И махают своими руками,
Ударяют своими ногами,
Неотёсанно голос повыся,
Неестественно рот приоткрыв.
Потому что над серою башней
Закружил алюминьевый птенчик
И над кладбищем старых вагонов
Полыхнул розовеющий дым.
Потому что военная доля
Бесконечно прекраснее жизни.
Потому что мечтали о смерти
Души братьев на крыше тайком.
А теперь они едут к невесте
В красной кофте, с большими руками,
В ярко-жёлтых прекрасных ботинках,
С интересным трёхцветным флажком.
Хоть известно, что мир сепаратный
Заключили министры с улыбкой,
Хоть известно, что мирное время
Уж навеки вернулось сюда.
И прекрасно женат иностранец,
И навеки заснул англичанин.
Путешественник не вернётся.
Мореплаватель мёртв давно.
130.
Безвозмездно, беспечно, бесправно,
Беззащитно гуляет мой сон.
Оттопырив короткие пальцы.
Отославши за борт котелок.
Он является зрелищем равным
Лучшей фильме с количеством метров,
Превышающим хилую память,
Восхищающим шар паровой.
Важно входит в каюту бесправный.
Он садится и тонет со всеми.
Пробуждается в царстве подводном,
Мня, что прямо попал в мюзик-холл.
И опять улетает китаец.
И опять возникает испанец.
И опять рассуждает трактирщик.
И опять веселится еврей –
Вольным городом с спорным акцентом,
С чёрным центом в немытой руке,
С отвратительным приват-доцентом
И с пощёчиною на щеке.
«Безвозмездно, беспечно, бесправно…». Вариант
131.
À Paul Fort
В осенний день когда над плоским миром
Родилась желтоносая луна
Встаёт из гроба русая Эльвира
Дочь мраморной жены и колдуна
Но впрямь Эльвира не узнала мира
Умри умри несчастная Эльвира
И вот по тоненьким вершинам ёлок
Идёт к заставам королева дев
Над нею плачет робкий глас Эола
И леший руки чёрные воздев
Эльвира в город по вершинам ёлок
Идёт идёт не слушая Эола
Эльвира в городе свистят в дыму машины
На шее пери белое боа
И к ней плывут шикарные мужчины
По воздуху и разные слова
Эльвиру жмёт пернатое боа
Эльвира слышит разные слова
Эльвира-пери отвернись от мира
Проснись проснись безумная Эльвира
А через год над крышами вокзала
Ревел как белый тигр аэроплан
И в нём Эльвира нежно танцевала
Под граммофон под радио джаз-банд.
132.
На смерть А.Г.
На железном плацдарме крыш
Ослепительно белый снег
Упражняет свои полки
А внизу семенит коренастый
Белый от снега человек
Он прекрасно знает свой мир
Он пускает дым из ноздрей
В тёмно-сером небе зимы
Дышат белые души тьмы
И на их румяных щеках
Поцелуи коровы-смерть
Полноплечий друг пустоты
Громкогорлый тесть тишины
Скалит белые зубы дней
Опрокинутый в зеркале зол
Терпеливый атлет зимы
Он не знает чего он ждёт
Терпеливый атлет ночей
Раздвигает руками лёд
Он плывёт в океане смертей
Он спокойно ныряет на дно
Бесконечно невинен в том
Что горит на щеках страниц
Отпечаток позорных рук
Волчий след огибая овраг
А собаки спят на снегу
Как апостолы на горе
133. Art póetique
Таинственно занятие писца
Бездельничает он невероятно
От счастья блеет хитрая овца
Надеется без устали бесплатно
Он терпеливо предаётся сну
С предателями он приятель первый
Он спит и видит: Чёрт унёс весну
И заложил подействовав на нервы
Потом встаёт и как луна идёт
Идёт по городу распутными ногами
Купается в дожде как идиот
Сидит в трамвае окружён врагами
И тихо тихо шевелит рукой
Клешнёю розовою в синих пятнах
Пока под колесом мостом ногой
Течёт река беспечно и бесплатно
И снова нагло плачет: Как он смел
Существовать обиднейший из раков
И медленно жуя воздушный мел
Слегка шуршать с солидностью дензнака
А он жужжит он жадно верезжит
Он тратит золото как Вечный жид
Пока кругом в ужасных колпаках
Сидят враги с арбузами в руках.
