— Стоп! — Хижняк напрягся, подался вперед и прищурился: — Откуда вы знали, что автомобиль Самородовых упал с обрыва на этой трассе, если ранее утверждали, что не видели их с позавчерашнего дня?
— Я слышал, что машину хотят столкнуть на горной дороге. Самородова рожала в Красной Поляне. По пути много участков с обрывами.
— Этого недостаточно. Вы точно нашли место падения автомобиля. Я был там. С дороги место не просматривается.
— Я услышал плач ребенка.
Следователь недоверчиво покачал головой:
— Опять услышали. Может, хватит сказок?
— Я музыкант, у меня отличный слух.
— А мозги у вас имеются? У меня — да! И я не верю в вашу ахинею, — вскипел следователь.
— Говорю, как есть. Я услышал младенца в машине.
Хижняк откинулся на спинку стула, задумчиво постучал ручкой по бумаге и снова подвинул листок Шаманову:
— Последний раз предлагаю написать чистосердечное признание.
Дирижер покачал головой:
— Я не убивал. Я приехал спасать. Убили те четверо!
— Это ваш выбор. На сегодня всё! — решительно заявил следователь.
Глава 44
Шаманова повели в камеру. У Саната оставалась надежда, что следователь проверит его показания, ведь он записал фамилии предполагаемых убийц. Дирижер сосредоточился на кабинете, в котором только что проходил допрос. И услышал, как следователь разговаривает по телефону.
— Отар Гурамович, следователь прокуратуры Хижняк беспокоит. Вы знакомы с семьей Самородовых? Молодая пара, муж Антон, жена Александра. Женщина была беременна, недавно родила.
Беридзе уже знал, что автомобиль с трупами его врагов найден, поэтому вопрос не застал его врасплох. Несколько мгновений он для видимости порылся в памяти и ответил:
— Не припомню. А кто такие?
— Они погибли. Вчера их «жигули» сорвались с обрыва в реку Мзымта.
— Техническая неисправность? Вы намекаете, что «жигули» обслуживались на моей станции?
— Нет-нет. Это криминальный случай. Произошло убийство.
— Какой ужас! А почему вы звоните мне?
— Мы задержали подозреваемого. Это Шаманов Санат Маркович двадцати пяти лет. Он утверждает, что вчера был в вашем доме.
— Доигралась! А я говорил ей, чтобы не связывалась. — Отар Гурамович невнятно выругался.
— Вы его знаете? — заинтересовался следователь.
— Это музыкант из ресторана «Черный жемчуг». У меня дочь скрипачка, вот он и запудрил ей голову, сбил с верного пути. Страшно подумать, что он мог с ней сделать.
— Мне надо поговорить с вашей дочерью.
— Зачем? — выразил недовольство Беридзе.
— Дело в том, что Шаманова задержали на месте преступления через несколько часов после смерти Самородовых. Он утверждает, что хотел их спасти. Я предполагаю, что убийца вернулся, чтобы убедиться, что его жертвы мертвы. Так или иначе, я должен сопоставить время и факты. Когда и где ваша дочь встретилась с Шамановым, когда рассталась. Возможно, она заметила его в автомобиле Самородовых незадолго до убийства. Тогда она ценный свидетель.
Перспектива впутать в грязное дело дочку не понравилась Беридзе. Он перешел на обходительный тон:
— Товарищ Хижняк, незачем приплетать мою дочь к этому делу. Я вас прошу, оградите ее от убийцы. А по поводу свидетелей, я думаю, их надо искать в гостинице «Жемчуг».
— В гостинице? Почему?
— Я вспомнил кое что. Вы сказали, что погибшая была беременной. А Портновский, директор «Жемчуга», говорил, что подозревает беременную дамочку в кражах в отеле. И Шаманов там работал.
— Он проживал вместе с Самородовыми. Снимали один дом, — проговорился следователь.
— Да вы что! — обрадовался Беридзе. — Тогда это точно криминальная разборка. Обратитесь к Портновскому Рудольфу Матвеевичу, опросите сотрудников. Кто-нибудь что-нибудь да видел.
— Спасибо за информацию, Отар Гурамович. Но с вашей дочерью мне все-таки придется поговорить. Неформально.
— Товарищ Хижняк, ваш начальник, наверное, Платонов?
— Это прокурор города.
— Платонов был на дне рождении моей дочери, мы славно пообщались. Вы начните опрос с гостиницы. Если там не найдете свидетелей, тогда поговорите с моей Лией.
— Так и поступим, — согласился следователь.
— Вот и договорились. Если понадобится отремонтировать машину, обращайтесь.
— У меня «москвич», — со вздохом сожаления произнес Хижняк.
— Для хороших людей СТО «Южная» ремонтирует все модели.
— Спасибо, — поблагодарил следователь и спохватился: — Кстати, ваши племянники Георгий и Ираклий Давиташвили работают под вашим руководством?
— И что? Правительство поддерживает трудовые династии.
— Они вчера были на работе?
— Кончено. Это я, как начальник, могу отлучиться, а к рядовым сотрудникам, даже родственникам, никакого снисхождения.
— Я приеду на станцию, поговорю с ними.
— А в чем дело? — насторожился Беридзе.
