Они идут погружаясь от первой к четвёртой
А потом подымаясь. Но начинаются на смехе
(жалкой чесотке) и через супра сурло опять приходят к радости
181.
В Америку ехали воробьи
На розовом дирижабле
Их встречал там Чарли Чаплин
Мери Пикфорд клялась в любви
И другие киноактёры
(Шура Гингер я впал в твой тон)
Заводили свои моторы
Надевали свои пальто
Рисунки Поплавского. 1926
182.
Я жалею но ты не жалеешь
Я коснею но ты весела
Над рекою бесстыдно алеешь
Как испорченный гиппопотам
Хороши островов помидоры
В них белёсый законченный сок
А на окнах шикарные шторы
И монокль с твоё колесо
Потому что лиловую реку
Запрудил белозадый карась
И строптивые человеку
Рыбы многие все зараз
Шить и жить и лечить как портной
Лечит жёсткие велосипеды
Обходиться совсем без коров
Погружаться в бесплатный смех
Едак будешь достоин розетки
И лилового крокодила
Наберёшься всяких кастрюлек
И откроешь свой магазин
Там ты будешь как в скетингринге
Где катаются звёзды экрана
Где летают лихие конфеты
И танцует холёный джаз-банд
Потому что тебя не жалеют
И она улыбается ночи
На платформе в таинственной форме
За шлагбаумом с улыбкой вола
183.
Опалово луненье белых рук
Открылось над заумным магазином.
Взлетает лук, взметая архалук;
Летит навстречу поезду дрезина:
Урлы́ као́ ао́ла хаола́.
Юлоуба́ бао́ра барбаза́жна.
Хрюну́ крюну́, лалту́ра футура́;
Невя́зна о мото́ге голова́сна.
Ханоемру́ка, бху́дра пу́фа (гну́);
Глоумео́ли хулема́ сине́ла,
Вагонпарто́шка па́рта тьма́ гусу́,
О ваконе́та вагаоне́лла пе́лла…
Безру́куа как худа́ва и корда́,
Ваонеспо́ри ринальде́с вали́ни.
О счастье синепорое не спо́рь.
Не отлетает бовса от землини,
Тулесо непрестанно как вапор.
184. Космогония
Вначале нерасположенное превратилось в противоположность
Тогда произошла точка-потенция сферы и возможность
построения перпендикуляров.
Бог проснулся с левой ноги и в полнейшей амнезии и злым со сна
И [повернувшись] набок он вывел свою хрустальную кровать из равновесия и она перевернулась на своей оси бесконечно
Он до сих пор раздумывает о том как прекратить это вращение
185. Идеальное меню
Сны по Американский закуска
Суп из полярной воды с клёцками айсбергов
Рак сердца и краб-отшельник под соусом разнообразия
Варёная женщина naturel
Апрельские рыбы в зодиакальном свете
Мороженое смерти
186. Pas d’ours
Ясное утро
На аэродроме побит рекорд высоты
Полярная экспедиция растрогана и отправляется
Ещё вчера дождь танцевал танец живота
Под бесплатный симфонический оркестр меланхолии
Сегодня же в воздухе распустилась Сольвейг
И барометр сидит на потолке
Белые медведи покидают свои каменные ямы
И разваливаются на террасах кафе в неизносимых дохах
Рядом сидят румяные сторожа и заряжают ружья
Выстрелы умиление
Вечером на Rio del Oro торжественное погребение медведя
Мэр города он же владелец бюро в похоронной процессии
говорит речь
Утирая глаза красным раком
Публика утомлённая восторгом
Идёт кататься на подъёмных машинах
И умирает
Полярная экспедиция возвращается с того света
Ника[ко]го приёма. Тогда капитан дальнего плавания
Прикладывает к глазам весло и тихо брюзжит
Потом они возвращаются обратно
Навсегда.
187.
