[10]в столовую. Например, боец Лившин дежурил в главной конторе, где у него, у спящего, была взята винтовка. Начальник охраны ограничился тем, что перевёл Лившина на другой пост и выдал ему пропуск ударника в столовую.
Был и такой случай, когда во время общей пьянки, после получки, где участвовал и сам начальник, один из бойцов в караульном помещении дал выстрел, и ему никаких взысканий не было.
Посланные на пост младшие командиры Стышак и Клюканов сделали так: Стышак бросил пост и ушёл неизвестно куда, а Клюканов спокойно уснул. Это для них прошло безнаказанно.
Пора прекратить такие безобразия и за развал дисциплины в отряде к самому начальнику нужно принять меры.
Другой неизменной темой газетных публикаций стали бытовые условия на площадке.
В 11-м бараке не культурно живут. Нет красного уголка, газеты и книги – редкие гости, их очень мало. Культпропа[11]ячейки никогда не бывает в бараке. Баки с водой текут. На полах грязь, а воду приходится доставать с большим трудом. Часто её не бывает. По 2-3 дня не умываются … Кружек нет. Комендант Дятлов, имея трёх помощников, не обеспечил нормального состояния барака.
Постельного белья не меняют по 2-3 месяца. Ложатся прямо в обуви (например, Балабко и др.). Никакой борьбы за культурную жизнь не ведётся. Бригада нацменов[12]с бригадиром Феверзяном во главе не привлекается к общественной работе, о них не думают, ими не занимаются, и они попали под влияние отсталых людей. Пьянствуют в бараке, хулиганят.
Далее такое положение вещей нетерпимо. Весь вечерний досуг людей, живущих в бараках, надо организовать. Комсомольской ячейке нужно взяться за это. Необходимо с самуй нашей жизнью слить слова генерального секретаря ЦК ВЛКСМ т. Косарева: «Культурно жить и производительно работать».
Наконец, притчей во языцех Дирижаблестроя (впрочем, как и любого другого крупного советского предприятия) был ОРС[13]. Его работа постоянно подвергалась критике на страницах газеты.
В столовой Граждавиастроя слишком много беспорядков. Среди официанток и кассирш отсутствует трудовая дисциплина. Вместо того чтобы пообедать за полчаса, рабочий вынужден простоять в очереди час и больше лишь потому, что кассирша Малашникова отпускает всем знакомым и приятелям вне всякой очереди и без пропусков, а её примеру следуют официантки.
Очень грубое обращение с рабочими со стороны официанток и кассирши.
…
В хлебной палатке Дирижаблестроя очень и очень много безобразий. Заведующий палаткой Сенечкин хотя и чувствует себя слишком большим хозяином, но палатка работает из рук вон плохо: хлеба не хватает, иногда рабочие не получают хлеб по 2-3 дня, а если и есть хлеб, то за ним стоит огромная очередь.
В очереди приходится рабочим простаивать по 2-3 часа лишь потому, что всем друзьям и знакомым Сенечкин отпускает вне всякой очереди, а иногда и без карточек.
Так без очереди и без карточек получила однажды хлеб жена продавца Решетникова. Получают один только белый хлеб и из правления – например, Везутин. Бывают случаи, когда вместо 20 коп. за кило хлеба берут 25 коп., недовешивают 50-100 грамм, и ряд других безобразий.
Рабочий контроль отсутствует. Правда, есть выделенные рабочие контролёры, но они играют под одну дудку с Сенечкиным. Вместо того чтобы привлекать к ответственности за безобразия, «контролёр» Сорокин участвует вместе с завом палаткой Сенечкиным, продавцом Решетниковым и другими в пьянке, устраиваемой в квартире Решетникова.
…
Продавец Решетников ещё встретится нам на страницах газеты с очередными безобразиями.
Дирижаблестроевский ОРС в 1933 году работал с такими злоупотреблениями, что возмущение рабочих дошло до крайней степени. В результате в январе 1934 года Рабоче-крестьянская инспекция[14] постановила: заведующего ОРСа Матяшина и председателя постройкома[15] Верфи Гуревича за безобразия в работе ОРСа снять с работы и привлечь к уголовной ответственности.
Поводом послужило очередное нарушение принципов советской торговли в магазине № 1 Дирижаблестроя. Как отмечалось, «в магазине … в большом ходу были частные записки на отпуск товаров разным лицам. … По этим запискам товары раздавались направо и налево, без подчинения ордерной системе».
