Но топот тополиной бересты
Беречь барак от барчука ступай
Чук чук да чук да чуков больше ста
Иль даже больше. Боль же не хочу
Но чу чудак чердатый кавардак
Дикарь дока доказывает вечно
На воле процветает кавардак
Но оды ночи все народны вечны
28.
Качалка счастья сорвалась с крюка
Тонка мочалка и нерасторопна
Но снова вешает трапецию рука
Вращает снова в воздухе ужо па
Слонами пахнет цирк. Над головой
Его флажок развёрнутый по ветру
Выходят аккуратные борцы
Садятся в поезд хитрые мальцы
И уж (змею) глотают километров
О переезда снежный контрабас
Ба сын миноги вовсе не безногий
Верблюды входят горячась в лабаз
Иль Вы со мною несомненно многи
Цирк входит в поезд не дойдя по пояс
Дрались на шашках мы в купе подолгу
Долг не отдавши засыпали чай
Чай пыли не избегнешь невзначай
Удачи ждали издали гондолы
Цирк невесёлое Ты общежитие
Дрожит в фойе на колесах дрожит
Слон православных называет «жид»
И вызывает их на мордобитие
Арены ресторанной посреди
Пустующей как первые ряды
29.
Не верьте гибнет кто не может жить
И кто дрожит безмерно дорожит
Подходят незаметные ножи
Стал храбрый взял их как бы злато жид
Подходит смерть глядя. О взгляд косой
Костой молчит он равнодушен к блядям
Мы гладим позабыв о шоколаде
Постой мы прачки, спрячь-ка, мы косой
Утюг витюг, в огне стоит пожарный
Дрожа к нему к немому он к воде
Он деву режет лезвием ножа
Поджаривает гладит он поджарый
Но смерть пошла не за любовь за деньги
Ничто за за, о не уговоришь
Ужо так грит не хочешь хорошенько
Бац этим самым. Я упал. Воры!!!
30.
Смирение парит над головой
Военною музыкою и зыком
Морение схватило нас хоть вой
Распух от страха и жары язык
На сходку сквера мы пришли без зова
Увы должно без голоса уйдём
Слова излишние придали форму зоба
Полна вся улица они влезают в дом
Дом дом о дверь меня кричу нет дома
Не слышат притворяются идут
Текут из крана с потолка ползут
Настигли завсегдатаи Содома
Висят и тащат по ступеням вниз
Выводят за плечи как на расстрел на площадь
Смеётся в воротник и плачет лошадь
Зря подневолье. Я же продолжаю визг
Ору кричу но чу кругом пустынно
Пустыня ходят невесомо львы
О Лазаре! Я спал! О выли львы
Несут для погребения простыни
31.
Неисправимый орден, тихий ордер,
Я на груди носил, не выносил.
Кругом кричали духи, ухи, морды
И выбивались из последних сил.
Мы встретились на небольшом бульваре;
На бóльварке нам было бы верней.
Мы встретились и мы расстались, твари
Вернее кошки и коты верней.
Лечу назад и подзываю время,
Оно спешит, свой приподняв картуз.
Так скачет лошадь, я же ногу в стремя;
Шасть дефилировать, как счастья важный туз.
А вот и вновь невесть какие вётлы,
И мётлы месть: иду, спиною пятясь.
Бонжур кричу, вы модник? плотник? мот ли?
А я не знаю, я бесследно спятил.
Молчи! Мол, чи? поэт: не об изъяне.
Ты обезьяна, длинный скандалист.
Ты глист, ты лист, хоть не Густав, но Лист.
Шасть возвращаюсь. Вот те и гуляно!
«Неисправимый орден, тихий ордер…». Черновик
32.
Э.А.П.
Мы молока не знаем молокане
Но камень канун не один для всех
Как мрёт наш брат а как Американе
И как лошак сожрав иглу в овсе
Игру мы затеваем напеваем
Напаиваем хорошо паять
Кто не больны Тебя обуревают
Рвут разрывают наверху на ять
Какой рукой мы шевелимы мало ль
Валимы в потрясающий покой
Кой новоявлен не расслаблен кой
Убережён от жала от кинжала
Жаль иностранец неумел и страшен
Пошёл пошёл я от него молчу
Чу слышу я бегут агу мурашки
Но так и след как чудный плед лечу
Ну что ж Христос мне говорит Ты грит
Давно со мною не напился чаю
Я говорю так точно сухари
Мы ваше бродье он же мне на чай
Так знай Святой старшому отвечай
33.
