— Один раз. Дирижер выступал со своей подружкой Лией Беридзе. Необычный дуэт: электроскрипка и синтезатор, а когда их дополнил классный вокал — это было нечто. Знатоки оценили.
— Лия Беридзе — дочь Отара Гурамовича Беридзе? — поинтересовался Трифонов.
Коваль кивнул и, понизив голос, поведал:
— Скрипачка сейчас беременна. Уверен, что от Дирижера. По их выступлениям было видно, что они любят друг друга.
— Скажите, вы знаете Михаила Фомина? Он работает в гостинице.
— Медведя? Так его убили. Прямо в ресторане во время пьяной драки.
— Да вы что! А когда это произошло?
— Точно не помню. Через неделю его друг утонул, Кармазов. Об этом в газетах писали.
Дату трагического происшествия на прогулочном кораблике Трифонов знал и не стал досаждать вопросами. Он заказал песню Аллы Пугачевой для жены, но Коваль не взял деньги.
— Только Дирижер мог исполнять женские партии. Жаль, что он исчез. А если бы нам в группу еще ту вокалистку.
— Вокалистки больше нет, — с сожалением произнес Трифонов.
Он с супругой закончил ужин и вернулся в санаторий. Оттуда Сергей Васильевич позвонил в Москву коллеге по службе и попросил:
— Не в службу, а в дружбу. Узнай, пожалуйста, про Антона Самородова. Это свидетель по делу в Лужниках. Где он сейчас?
Коллега напомнил приятелю про праздничный день и перезвонил через сутки:
— Антона Самородова выписали из больницы пятого ноября. Парень заявил, что поедет в Сочи. Он что, может проболтаться про давку?
— Не думаю. Но я ведь тоже в Сочи и проконтролирую.
— Василич, тебе и на пенсии неймется? — пожурил коллега.
— Сам знаешь, бывших не бывает.
— Сигнализируй в случае чего. Мы разберемся.
Трифонов положил трубку. Теперь он знал, где искать Дирижера. И знал о его способностях.
Как поступить? Выследить человека с уникальными возможностями и сообщить своим?
Дальнейшее очевидно. Дирижера арестуют, обвинят в двойном убийстве и поставят перед выбором: либо расстрел по суду, либо работа на Контору. Дирижер согласится работать. Если проявит прилежность, ему разрешат видеться с любимой скрипачкой и будущим ребенком. Вот только о результатах работы Дирижера тоже нетрудно догадаться.
Глава 61
Утром 10 ноября Лия спустилась на завтрак. Голова взъерошена, поверх ночной сорочки не застегнутый халатик, в глазах грусть.
Мама встретила дочь сдержанным укором:
— Ты бы хоть причесалась, Лия.
— Для кого? Ты меня и такой любишь, а ребеночку пока не видно.
Лия опустилась на стул, поддерживая округлившийся живот. Нана Ревазовна подсунула ей молочную кашу с сухофруктами, свежий творог и козий сыр. Лия повозила ложкой в тарелке, нехотя попробовала, равнодушно проглотила.
В голове вертелась навязчивая мелодия, которую когда-то играл для нее Санат. Это естественно, она постоянно думает о нем и вот результат. «Лишь позавчера нас судьба свела…» Звучание такое, словно работает один синтезатор, а слова сами рождаются в голове. Дошло до щемящего: «Где же ты была, ну где же ты была?»
До прихода дочери Нана Ревазовна проветривала кухню. Теперь посчитала сквозняк опасным и закрыла форточку. Навязчивая мелодия в голове Лии стала звучать тише.
Девушка вскочила:
— Ты слышала? Синтезатор.
— Радио у соседей играет.
— Да нет же!
На глазах удивленной мамы Лия в халате и тапочках выбежала во двор. Хлопнула калитка на улицу.
— Ты куда? — всполошилась Нана Ревазовна.
А Лия уже обнимала Саната. Это он, услышав, что она встала, исполнял голосом их мелодию под ее окнами.
— Где же ты был? — перефразируя песню, требовала ответа девушка. — Я так долго тебя ждала.
— Приболел в Москве.
Лия испуганно ощупала любимого:
— Ты цел?
— Я же звонил. Воспаление легких, больница, но теперь я здоров.
— А Георгий в Москве погиб. Говорят, была давка на футболе. Он один погиб, остальные только пострадали.
— Погибли многие. К сожалению, — признался Дирижер.
— Откуда знаешь? Ты тоже там был? — Лия тряхнула Саната.
— Слышал в больнице.
— А зачем ты вообще ездил в Москву?
— Помнишь, ты спросила Георгия про кастет?
— Он сказал, что выбросил в море.
— Тем самым признался.
— В чем?
Санат помедлил, но рассказал:
— Кастетом с шипами убили мою сестру Сану. Смертельный удар нанес левша. Вспомни, какой рукой писал Георгий.
Лия потупилась. Санат продолжил:
— Мужа сестры, Антона, задушили веревкой. А вместе с ними столкнули в машине с обрыва их только что родившегося ребенка. Малышка бы погибла, если бы я не услышал.
При упоминании младенца Лия прикрыла животик и бросила взгляд по сторонам. В поле зрения попался седовласый мужчина, которого она никогда здесь не видела. Радость от встречи сменилась тревогой:
— Что будет с нашим ребенком? Ты по-прежнему в розыске. И в любой момент…
— Я хочу, чтобы ты знала правду, — прервал ее Санат.
— Ты о чем?
— Семнадцатого июля в ваш дом приезжали четверо: твои двоюродные братья и Медведь с Камазом из гостиницы.
