ку. Выписывали основную идею, отправлялись в командировку на завод, откуда пришло письмо, чтобы поговорить с заказчиком и понять, что именно ему нужно, после чего уже и вставили к кульманам.
В целом все шло хорошо, пока ко мне на стол не легко поручение, подписанное самим товарищем Сталиным.
— Мда, — почесал я затылок. — И как быть?
Само задание от Иосифа Виссарионовича было вполне выполнимым — требовалось спроектировать и создать документацию по полному циклу сборки линейки бытовых контейнеров для нужд армии. Чтобы и казармы можно было на пустыре собрать, и кухню им поставить, баню опять же, да и генератор вместить, чтобы все это хозяйство запитать электричеством можно было при необходимости. И все бы ничего, но такое дело лучше поручить Рымову, «бытовики» у нас все же немного по иному профилю, да и загружены сейчас гораздо больше, чем отдел Алексея. Вот только… Рымов с головой ушел в работу по созданию платформы, сейчас чаще находится на заводе, где готовят комплектующие для сборки начерченного им прототипа платформы и в НИИ почти не появляется. Есть у нас в том отделе и другие инженеры, но потянут ли? В основном у нас парни молодые, опыт только в нашем институте и получают, и дел с другими направлениями, кроме той же гидравлики, еще не имели. Скорее инженеры они только по названию, а вот по опыту — больше слесари со знаниями. Но и проигнорировать поручение Сталина я не могу, как и написать в ответ что-то типа «подождите, вот закончим с платформой, и тогда…» И ладно инженеры, у нас и площади нашего НИИ уже заняты другими задачами. Вот не было печали — то ждал, когда мне «заказы» будут делать, а тут — прилетело столько, что не знаешь, за что в первую очередь браться. Дела-а…
— Ладно, задача вроде не сильно сложная в техническом плане, — протянул я, — должны справиться.
Но я был не прав. Не в том плане, что технически воткнуть в контейнеры удобства для размещения солдат сложно, а недооценил загруженность наших ребят на проекте с платформой. Алексей и сам взялся за это дело с энтузиазмом, и остальных зажег своим примером. В итоге в НИИ никого из них не оказалось. Помочь могли бы «бытовики», у них образование схожее, да вот только они-то как раз загружены еще больше, чем отдел по новым машинам.
— Как не вовремя это поручение, — пробурчал я в итоге.
Оставался последний вариант — самому взяться за чертежи. Тем более у меня представление о том, что должно быть в подобных контейнерах, есть. Бытовки будущего для вахтовиков видел не раз в прошлой жизни, пусть сам и не жил в них. А опыт, еще подростковый, работы в конструкторском бюро с Поликарповым и Туполевым должен был выручить, чтобы я не напортачил в чертежах. Ну а административную работу на это время мне пришлось взвалить на Ольгу.
Иосиф Виссарионович был не в духе. Размолвка с Серго из-за желания Сталина влезть в дела Испании, не ограничилась чисто словесной перепалкой. Орджоникидзе настаивал на том, что нужно крепить свою экономику, армию, усиливать связность страны через дороги и увеличение количества самолетов. Все это сильно напоминало Иосифу заявления бывшего соратника Бухарина. Николай тоже осторожничал, не понимая всей важности текущего момента. Отличие Николая от Серго в том, что Бухарин не боялся выступать открыто, в том числе с трибун Съездов. А вот Серго все делал исподтишка.
Только Сталин захотел отправить в Испанию советских инструкторов отправить, чтобы усилить там Народный фронт и подготовить союзников к варианту вооруженной борьбы, как оказалось, что большинство «свободных» и опытных командиров уже заняты — Серго уговорил Ворошилова провести большие учения, под соусом «показать империалистам, что мы готовы поддержать любого союзника военной силой». Это не только не позволило без привлечения внимания собрать необходимое количество инструкторов, но и сильно накалило международную обстановку. В Западной Европе лишь усилился тезис о скором нападении СССР и недопущении социалистов Испании во власть. Так еще и транспорт почти весь, не задействованный в экономике страны, работает на эти «учения»! Отменить их? Пришлось так и сделать, но это породило новый тезис, уже в кулуарах политбюро, что он, Сталин, боится.
И ведь это — лишь самое масштабное вмешательство Серго! Были и другие, гораздо менее значимые, но от того не менее неприятные. Орджоникидзе пытался занять всех сторонников Иосифа хоть чем-то, лишь бы те не смогли откликнуться на его призыв сейчас. Причем действовал в рамках закона и с правильными лозунгами и посылами. С одним маленьким, но очень существенным «но» — все его предложения были не своевременными, мешали Иосифу провести скрытую помощь испанским коммунистам и отвлечь внимание Европы от событий в самом СССР. Серго учел ошибки Бухарина и не собирался идти по его стопам. Вот только он, Сталин, не безропотная овечка. И молчать и сглатывать не собирается. Если надо действовать жестко, то он готов. Осталось придумать обоснование, почему Орджоникидзе должен в скором времени отойти от дел. Причем чем раньше, тем лучше, потому что другого момента совершить в Европе «тихую» революцию может больше и не быть.