«Art póetique»
134. Art póetique
Счастливое слепое наводненье
Спускается с необозримых гор
Бегут стада в сомнительном волненье
И волк спешит из лесу своего
Вода летит она вбегает в дом
Она об стенку ударяет лбом
Она в ушах кудахчет билимбом
А курица бежит спасать с ведром
И вот сполна сквозь выходы и входы
Выкатывается бесплатный ик
Валят из горла рыбы мореходы
Которые несёт мутнейший стих
Летучие подпрыгивают рыбы
Кусают за нос крабы на лету
И некий миф волшебствуя игриво
Кичливо пьёт ночную кислоту
И вдрызг недуг счастливого трясёт
О землю бьёт по воздуху несёт
В воде купает и в сортирной яме
Подолгу держит там и мнёт ногами
И отпускает…
И вот уже как ярмарочный пищик
Издав последний безысходный звук
Лежит холуй и к человечьей пище
Протягивает палки грязных рук
И думает я до земного падок
Зачем я спал а вот и сон мой спал
Встаёт идёт и вдруг назад упал
И вспять эпилептический припадок
Огонь летит но верит сукин сын
Что он пускал зажжённый керосин
Биясь о камень хилой головою
Так сукин сын смеётся надо мною
Так вечно побеждает сукин сын
135. Art póetique
Моя любовь подобна всем другим
Нелюбящих конечно сто процентов
Я добродушен нем и невредим
Как смерть врача пред старым пациентом
Любить любить кричит младой холуй
Любить любить вздыхает лысый турок
Но никому не сладок поцелуй
И чистит зубы сумрачно Лаура
Течёт дискуссия как ерундовый сон
Вот вылез лев и с жертвою до дому
Но красен горький пьяница лицом
Толстяк доказывает пальцами худому
Шикарный враль верчу бесшерстый ямб
Он падает как лотерея денег
Шуршит как молодых кальсон мадополам
Торчит как галстук сыплется как вейник
И хочется беспомощно галдеть
Валять не замечая дождик смеха
Но я сижу лукавящий халдей
Под половиной грецкого[41] ореха
Халтуры спирохет сверлит костяк
И вот в стихах подёргиванье звука
Слегка взревел бесполый холостяк
И пал свалился на паркет без стука
И быстро разлагаясь поползли
Прочь от ствола уродливые руки
Что отжимали чёрный ком земли
И им освобождали Вас от скуки
Как пред кафе безнравственные суки
Иль молния над улицей вдали
136.
Ты в полночь солнечный удар
Но без вреда
Ты в море серая вода
Ты не вода
Ты в доме непонятный шум
И я пляшу
Невероятно тяжкий сон
Ты колесо
Оно стучит по камням крыш
Жужжит как мышь
И медленно в огне кружит
Во льду дрожит
В безмолвии на дне воды
Проходишь Ты
И в вышине во все сады
На все лады
И этому леченья нет
Во сне, во сне
Течёт сиреневый скелет
И на луне
Танцует он под тихий шум
Смертельных вод
И под руку я с ним пляшу
И смерть и чёрт
137. Мрактат о гуне
Посв[ящается] Илье Зд[аневичу]
Le songe produit la vie
Et la vie reproduit le sommeil
A cause de la mort de Sylvie
Un jour de printemps vermeil
Quand on vit que la statue
Tourne comme le soleil
Et se tue comme une tortue
Qui aurait perdu ses ailes
Mais assez de mon invisible
En avant les vrais feuilletons
Qui tournent autour de la cible
Comme une balle on un caneton
Не удадай гуны она вошла инкогнито
И на лице её простой ландшафт
Идут на нет и стонут в море вогнутом
Кому спускается её душа
В кольцо гуны включён залог возврата
И повторение и вздох высоких душ
И пустельги и прочих рата трата
Нога луны горит во сне в аду
Забава жить двуносая загава