И Нана Ревазовна сделала всё, чтобы у дочери с детства были лучшие преподаватели по музыке. Лия превзошла маму, поступила в самую престижную консерваторию страны и успешно ее закончила. Нана одобряла увлечение дочери скрипкой, радовалась ее успехам, давала советы и всегда поддерживала, однако идти против воли муже не смела.
— Нашей девочке там аплодируют, как в театре, — промолвила Нана.
— Театр это другое, — согласился Беридзе и громко позвал дочь: — Лия, зайди сюда!
Девушка ворвалась в комнату, как дуновение свежего ветра. На ней было нарядное платье, глаза блестели, она была в предвкушении скорого выступления, к которому приготовила оригинальную аранжировку популярной песни.
— Лия, ты можешь выступать в театре, если уж так приспичило, — начал вразумлять дочь Отар Гурамович, — но ресторан…
— Какой театр, папа? Мы в Сочи. Здесь люди ходят в рестораны.
— Лия, ты пойми, в ресторане, как и в жизни есть клиенты и есть обслуга. К какой категории ты принадлежишь, так к тебе и относятся. Дочь Беридзе не должна пиликать на скрипке для пьяных.
— Я не пиликаю, а исполняю! — топнула ногой Лия.
— Исполняй, пожалуйста. Но в театре или в симфоническом оркестре.
— Меня приглашали в Пермский театр оперы и балета. Ты запретил.
— Где Пермь, а где Сочи, дочка. Ты еще спасибо мне скажешь. Короче так. Забудь про ресторан! Выбирай любой театр или оркестр в Сочи. Я пристрою.
— Папа, в «Черном жемчуге» я играю, что хочу и как хочу. А в нашем театре убогий репертуар. Ты сам там был?
— Мне не до этого. Много дел.
— Вот. А для ресторанов ты время находишь, — подловила отца Лия.
Отар Гурамович раздраженно отмахнулся:
— Ну, хватит! Дома играй что хочешь, для мамы, для мужа.
— Какого еще мужа? — изумилась Лия.
— Этот вопрос нам и надо обсудить.
Зазвонил телефон. Нана взяла трубку, выслушала и протянула супругу:
— Тебя. Из Москвы.
Беридзе вдохновился новостью и дал торопливые указания жене и дочке:
— Я из кабинета поговорю. А тебя, Лия, мама пока вразумит. Объясни ей, Нана, что сейчас лучшее время, чтобы найти достойного жениха.
Глава семьи вышел. Мать виновато посмотрела на дочь. Лия полыхнула глазами и заявила:
— Между собой женихов обсуждайте, а мне пора.
Она подхватила футляр с электроскрипкой и спустилась вниз. Увидела двоюродных братьев в гостиной и на ходу спросила:
— В «Жемчуг» подбросите?
— Надо Отара Гурамовича спросить, — пролепетал Ираклий.
— Привет папе! — бросила через плечо Лия и выпорхнула из дома.
Беридзе звонил высокопоставленный чиновник из Москвы, Муратов Виталий Афанасьевич. В Сочи его уважительно называли Министром, хотя столь высокой должности Муратов еще не достиг, но вел себя так, будто она у него уже в кармане.
Виталий Афанасьевич сообщил Беридзе, что через три дня прилетает в Сочи по известному им обоим делу. Поручил лично встретить в аэропорту и доставить в «Жемчуг», где ему заказан номер.
— По пути обсудим наши дела, — предупредил московский чиновник.
«А продолжим разговор в ресторане», — мысленно дополнил фразу Беридзе и представил дочь на сцене среди длинноволосых нетрезвых музыкантов. Как такое объяснишь важному человеку? Нужно прекратить этот позор!
Отар Гурамович с решительными намерениями вернулся к жене. Нана сидела за фортепиано. Он не помнил, когда видел черный лакированный ящик не как предмет бесполезной мебели, а как готовый к работе музыкальный инструмент с откинутой крышкой.
— Где Лия? — огляделся муж.
Вместо ответа жена коснулась пальцами клавиш и заиграла что-то лирическое.
— Она ушла в ресторан? Ты ее отпустила! — негодовал Отар Гурамович.
Супруга ускорила темп, сменила мелодию, пальцы летали над клавиатурой и жестко опускались на клавиши. Музыка стала дерзкой и неистовой, звучание громким. Чтобы сейчас не сказал глава семейства, ответом была только музыка.
Он сжал кулаки и заглянул в комнату Лии. Японской электроскрипки на месте не было. Какой неудачный подарок он сделал упрямой дочке на день рождения.
Глава 13
Каждый вечер Санат ждал Лию с затаенной тревогой — а вдруг она не придет. А вдруг, выступления в ресторане для нее — всего лишь каприз избалованной девчонки. У нее есть всё: талант, образование, папины связи. Девушка потешила самолюбие, продемонстрировала мастерство, сорвала аплодисменты и полетит дальше к возвышенному искусству.
И каждый раз, услышав ее летящую походку на ступенях гостиницы, у него становилось легче на сердце. Лия пришла, в ее руках скрипка, в глазах желание выступать, а в голове, наверняка, новые задумки. Она взойдет на сцену, водрузит инструмент на плечо, взмахнет смычком, коснется струн, он подхватит мелодию, и они снова сольются в музыке.
На этот раз Лию в ресторане поджидал лично директор гостиницы Портновский. Его лицо демонстрировало радушие.