В качестве вспомогательного источника продовольствия ОРС Дирижаблестроя имел собственный совхоз, основанный в 1932 году. В январе 1934 г. в его состав было принято Лианозовское отделение. Располагалось оно в районе одноимённой железнодорожной платформы и станции Марк Савёловской железной дороги.
ФевральМетелица на месте газового завода
До сих пор не был отведён земельный участок под строительство газового завода.
Газета писала, не жалея мрачных красок: на железнодорожной ветке, уходящей от станции Марк к площадке Долгопрудной, на первом километре «из-под белого снега чернеют груды сваленного металла. Чёрные кости на белом поле точно хаос битвы, точно разметавшийся экспресс, на страшном беге сошедший с рельс». Здесь ещё в 1932 г. или даже раньше была запроектирована постройка газового завода. Осенью 1932 г. завезли листовое железо, балки и другой материал. Заместитель начальника Дирижаблестроя Матсон уверял, что завод непременно будет включён в титульный список строительства на 1934 год, однако пока дело не двигалось.
В результате газонаполнение дирижаблей производили весьма своеобразным способом. Сначала резиновые ёмкости – газгольдеры с газом вручную вели, как слонов на верёвочках, за 40 километров с московского Угрешского химического комбината. Смельчаки-«слоноводители», рискуя быть унесёнными в небо и разбиться (особенно в ветреную погоду), доставляли газ в район платформы Хлебниково[16]. А уже из Хлебникова «воздушные слоны» – газгольдеры на плечах стартовой команды[17] по мере необходимости попадали на Дирижаблестрой, питая оболочки кораблей.
На площадку привезли три немецких 260-сильных мотора «Майбах», предназначавшихся для установки на корабле В-6. Однако до их монтажа было пока далеко.
Узким местом в феврале оставалась постройка металлического эллинга, без которого сборка дирижабля В-6 была невозможна. По первоначальным планам он должен был быть готов ещё в январе прошлого года, однако и здесь отставание от графика приобрело угрожающие масштабы.
«Своевременная постройка металлического эллинга должна быть обеспечена во что бы то ни стало».
Эти слова слышал каждый работающий на площадке Долгопрудная.
Какой же срок и какое число или месяц определяют эти слова на деле? На этот вопрос не ответили ни Табакин[18], ни Матсон, в результате чего получаются разговоры впустую. Политотделу Дирижаблестроя нужно потребовать от хозяйственников строительства точных сроков и их выполнения по достройке металлического эллинга.
На сей раз дирижаблестроевцев подводили смежники. Огромные металлические полотнища ворот собрали на Дирижаблестрое ещё 5 января, а вот поворотные механизмы, тележки и рельсовые пути должен был к 1 февраля изготовить и поставить завод имени Кирова[19], но там этот срок перенесли на 20 февраля. По поручению собрания рабочих монтажной бригады эллинга начальник монтажа А. Ф. Гай обратился через газету к рабочим и ИТР завода им. Кирова с призывом: во избежание срыва работ отгрузить механизмы и пути 20 февраля, без новых задержек.
Начало года ИТРовцы Дирижаблестроя ознаменовали важным достижением – освоили электросварку тонкой хромомолибденовой стали, из которой изготавливалась килевая ферма корабля В-6. Утверждалось, что этим они превзошли самих законодателей дирижаблестроительных мод, итальянцев, которые аналогичные конструкции на своих дирижаблях не сваривали, а пропаивали оловом.
Специальная группа Дирижаблестроя – Бюро цельнометаллических каркасных дирижаблей (БЦМКД)[20] – занималась опытно-конструкторскими проработками идей К. Э. Циолковского, предложившего собственную конструкцию цельнометаллического дирижабля.
Для тонких гофрированных стальных листов, из которых планировалось собирать корпус дирижабля Циолковского, инженер Я. Рапопорт изобрёл особую электросварочную машину – «двуколку», которая должна была перемещаться по неподвижному корпусу дирижабля и на ходу сваривать шов.
Мастер-электросварщик цеха Циолковского Долгачёв усовершенствовал «двуколку» Рапопорта и добился высокого качества сварки шведской стали[21], снизив брак с 30% до нуля.
В начале февраля рабочие и служащие площадки Долгопрудной – в традициях эпохи – активно «прорабатывали» отчётный доклад И. Сталина только что прошедшему XVII съезду КПСС. Это, понятно, отвлекало ценное рабочее время. С другой стороны, призывы с высокой трибуны подвигали на новые трудовые свершения.