Мда-а, давненько я за кульманом не стоял. Правая рука слегка ныла от непривычной нагрузки — приходилось много и часто чертить, задирая ее вверх. Поднимать допуски контейнеров, которые сам и вводил когда-то в обиход, да вот только с того времени идея не стояла на месте и сейчас эти допуски слегка поменялись. Как и габариты стандартного контейнера, места креплений на нем, материал сборки. Все это стоило учитывать. Одно дело, если контейнер выполнен из железа, и совсем иное — из доски. И толщина разная, и вес у контейнера, да и конечная стоимость, что тоже надо держать в уме. И это самый простой момент.
Те же места для сна — ну что проще воткнуть в контейнер кровати и дело с концом? А в каких условиях этот контейнер будет эксплуатироваться? Зимой без обогрева в нем не поспишь, а летом, если контейнер будет из металла, то это не место отдыха, а душегубка получится. Короче, пришлось мне собираться на прием к Иосифу Виссарионовичу. Раз уж поручение его, то он должен лучше знать, что хочет от меня.
— Давно я тут не был, — прошептал я себе под нос, оказавшись в гулких коридорах Кремля. — А виды не меняются.
Однако я был не совсем прав. Изменения были. И первое, что бросилось мне в глаза — новый секретарь перед дверью в кабинет Иосифа Виссарионовича. Низенький, гораздо ниже меня, хотя и я не под два метра ростом, аккуратно зачесанные волосы, внимательный и цепкий взгляд.
— Здравствуйте, товарищ…
— Огнев. Сергей.
— Приятно познакомиться. Вы по какому вопросу? Вам назначено?
— Не назначено, а вопрос у меня самый насущный — не могу выполнить поручение товарища Сталина, нужны более четкие характеристики объекта, который он поручил разработать нашему институту.
— О каком именно поручении идет речь? Могу я с ним ознакомиться? — не торопился меня пропустить в кабинет секретарь.
— А вас как зовут?
— Александр Нестерович Поскребышев. Итак?
Ну, грифа «секретно» на документе не было, да и передо мной не кто-то, а личный секретарь Иосифа Виссарионовича, поэтому я спокойно протянул ему полученный неделю назад документ.
Внимательно изучив поручение, Александр Николаевич посмотрел на меня.
— И в чем конкретно у вас возникли вопросы?
— А это я уже скажу лично товарищу Сталину.
Мне не нравилось, что вот этот человек так долго тянет и не пускает меня в кабинет к генеральному секретарю. Неужели я и правда «зазнался»? Раньше я хоть и не пинком эту дверь открывал, но и не мурыжили меня так. И уж о моем приходе докладывали сразу, не устраивая допрос.
— Товарищ Сталин занят, — отрезал Поскребышев. — Запишитесь на прием, как положено, после чего…
Дальше я слушать не стал и двинулся к двери. Тут уже и сам секретарь подхватился и довольно шустро встал между мной и дверью, но вот стукнуть разок в нее я успел.
— Я сейчас вызову охрану и вам, товарищ, объяснят, что значит «нельзя», — спокойно процедил секретарь.
— Вызывайте, — усмехнулся я.
Чтобы кого-то позвать, ему придется подойти к своему столу, а там уже я успею войти в дверь. Вот только никого и звать не пришлось. Оказалось, охрана была недалеко, просто на глаза не показывалась до этого времени. Два мужика в форме НКВД незаметно зашли мне за спину и заломили руки. Я и пикнуть не успел.
— В холодную его, — скомандовал Поскребышев. — Пусть расскажет, кто он такой и почему решил напасть на товарища Сталина.
— Да вы что творите⁈ — крикнул я. — Что за чушь вы несете? Ни на кого я не хотел нападать!
Но меня не слушали, а молча волокли на выход.
Глава 20
Август — сентябрь 1935 года
Одинокий стук в дверь оторвал Сталина от созерцания карты Европы. Прислушавшись, повторного стука генеральный секретарь не услышал, однако из-за тяжелой дубовой двери приглушенно доносились голоса, что было нехарактерно для этого места. А после и вовсе Иосиф услышал чьи-то восклицания, будто даже смутно знакомые. Ведомый любопытством, он дошел до двери и открыл ее.
— И что здесь происходит, товарищи? — изумленно поднял он брови.
— Задержали гражданина, который пытался без записи прорваться к вам в кабинет, — тут же оказался рядом верный Поскребышев. — Есть подозрения на попытку покушения на вас.
— Попытка? — хмыкнул Сталин, узнав наконец молодого парня, которого скрутили два сотрудника охраны. — Нет, товарищ Поскребышев, Сергей в таком замечен не был. Отпустите его, — уже непосредственно охране скомандовал он.
Те нехотя отпустили парня, который тут же начал растирать пострадавшие запястья и плечи, но настороженного взгляда с него не сводили, готовые в любой момент снова обезвредить подозрительного типа.
— Товарищ Сталин, — закончив приводить себя в порядок, кивнул ему Сергей. — Я к вам по делу пришел, по поводу вашего поручения, а товарищ, — зыркнул на Поскребышева Огнев, — даже доложить вам не захотел.