— Я помню.
— Твой отец послал их за деньгами, которые украли моя сестра с мужем.
— Украли? Выходит, они виноваты.
— Они украли деньги, а у них забрали жизни.
— И мой отец к этому причастен? — догадалась Лия.
— Я слышал, как он отдавал приказ, — признался Дирижер.
— Но тебя здесь не было.
— Я слышал.
— Это ужасно. — Лия припала к груди Саната, потупив голову, и прошептала: — А потом, когда погибли мои братья и те двое из гостиницы, где ты был?
— Я был рядом.
— И ты… Ты их… — Лия отпрянула и посмотрела ему в глаза.
— Больше этого не повторится. Клянусь, — пообещал Дирижер.
— Я люблю тебя, Санат. Люблю родителей. Что мне делать?
Санат обнял девушку за плечи, указал взглядом на седовласого мужчину в конце улицы, который скрывал лицо и никуда не торопился:
— На тебя заглядываются солидные мужики. Давай пойдем в дом и сыграем.
Они вернулись в дом, прошли мимо удивленной Наны Ревазовны и поднялись на второй этаж. Вскоре оттуда зазвучали электроскрипка и синтезатор. Музыка была проникновенной и чарующей.
Нана Ревазовна вздохнула, опустилась на стул и стала слушать. Ее дочь и странный молодой человек продолжали играть. Иногда солировала скрипка, иногда синтезатор, но чаще оба инструмента сливались в единый поток музыки. Они играли долго, о чем-то разговаривали и снова брались за инструменты.
На улице их слышал Сергей Васильевич Трифонов. Он догадался, что Дирижер обязательно придет к любимой девушке и уже второй день дежурил около ее дома. Чутье не подвело профессионала. Он засек Дирижера, наблюдал за его встречей с беременной подругой и поминутно откладывал звонок в родную Контору. Пусть еще, пусть еще пообщаются, час-другой ничего не решит.
Потом они взялись за музыкальные инструменты. Необычная электронная музыка завораживала, и Трифонов заслушался. Он колебался. Сейчас дуэт влюбленных рождает удивительную музыку, а потом, после его звонка, от Дирижера будут требовать совсем другое звукоизлучение.
Пока он думал, как поступить, к дому подкатила белая «волга» с Отаром Гурамовичем Беридзе на пассажирском сиденье. Из-за руля вышел крепкий парень и стал открывать ворота. Наметанным взглядом полковник определил под его курткой наплечную кобуру с пистолетом, а на руке заметил татуировку, которая никак не соответствовала облику работника правоохранительных органов.
Беридзе опасается за свою жизнь и обзавелся телохранителем из криминальной среды, догадался полковник в отставке. Чего он боится: мести Дирижера или последствий грязных делишек? Если первое, то сразу проверка: сумет ли Дирижер за себя постоять?
Трифонов подошел ближе к дому и не обратил внимание на легковушку, проехавшую по улице. В машине сидели оперативники, которых Дирижер называл Крепышом и Модником.
— Московский гость второй день здесь что-то вынюхивает, — сказал Крепыш.
— Нам же лучше, не нужно за ним топтаться, — решил Модник и приказал напарнику: — Поехали за бухлом. Ребята на праздник скинулись.
Глава 62
Отар Гурамович еще во дворе услышал, что дочь музицирует не одна, и подумал, что Нана помогает ей. Увидев жену в гостиной, он удивился:
— Кто с Лией?
Жена не ответила, но по ее растерянно-тревожному лицу он догадался и процедил сквозь зубы:
— Шаманов вернулся.
Глаза Беридзе мстительно сузились, он поманил охранника. Жена схватила мужа за рукав, пытаясь остановить, но тот пихнул ее на стул и сделал знак, чтобы сидела тихо. Отар Гурамович что-то шепнул охраннику, и парень достал пистолет.
Они на цыпочках отправились вверх по лестнице — впереди вооруженный охранник, за его спиной Беридзе. На последней ступени охранник отвел затвор, снял пистолет с предохранителя и подошел к закрытой двери, за которой звучала музыка.
Беридзе после инцидента на поминках, когда Шаманов чуть не расправился с ним и племянником, обратился к криминальному авторитету за помощью. Тот выслушал, узнал, что речь идет о музыканте, которого разыскивает милиция, и дал человека, который решит проблему и заметет следы.
Молчаливый охранник сопровождал Беридзе повсюду. Отар Гурамович не таился, а сознательно подставлялся в самых разных местах, чтобы спровоцировать мстителя. Но Шаманов словно исчез из города.
А потом пришло сообщение из Москвы. Георгий Давиташвили нелепо погиб на стадионе. За неполный месяц Отар Гурамович лишился двух любимых племянников, которых воспитывал с юности и почитал за сыновей. А где-то рядом ходит человек, который может и не причастен к их гибели, но точно желал их смерти. И готов был убить его тоже.
— Отар, остановись! Санат отец нашего внука, — взмолилась жена, когда догадалась о планах мужа.
— Санат? Ты так его называешь! — взбесился Беридзе.
Он смирился с тем, что красавица дочь нагуляла живот не пойми от кого. Замуж в родном городе Лия уже не выйдет. Ну и ладно! Пусть родит внука или внучку, они с женой возьмут заботы о малыше на себя. А Лия уедет в Москву или в Пермь. Она отличный музыкант, ее возьмут на работу в симфонический оркестр или музыкальный театр. Там, вдали от пересудов злопыхателей, Лия начнет новую жизнь и найдет свое счастье.