы ни обиделся, что так и останется в замах после ухода Степана.
Но как и сказал раньше, неприятности мои только начинались. Уход Остапина не прошел бесследно. Я все же поставил на его место не Алексея Рымова, как он просил, а Владимира Лужкова. Но видно Степан Дмитриевич уже успел пообещать своему любимчику, что тот встанет на место начальника, и когда весть о новом назначении разнеслась по институту, ко мне в кабинет ворвался Алексей.
— Это как понимать⁈ — с порога возмутился молодой парень.
Ну да, ему уже больше тридцати было, старше меня почти на десять лет, но вот его поведение скорее подошло бы двадцатилетнему недавнему студенту. Это кстати была еще одна причина, почему я не хотел его ставить на место начальника.
— Успокойся и сядь, — жестко сказал я.
Первоначальное удивление от вопроса и поведения Рымова, сменилось у меня пониманием, почему он влетел ко мне в кабинет. Алексей еле удержал себя в руках и все же прошел на указанное место.
— Что тебе не нравится?
— Почему вместо Степана Дмитриевича поставили Владимира?