Убивец бивень нечасовый бой
Вой непутёвый совный псовый вой
Рой о бескровный о бескровный рой
Куй согляданный о даянье хуй
Со о о о вобще оооо
Аа кри ча ча че а опиздать
Езда о да о дата госиздат
Уздечка ты узбечка волооб
Саосанчан буяк багун-чубук
Букашка кашка детсткая покажь-ка?
Оубубу бубубны пики шашка
Хуитеряк китайское табу
Уливы ливень бивень (выш. мотри)
Сравни сровни? нини два минус два шасть три
В губу вой брык тык бык уйду в губу[26]
34. Словопрение
Сергею Шаршуну
О часослов о час ослов о слов
Бесплатен ты бесплоден и бесплотен
Перенесли но нас не пронесло
Стал тёпел хладный адный стал холоден
Безденежный холён одеколон
Задушит он. На душу на души
Ужи вы духи вы духи блохи
Ухи колен (там рупор граммофон)
О драма эта прямо телеграмма
Программа танцев стансов про грома
По гром громоотвод вот чадо вод паром
О дева Диогена древо мамы
Из рук ручьём нас покидает смысл
Мысль обручем катится закатиться
Что с дурачьём молиться и сердиться
Чи вы мечи хоть медны но прямы
При мысли этой как к тебе влачиться.
35. Из еврейских мелодий
К тебе влачиться Боже волочиться
Как положиться с нежностию жить
Жид он дрожит я жит что прочь бежит
Бежит божиться что пора лечиться
О дня не пропускал я не пускал
Тоска течёт как жир свечи сквозь пальцы
На пяльцах мраморная доска
Иглой проткнёшь ли нож ли нож упал
Я долго спал искал во сне вас нет
Вы сны не посещаете знакомых
Они не смеют в сон принять сон дом их
Их беден дом [и] бледен день как снег
Нельзя нам снами где-то не встречаться
Ручаться мог бы против за не мог
Я занемог лью блюдо домочадца
Я светом облит я дрожу намок
36.
О жупел мужа жалости лишай
Семьи семит ногами семенит
Не помешай. Варенье помешай
Я помяну был буль о семеню.
Я поманю Тебя о помяну
Поминки соопровождает дача
О дача эта прямо неудача
Минуть бы ан минуть без тэ мину
У ми ну до фасоль ре ми фа до
Додо тебе дада клиторатуре
Халтуре туры всякие атуры
Сидон Гвидон дон дон о кошкин дом
Забыл я был быль эту некий биль
Стихов дрочёну из яиц сечёных
Быль быль буль дог док бок автомобиль
Пекись печенье наше попеченье.
37.
Глаза, как голубые губы,
А губы – красные глаза.
Зима души пошла на убыль
Пред Рождеством, а вот и за.
На верблюдах и на собаках,
Санями о песок и снег,
По льду, блестящему к весне,
Как сткло иль седина на баках.
Пустыня снежная – как душно.
Под айсбергами дремлют львы.
Тюлени на песке! Увы!
Тропический мороз, как в душах.
И вдруг приехали: сто-оп.
Написано на звёздах: полюс.
О слово важное, как полис.
Ползу по полису, как клоп.
Пустует белое именье.
Собачки смотрят. Я молчу.
На это обижаясь мене,
Чем на хлопок, пок! по плечу.
О фамильярности судьбы!
Пора привыкнуть! Умираю.
Подите в лавку, где гробы.
Какие шляпы носят в рае.
38.
[Летящий] снег, ледащий детский тальк
Осыпал нас, как сыпь, как суесловье.
Взошёл четверг на белый пьедестал,
Мы все пред ним покорствуем, сословья.
На слове нас поймала, поняла,
Ударила печали колотушкой.