Подростковая сексуальность эденистов для их сверстников-адамистов давно стала предметом пересудов и полных зависти легенд. Иммунная система позволяла эденистам не опасаться никаких болезней, а сродственная связь исключала не только ревность, но и любые собственнические притязания. Никто не стыдился проявлений откровенной страсти, естественной для подростков с их бурлящими гормонами, а в биотопе имелись к тому все условия. При том что даже стажеры-капитаны занимались всего пять часов в день, а на сон в этом возрасте им требовалось не больше шести часов, им оставалось достаточно времени на приобретение сексуального опыта, чем они и занимались с такой изобретательностью, что им могли позавидовать древние римляне.
И вот наступил ее восемнадцатый день рождения. В то утро Сиринга никак не могла заставить себя выйти из дома. На лице Афины лучилась обычная приветливая улыбка, а ее чувства были надежно скрыты даже от самых чутких родственников. Но Сиринга понимала, чего стоит ей наблюдать за приготовлениями десяти детей. Она хотела немного задержаться после завтрака, но Афина мимоходом поцеловала ее и прогнала с кухни.
— Такова цена, которую нам всем приходится платить, — сказала она. — Но поверь, дело того стоит.
Сиринга надела скафандр и вместе с братьями и сестрами плавными прыжками, возможными при четверти обычной силы притяжения, направилась к выступу в северной оконечности биотопа. Там, вокруг переходных шлюзов, толпилось уже множество народа: обслуживающий персонал и экипажи космоястребов, временно сидящих на посадочных площадках. Все с нетерпением ждали появления новых кораблей. Сиринга никак не ожидала такого мощного ощущения предвкушения от окружающих и остальных жителей биотопа, зато это помогло ей справиться с собственными нервами.
— Это я должна нервничать, — возразила ей «Энона».
— Почему? Для тебя все это вполне естественно.
— Ха!
— Ты готова?
— Стоило бы немного подождать, вдруг бы я еще немного подросла.
— Ты не растешь последние два месяца. И ты уже достаточно большая.
— Да, Сиринга, — с таким смирением ответила «Энона», что та не могла не улыбнуться.
— Да брось, вспомни, как я беспокоилась, когда встречалась с Хазатом. А все прошло просто чудесно.
— Я не думаю, что можно сравнивать секс с космическим полетом. Кроме того, я бы назвала это не беспокойством, а скорее, нетерпением. — В ее мысленном голосе проскользнули нотки обиды.
Сиринга уперла руки в боки.
— Ладно, завязывай.
Весь последний месяц «Энона» непрерывно впитывала электричество, поступающее из питающей сферы; ее рост наконец практически прекратился, и необходимость в питании резко снизилась, что позволило кораблю начать длительный процесс зарядки энергоформирующих клеток. На данный момент уровень заряда был достаточно высок, чтобы создать искажающее поле, которое позволит получать энергию непосредственно из космоса. Если искажающее поле будет сформировано неправильно, клетки разрядятся, и тогда потребуется спасательная экспедиция. До сих пор подобные миссии не давали стопроцентной гарантии успеха.
Ободренная поддержкой гордящейся ею Сиринги «Энона» начала отделяться от подающей питание сферы. Волокнистые трубки разъединились по линиям обрыва. Теплая жидкость брызнула в пространство, действуя как примитивный ракетный двигатель и увеличивая давление на оставшиеся «пуповины». В быстро рассеивающемся облаке испаряющейся жидкости органические кабели, освободившись, заметались из стороны в сторону и автоматически перекрыли входные отверстия. С обрывом последней трубки сфера понеслась прочь, словно проколотый воздушный шарик.
— Видишь? Это же легко, — сказала Сиринга.
Сейчас обе одновременно вспоминали похожие на миражи картины, развернутые когда-то перед ними космоястребом по имени «Иасион». «Для создания искажающего пространство поля надо только направить первоначальный выброс энергии в формирующие клетки вот так». Энергия потекла по ячеистому лабиринту клеток, сконцентрировалась, плотность потока увеличилась за какие-то наносекунды, стремясь к бесконечности.
Мощные волны искажающего поля беспорядочно устремились в пространство.
— Стабилизируй его, — спокойно подсказала Сиринга.
Флуктуации поля начали затухать. Оно изменило форму, стало более устойчивым, и радиация вокруг корабля закрутилась живительным потоком. Формирующие клетки начали его поглощать. К далеким звездам хлынула волна неудержимой радости.
— Есть! Получилось!
Они мысленно обнялись. Со всех сторон — от эденистов и от космоястребов — посыпались искренние поздравления. Сиринга оглянулась по сторонам и убедилась, что все ее собратья и их корабли генерируют стабильные искажающие поля. Дети Афины не подведут!
«Энона» и Сиринга принялись экспериментировать, изменяя форму искажающего поля и варьируя его мощность. Космоястреб пришел в движение; он поднялся над кольцами в открытый космос и впервые увидел ничем не замутненные звезды. Сиринге казалось, что она чувствует ветер, бьющий в лицо и треплющий волосы. Она представляла себя моряком из далекого прошлого, стоящим на деревянной палубе парусного судна, летящего по волнам бескрайнего океана.