В 12 часов потухла люстра
На потолке залы с треском открылось окошко
Которое озарилось малиновым светом
И со скрежетом развёртывая свою цепь
Из отверстия
Стал опускаться скелет
Гости стали свистать недовольные дивертисментом
Гастролёр пропал
А когда зажгли свет оказалось
Что все скелеты покинули своих хозяев и влезли
на искусственные пальмы
Отвалившиеся гости
Бесформенно лежали в невозможности ни выйти
Ни продолжать танцевать
Тщетно хозяин умирая от смеха
Просил забастовщиков возобновить работу
[Но не] нашлось ни одного штрейкбрехера
Этого следовало ожидать
Этим случаем был дан толчок профессиональному движению
Вскоре образовался профессиональный союз
Скелет танцует на проволоке
Он приседает
И вертится на одной ноге
Почему мне его не жаль
Никто этого не знает
Никто этого ещё не знает
Страх заползает в мою душу
А если бы они узнали
Они начали бы беззвучно улыбаться
Они начали бы часто ссориться
Наконец они убили бы меня на бульваре
Свинцовыми пучками стишков
Потому что
Если спросить у скелета чей он
Он ответит
Вон того курносого человека в шикарной шляпе
Который молчит
188.
Черепаха уходит под череп
Как Раскольников в свой раскол
Плач сыновий и рёв дочерий
Высыпаются с треском на стол
Но довольно этого срама
Заведите ротор мотор
Мир трещи как оконная рама
Разрывайся как ватный платок
189.
Стеклянные высокие глаза
Катаются над городом на горке
А слёз летает целая гроза
Танцующая на крыше морга
190.
Несчастие ты синее ползёшь
Здороваюсь с бедой запанибрата
Так улыбаясь добрые солдаты
Глядели на блуждающую вошь
191.
Я зарекался в жёлтом переулке
Навеки помнить о халве в гробу
Я там играл на небольшой свистульке
Разбрасывая им мою судьбу
Оделены необходимым счастьем
Мы в обморок упали от участья
И вежливо воскресли с Вами Вы
Беззлобны как оттаявшие льды
192.
Лунная любовь иной закон
Совершенно новый мир где много снега
Круглые вершины у окон
Каждый житель гробовщик иль лекарь
«Лунная любовь иной закон…». Черновик
Рисунки Поплавского. Середина 1920-х
193.
Автоматический рояль души
Всегда готов разлиться звуком жёстким
Сановная компания пляши!
В подземном склепе осыпай извёстку
194.
Акробат одиноко взобрался на вышку
Озирает толпу, что жуёт и молчит
Но оркестр умолк барабан закатился
Сладострастные дамы прижались к мужьям
А внизу хохотал размалёванный клоун
На спине расточая луну богачей
Он доподлинно знал о присутствии Бога
Профессиональный секрет циркачей
195.
Луна часов усами повела
Цифирью осклабилась безобразно
Лежит душа с улыбкою вола
Во сне во сне возвышенно и праздно
196.
По головам железная дорога
Бежит как незабудка-недотрога
197.
Как чёрный цвет как красота руки
Как тихое поскрёбыванье страха
Твои слова мне были велики
Я растерял[47] их молодой неряха
Не подымайте их они лежат
На грязном снеге на воде страницы
Слегка дрожат на лезвии ножа
В кинематографе сидят чтоб веселиться
А здесь внизу столпотворенье зол
Дерев столбы и перекрёсток водный
Где ядовитый п́орхает озон
Опасный дух, пух задний и животный
Горбясь в дожде в паноптикум иду
И засыпаю там в углу как дома
Как автомат гадающий судьбу
Средь пыльных ламп с неторопливым звоном
198.
Ты говорила гибель мне грозит
Зелёная рука в зелёном небе
Но вот она на небе егозит
Спит в варварском своём великолепье
Я сам хотел я сам её пустил
Так впрыскивает морфий храбрый клоун
Когда меня по воздуху без сил
Он бесконечным равнодушьем полон
Так в нищенском своём великолепье
Поэзия цветёт как мокрый куст
Коричневого галстука нелепей
Прекрасней улыбающихся уст