— Добрый вечер, мисс очарование! Приглашаю тебя за свой столик. Давай, помогу со скрипкой. — Портновский взял футляр и положил на свободный стул. — О, да она нелегкая, а ты каждый день с ней мотаешься.
— Я с детства тренированная, — ответила Лия.
— Отдыхай, Лия, расслабься. Сегодня инструмент тебе не понадобится.
— В каком смысле, Рудольф Матвеевич? — насторожилась девушка, присаживаясь к столу.
На сцене «Ночной шторм» начал вечернюю программу с легкой ненавязчивой музыки.
— Пусть ребята работают, тебе не место среди них.
— Но вы же разрешили, — напомнила девушка.
— Один раз, — твердо сказал Портновский и пожурил: — А ты повадилась играть каждый день. Хватит. Ресторан для отдыха, а не для работы.
К столику подошла официантка Лана. Открыла бутылку «Боржоми», наполнила стаканы и осталась ждать указаний Хозяина.
— Вам папа звонил, — догадалась Лия.
— Ты пойми, ребята в ресторане на ставке. Оформлены официально, а ты — никто. Вдруг, проверка. Зачем нам проблемы?
— Вы, Хозяин отеля, боитесь проверок? Не верю! — засмеялась девушка.
— Лия, твой папа опасается, что ты не с теми людьми общаешься. Я полностью с ним согласен. — Портновский наклонился к девушке и перешел на слащавый тон: — В наш ресторан приходят достойные кавалеры. Я знаю всех и познакомлю тебя с лучшими женихами.
Лия вскочила и взяла скрипку.
— В сватах не нуждаюсь, Рудольф Матвеевич. А выступать я буду! Так папе и передайте.
Портновский раздосадовано покачал головой.
— Сама ему скажи. Разберитесь по-семейному. У меня проблем и так…
Он провел ладонью над головой, сказал официантке, что ничего не надо, и вышел из ресторана.
Лия приветливо помахала ладошкой Санату и пристроилась на стульчик за сценой в ожидании своего выступления.
От Ланы не ускользнуло, как Шаманов ответил скрипачке. Язык тела и радостный взгляд красноречиво говорили о его чувствах. А с ней он стал подчеркнуто холоден, будто ничего между ними не было. Да что ж это такое! Того гляди он начнет тратить на скрипачку деньги, которые Лана считала общими. Она давно лелеяла планы объединить свои чаевые с заработком Саната и создать уютное семейное гнездышко. Всё было на мази, чуть-чуть подтолкнуть — и Шаманов бы сделал ей предложение. И тут появилась эта стерва!
Первоначально Лия и Санат заполняли паузы во время отдыха музыкантов. Постепенно паузы растягивались, публика не отпускала энергичную скрипачку, она становилась популярной. Ковалю не нравились такие перемены. Любовь зрителей — это крутая вершина, на которой все артисты не уместятся. Сначала клавишник его скромно подвинул, а теперь на пик втискивается скрипачка. Если так пойдет, ему вообще там не останется места.
Артур Кармазов подкараулил Лану при выходе с кухни, цапнул официантку за попу и осклабился:
— Ты чё такая напряженная? Помочь расслабиться?
Ударить по наглой ручище официантка не могла, держала поднос с заказом. Впрочем, она быстро передумала. Когда-то у Ланы был с Камазом романчик. А что, парень видный, сильный и приближен к Хозяину. Но, сблизившись с Шамановым, она обрубила старые связи, поставила всё на одного скакуна. И зря! Сейчас Камаз может быть полезен.
— Помоги, Артурчик, но в другом деле. А там, посмотрим, — пообещала Лана.
— Только скажи, — приободрился борец.
Заручившись поддержкой крутого парня, Ломакина перехватила подвыпившего Коваля во время второго антракта и поделилась новостью:
— Серега, я слышала, что Беридзе запретил скрипачке играть у нас в ресторане. Поручил Хозяину, но тот не смог ее остановить.
— Если так, я могу сам ее выгнать! — вскипел Коваль.
— Нарвешься на скандал. А вдруг, Шаманов уйдет вместе с ней? К конкурентам.
Терять проверенный источник дохода руководителю группы не хотелось.
— Дело в электроскрипке, — намекнула Лана. — Не будет инструмента, скрипачке не на чем будет играть.
— Точняк! — согласился Коваль и стал строить планы: — Толкнуть ее, она уронит, разобьет…
— Ты хочешь оплачивать ремонт?
Коваля озадачил такой поворот:
— Что же делать?
Лана подкинула идею:
— Скрипка дорогая. А дорогие вещи крадут.
В ресторане появились Ираклий и Георгий Давиташвили. Лана вызвалась обслуживать их столик. Братья убедились, что сестра продолжает играть для публики и вертится на сцене в легкомысленном платье.
— Вот же упертая, — хмуро комментировал Георгий.
— Надо позвонить дяде, — предложил Георгий.
— А что звонить? Он ясно сказал: делайте что хотите, но чтобы в кабаке Лия не выступала.
— Силой что ли ее уводить? Под запор сажать? — задумался Ираклий.
— Бесполезно, — покачал головой Георгий.
Лана уловила смысл разговора, посчитала момент удачным и вмешалась, разливая вино:
— Извините, я краем уха слышала, что в группе скрипачкой недовольны. Ребята кое-что придумали.
— Ты о чем? — уставился на официантку Георгий.
— Отвлеките Лию после закрытия. И скрипки не будет. Если вы не против.