Спустя три часа «Энона» скользнула между северной оконечностью Ромула и доком. Корабль плавно повернул, подстраивая свой курс к движению посадочного выступа.
Сиринга увидела, как он вынырнул из глубины звездного неба.
— Я вижу тебя! — Как долго она ждала этого момента.
— И я тебя вижу, — ласково ответила «Энона».
Сиринга запрыгала от радости, отталкиваясь ногами с такой силой, что подскакивала на добрых три метра.
— Осторожнее, — предостерегла ее «Энона».
Сиринга только рассмеялась в ответ.
«Энона» спустилась к самому выступу и зависла над ближайшей к ней посадочной площадкой. Как только корабль остановился, Сиринга, восторженно крича и размахивая руками, чтобы не упасть, помчалась к нему стремительными прыжками. Гладкий темно-синий корпус «Эноны» мерцал тончайшими пурпурными разводами, похожими на паутину.
Глава 4
Кольцо Руин вращалось над газовым гигантом Мирчаско на высоте в пятьсот восемьдесят тысяч километров и представляло собой узкий плотный круг шириной в семьдесят и толщиной в три километра. Большая часть составляющих его элементов была тускло-серой, и потому его коэффициент отражательной способности имел ничтожно малую величину. На расстоянии до сотни километров от плоскости эклиптики основной полосы можно было заметить пелену ничтожно малых частиц, образовавшихся, по-видимому, от столкновения более крупных фрагментов. Столь мизерные размеры делали его в астрономическом плане абсолютно неинтересным. Тем не менее Кольцо оказало значительное влияние на ход событий в истории человечества. Само его существование привело на грань политического хаоса богатейшее в истории королевство, а для научного мира всей Конфедерации превратилось в величайшую загадку, остававшуюся неразгаданной на протяжении ста девяноста лет со дня обнаружения Кольца.
Оно могло остаться незамеченным и во время исследовательской экспедиции корабля-разведчика «Этлин», принадлежащего Королевскому флоту Кулу. Но исследовательские экспедиции обходятся слишком дорого, чтобы команда могла пренебречь какими-то деталями, даже если в системе явно нет сравнимых с Землей планет, кроме того, капитаны кораблей-разведчиков подбираются исходя из их добросовестности и дотошности.
Автоматический робот, запущенный «Этлином» на орбиту вокруг Мирчаско, совершил стандартные облеты семи спутников, имевших в диаметре более ста пятидесяти километров (все тела меньших размеров считались астероидами), а потом опустился ниже, чтобы обследовать два кольца, окружающие газовый гигант. Во внутреннем кольце не было обнаружено ничего необычного или хотя бы интересного: ширина двадцать тысяч километров, высота орбиты триста семьдесят тысяч километров и обычный состав из углерода, льда и каменной пыли. Но в спектрограмме внешнего кольца обнаружились странные линии, к тому же его орбита была необычайно высокой. Офицер «Этлина», отвечающий за изучение планет, поднял робот выше для более тщательного осмотра.
Вскоре оптические датчики зонда начали передавать одноцветные изображения, и вся деятельность на борту «Этлина» внезапно замерла: члены экипажа побросали свои текущие дела и собрались посмотреть. Кольцо, имевшее массу средних размеров спутника, состояло из полуразрушенных жилищ чужаков. Для подробного обследования всей остальной системы «Этлин» немедленно запустил все имеющиеся зонды, но это принесло обескураживающе отрицательные результаты. Не было ни других признаков жилья, ни выживших обитателей. Последующий поиск, произведенный небольшой флотилией кораблей Кулу, тоже ни к чему не привел. Мало того, никто не смог обнаружить родной мир этой расы чужаков. Их следов не было найдено ни на одной из планет системы Кольца Руин. Происхождение и гибель целой группы существ остались неразгаданной тайной.
Строителей разрушенного поселения именовали леймилами, хотя потребовалось шестьдесят семь лет, чтобы обнаружить это название. Могло показаться, что значительное количество останков даст археологам и исследователям чужих рас изобилие научных сведений. Но степень разрушения семидесяти с лишним тысяч жилищ была чрезвычайно высокой, к тому же катастрофа произошла две тысячи четыреста лет назад. После первых, почти одновременных взрывов началась цепная реакция последующих крушений, длившаяся не одно десятилетие; мелкий гравий и крупные камни сносили целые секции жилья, что приводило к дальнейшим разрушениям. От взрывной декомпрессии живые клетки растений и животных разрывались, их обезображенные трупы оставались на дальнейшее растерзание сыпавшимся градом острым осколкам. И даже через сотню лет, после восстановления относительного спокойствия, вакуум продолжал свою неумолимую работу, испаряя одну за другой молекулы поверхностного слоя, пока не остались лишь призрачно-тонкие силуэты первоначальных очертаний.