Следователь заметил под ногами наручники. Поднял их и несколько мгновений тупо смотрел на вставленный ключ и раскрытые браслеты. Пронзила догадка — заключенный сбежал!
Оставалась надежда, что конвоиры не дали ему далеко уйти. Так и было, это их обязанность, убеждал себя следователь. Он рванулся в одну сторону, в другую, увидел на берегу форменные штаны и обувь милиционеров и схватился за голову. Босиком по горам не побегаешь.
Хижняк вспомнил про табельное оружие конвоиров, проверил две кобуры. Оба пистолета на месте. Это немного успокоило. Он вспомнил про водителя, оставшегося у дороги. Забрезжила новая надежда — милиционер-водитель подстраховал товарищей, перехватил беглеца. Группа сейчас там, и конвоиры и Шаманов, а ему не помогли, потому что погнались за преступником.
Хижняк поднялся к дороге. Никого, ни машин, ни людей. Он беспомощно заметался влево-вправо, надежды таяли, неизвестность пугала.
Следователь увидел, как по дороге бредут мокрые босые полуголые конвоиры. И что самое ужасное — они шли одни, без арестанта.
Он побежал им навстречу с вопросом:
— Что случилось?
— Мы подумали, землетрясение. Нас течение унесло, — оправдывались сержанты.
— Где Шаманов? Где преступник, которого вы должны охранять? — взбесился следователь.
— Вы приказали, оставить его под вашу ответственность, — напомнил старший конвоир и обратился за поддержкой к напарнику: — Ты слышал?
— Так и было. Мы выполнили ваш приказ.
Хижняк грязно выругался от досады.
Пока конвоиры ходили за одеждой, вернулся милицейский УАЗ. Хижняк бросился к автомобилю, распахнул дверцу, и призрачная иллюзия улетучилась. Водитель приехал один.
Это катастрофа! Заключенный сбежал. Вместо похвалы начальства его ждет жуткий разнос. Конвоиры подтвердят вину следователя.
Валерий Юрьевич искал спасительные варианты. Прошло не так много времени, Шаманов не мог далеко уйти. Заключенного можно догнать, если только…
— Где мой «москвич»? — спохватился Хижняк.
— Стоял здесь, когда я отъехал, — пояснил водитель. — Запертый.
Хижняк проверил свои карманы. Ключей от автомобиля не было. Денег в кошельке тоже. Но самым ужасным был крах надежды на повышение по службе.
Глава 50
Голубой «москвич» следователя Хижняка нашли в самом людном месте Сочи — на общей площади автовокзала и железнодорожного вокзала. Отсюда беглый преступник мог уехать на автобусе в любой поселок побережья или махнуть на поезде по всей стране.
Беглец припарковал «москвич» небрежно и сильно помял правое крыло о столб. На этом неприятности Хижняка не заканчивались. В бардачке автомобиля обнаружили прощальную записку: «Спасибо за помощь, Валерий Юрьевич. В долгу не останусь». Теперь сомнительные объяснения следователя про странный обморок и побег обвиняемого воспринимались начальством с особым недоверием.
Отара Гурамовича Беридзе новость о побеге Шаманова заставила проявить осторожность.
— С сегодняшнего дня ты сидишь дома, — объявил он дочери, вернувшись вечером домой.
— Это почему? — возмутилась Лия.
— Шаманов сбежал! Неизвестно, что ожидать от беглого преступника. Это же надо додуматься, встретиться с ним в тюрьме! Нана, ты слышала, наша дочь напросилась на свидание с убийцей!
Дочка с трудом скрыла радость, а мама схватилась за сердце:
— Лия, это правда?
— Нет, не правда. Санат не убийца.
— Без тебя разберутся! — пресек спор глава семьи.
— А про свидание? — допытывалась мама.
Ей ответил муж:
— Наша дочь единственная, кто приходил к Шаманову. А после этого он сбежал. Теперь могут подумать, что он обратится к ней за помощью. Поэтому, Лия, сиди дома. Я дал слово. Иначе тебя затаскают на допросы, будут докапываться, не помогла ли ты с побегом.
— Лия, зачем ты к нему ходила? — продолжала беспокоиться мать.
Девушка опустила взгляд. Животик пока незаметен, но рано или поздно придется признаться в беременности родителям. Сейчас совсем неподходящий случай. Лия ничего не ответила и пошла к себе в комнату.
Отец предупредил:
— Я запер калитку и дверь в дом. Ключей ты не получишь, пока Шаманова не поймают.
Следующие два дня Лия то и дело смотрела в окно и прислушивалась, не подаст и Санат условный сигнал. Шаманов не появлялся.
На третий день Лия придумала, как выйти в город. Она позвонила Аркадию Надеину и грустно призналась, что ей не с кем гулять. Семья у нее строгая, одну не выпускают. А так хочется одеть красивое платье и пройти под руку с хорошим другом по вечерней набережной.
Аркадий примчался к Лие в тот же вечер. Отец ему плешь проел, что глупо упускать выгодную партию. Девушка на загляденье, образованная, из богатой семьи. Чего еще тебе надо? На пару с Беридзе они обеспечат молодую семью и домом, и машиной, и всем необходимым.