Следователь не должен был информировать посторонних о ходе расследования, но для уважаемого человека Хижняк сделал исключение:
— Задержанный Шаманов обвиняет ваших племянников в причастности к убийству.
— Как он посмел такое выдумать! Это каким надо быть подлецом! — возмутился Беридзе. — Так он меня или дочь приплетет к этому делу. Я прошу, товарищ Хижняк, дайте убийце самое строго наказание!
— Конечно, — заверил следователь. — Для формальности я опрошу ваших племянников.
— Надо так надо, — согласился Беридзе и напомнил о своей значимости: — Будут проблемы с «москвичом», звоните прямо мне.
Телефонный разговор закончился. Хижняк остался доволен, дело о двойном убийстве сулило не только новые погоны, но и полезные связи.
Отар Гурамович сделал круг по кабинету, подбадривая себя. Всё идет по плану. С утра он отдал деньги Министру. Огромная сумма, но из своих пришлось добавить самую малость. Московский чиновник забыл прежнюю обиду, и расстались они по-дружески.
Разговор со следователем Беридзе тоже счел удачным. Он получил ценную информацию, осталось дать инструкции Портновскому. И лучше сделать это не по телефону.
Отар Гурамович сел в белую «волгу» и прибыл в гостиницу «Жемчуг». Он объяснил Портновскому, как завертелось дело, и подсказал, что предпринять, чтобы колесики следствия вращались в нужном направлении. Рудольф Матвеевич восхитился изощренным умом покровителя.
Теперь Бог был уверен, что ценный свидетель обязательно найдется, и его показания изобличат музыканта Шаманова в подлом убийстве.
Глава 45
Два дня Шаманова никуда не вызывали из камеры. Неизвестность изматывала. Когда на третьи сутки за ним пришли, Санат даже обрадовался. Конвойный отвел его в комнату для допросов и снял наручники. Дирижер потер запястья и обратил внимание, что на этот раз у дальней стены появились три стула, расположенные в ряд друг за другом.
Вошел следователь Хижняк и указал Шаманову на стулья:
— Выбирайте любой и садитесь.
Санат не стал задавать вопросов и сел по центру.
В комнате появились два молодых человека с азиатским разрезом глаз. Хижняк усадил их спереди и сзади от Шаманова и заявил:
— Всем сидеть молча. Приступим к процедуре опознания. Приведите свидетеля.
В комнату вошли какие-то люди, среди них Санат с удивлением узнал Светлану Ломакину. Бывшая подружка скользнула по его лицу холодным взглядом и уставилась на следователя.
Тот попросил:
— Свидетель, представьтесь. Назовите свое полное имя и место работы.
— Светлана Николаевна Ломакина. Работаю официанткой в ресторане «Черный жемчуг» при гостинице «Жемчуг».
— Как вы познакомились с Антоном и Александрой Самородовыми?
— Я не была с ними знакома, но видела их неоднократно. Они проживали в гостинице «Жемчуг», я их обслуживала в ресторане. Они называли друг друга Антон и Сана. Женщина была беременна на последнем сроке.
— Вы могли бы их узнать, встретив на улице, или, например, в легковом автомобиле.
— Да, конечно.
— Когда вы видели Самородовых в последний раз?
— Семнадцатого июля.
— При каких обстоятельствах?
— Я шла на работу в «Черный жемчуг». Они проехали навстречу мне в белых «жигулях». Самородов сидел за рулем, его жена рядом. У нее на руках был младенец в белом свертке.
— В какое время это случилось?
— Мне к часу дня на работу. Это было минут за десять.
— Почему вы запомнили это событие?
— Ну, во-первых, увидела ребенка, порадовалась, что женщина родила. А главное, на следующий день я узнала, что они погибли. Разбились на машине где-то в горах.
— Понятно. — Хижняк одобрительно кивнул, заглянул девушке в глаза и четко артикулируя слова, спросил: — Семнадцатого июля около тринадцати часов дня супруги Самородовы находились в автомобиле «жигули» белого цвета только вдвоем с ребенком?
— Нет. Сзади за водителем сидел еще один человек.
— Мужчина или женщина?
— Мужчина.
— Вы могли бы его узнать?
— Думаю, да, — кивнула девушка.
— Посмотрите на присутствующих в комнате. Они сидят боком к вам, так же, как пассажиры проезжающего автомобиля. Тот, кто сидел за Антоном Самородовым, есть среди них?
— Да.
— Укажите, кто именно.
Лана сделал два шага вперед к среднему стулу и показала на Саната:
— Он.
— Вы уверены?
— Да, — не колеблясь повторила Ломакина. — Это музыкант из нашего ресторана, Санат Шаманов.
— Что вы можете о нем сказать?
— Играл хорошо, неплохо пел, но когда его выгнали с работы, на всех обозлился.
— Товарищи понятые, — следователь обратился к двум напряженным женщинам пенсионного возраста, — свидетель только что на ваших глазах опознала в качестве подозреваемого в двойном убийстве Шаманова Саната Марковича. Подойдите к столу и распишитесь в протоколе напротив своих фамилий. Свидетель Ломакина, вы тоже распишитесь.
— Светлана, как ты можешь? — в сердцах выкрикнул Санат.
Ломакина не удостоила его даже взглядом. Она едва заметно раздвинула губы в победной улыбке, склонилась над столом и расписалась.