Когда Аркадий зашел за Лией Нана Ревазовна встретила потенциального жениха искренним радушием. Лия тоже благосклонно улыбалась молодому человеку. Нана позвонила мужу, рассказала о госте. Отар Гурамович не стал возражать против прогулки дочери в компании достойного жениха.
Лия выбрала маршрут по набережной от парка «Дендрарий» в сторону Морского вокзала. Так они часто гуляли с Санатом. Аркадий о чем-то рассказывал, пытался шутить. Лия невпопад отвечала.
Настойчивый уличный художник предложил нарисовать портрет девушки. Лия отмахнулась, но Аркадий ухватился за предложение:
— Для меня. На память об этом вечере, — попросил он.
Лия села на раскладной стульчик напротив художника. Где-то рядом уличный музыкант исполнял под гитару популярные шлягеры. Неожиданно гитарные аккорды сменились звуками клавишного синтезатора. Лия взволнованно прислушалась. Откуда на набережной электронный инструмент?
Выбор музыки тоже оказался необычным. Лия узнала «Полет шмеля» из оперы Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Эту мелодию она исполняла вместе с Санатом. Синтезатор звучал точь-в-точь, как на их выступлениях. Не хватало лишь ее скрипки. И тут в музыкальную ткань синтезатора вспороло жужжание электрической скрипки. Сомнений не осталось. Это он!
Лия вскочила, опрокинув стульчик, и поспешила на звук знакомой мелодии. Вопреки электронному звучанию, она увидела рокера с простой гитарой в черных джинсах и кожаной косухе, с волосами до плеч и цепью на шее. Глаза музыканта прикрывали темные очки.
На секунду она озадачилась, затем подошла вплотную и смело сняла очки с рокера. Он расплылся в доброй улыбке, а она увидела родные миндалевидные глаза.
Подбежал недовольный Аркадий:
— Лия, так нельзя. Художник не закончил портрет.
Рокер сдвинул гитару за спину и обнял девушку. Она прильнула к нему и была счастлива.
— Что происходит? Кто это? — опешил Надеин.
— Отец моего ребенка, — ответила девушка и провела ладошкой по животику.
— Какого ребенка? Ты ничего не рассказывала, — пробормотал Аркадий.
— Тебе не нравятся дети? А я уже люблю будущего малыша. И будущего папу тоже.
Она посмотрела в глаза Санату, и они пошли, обнимая друг друга за талию. Через несколько шагов Лия обернулась и крикнула:
— Прости, Аркадий!
Они прошли по набережной, спустились на темный пляж и сели камень. Валун отдал им последние остатки дневного тепла и уступил место потаенному холоду. Радость первых минут встречи натолкнулась на суровую действительность.
— Тебя по-прежнему ищут? — спросила Лия.
— Надеюсь, в милиции думают, что я уехал из города.
Лия потрогала его парик.
— В прежнем виде ты мне больше нравился. Что нам делать, Санат?
— Я хотел быть музыкантом и только музыкантом, а теперь я…
Он замолчал, она его не торопила. Оба смотрели на ночное море с движущимися огоньками прогулочных кораблей.
— Они сделали из меня Дирижера, — сказал Санат. — Но я не тот дирижер, который стоит за пультом на возвышении.
— А какой?
— Другой. Невидимый Дирижер, который отомстит за смерть сестры и ее мужа. Их убили из-за проклятых денег и не пожалели малышку. Нельзя, чтобы убийцы остались безнаказанными!
Санат произнес слова с такой внутренней убежденностью, что Лия не решилась его отговаривать.
— Как ты это сделаешь? — спросила она.
— Незаметно.
— А что потом?
— Потом мы будем вместе.
Глава 51
После побега Дирижер решил не таиться по закоулкам. Наоборот, переодевшись под рокера, он выделялся среди отдыхающих, однако неформальная одежда, длинноволосый парик и солнцезащитные очки полностью изменили его внешность. Он приобрел гитару и прибился к компании студентов, живших в палатках на диком пляже. Он мог исполнить на гитаре любую песню, поэтому сразу стал своим парнем. Представился недоучившимся дирижером.
— Поперли из института культуры, — объяснил он. — Ученье свет, а не ученье — культпросвет.
Студенты посмеялись, выделили рокеру место в палатке и больше вопросов не задавали.
В расправе над семьей сестры участвовали четверо, рассуждал Дирижер, лежа у затухающего костра и глядя в ночное небо. Артур Кармазов, Михаил Фомин, Георгий и Ираклий Давиташвили. Смертельный удар кастетом сестре нанесли с левой руки. Кто из четверки левша? Кто бы им не был, остальные тоже виновны.
Дирижер хорошо знал гостиницу «Жемчуг», поэтому начал слежку с Камаза и Медведя. Три дня он подслушивал их, изучал образ жизни, выбирал подходящий для мщения случай.
Оба бывших борца получили приличные суммы за грязное дело, но тратили деньги по-разному. Медведя мучила совесть, он часто напивался в ресторане, словно желал поскорее избавиться от гонорара за убийство.
Камаза окрутила Лана. Происхождение денег официантку не волновало. Мужчины обязаны зарабатывать, а женщины тратить — вот простой житейский закон, которому следовала официантка. Камаз получал от нее ласку, а она от него денежки на женские радости. Всё по-честному. Только ласки ее стали стоить дороже, ведь она теперь не простая официантка, а старшая смены.