— Вот так и буксируйте его до места, — сказал им Ральф. — А ты, Скиббоу, не вздумай хулиганить. Мы будем рядом, и мы вооружены.
— На корабле нельзя пользоваться импульсными карабинами, — возразил ему один из охранников.
— Правда? Это мы еще посмотрим.
Джеральд Скиббоу неохотно отпустил поручень и позволил охранникам взять его за руки. Все восемь человек поплыли по цилиндрическому переходу, ведущему из ангара в отсек с нуль-тау-капсулами.
Сэр Эсквит Париш, зацепившись за фиксирующие накладки на полу, задержался у входа в нуль-тау-отсек и неприязненно посмотрел на Джеральда Скиббоу.
— Из-за него погибла Дженни Харрис?
— Да, сэр, — сквозь зубы ответил ему Уилл.
Сэр Эсквит отшатнулся в сторону.
— Не знаю, кто его зомбировал, но эти существа обладают необычными способностями, могут манипулировать энергией, — пояснил Ральф. — Он очень опасен; в схватке один на один он сильнее каждого из нас.
Посол окинул пленника быстрым оценивающим взглядом. Осветительные полосы в переходе неожиданно замигали и потускнели.
— Прекрати, — рыкнул Дин и толкнул Скиббоу стволом своего карабина.
Светящиеся полоски снова разгорелись в полную силу.
Джеральд Скиббоу самодовольно рассмеялся, заметив изумление посла, а охранники поторопились втолкнуть его в отсек с капсулами. Ральф Хилтч иронично изогнул бровь и последовал за ними.
Отсек нуль-тау представлял собой большую сферу, разделенную на секции решетчатыми переборками, отстоящими друг от друга всего на три метра. Помещение казалось каким-то незавершенным; даже при явно недостаточном освещении можно было видеть ничем не прикрытые металлические балки и километры силовых кабелей, подвешенных ко всем стенам. Похожие на саркофаги капсулы стояли безмолвными рядами, их верхние крышки зияли непроницаемой тьмой. Большая часть капсул была активирована, в них лежали колонисты, решившие посвятить свое будущее покорению Лалонда.
Джеральда Скиббоу подтащили к свободной капсуле у самого входа в отсек. Он задергал головой, стараясь охватить взглядом все помещение целиком. Держащий его охранник почувствовал, как напряглись мышцы «фермера».
— Даже не думай, — предостерег он пленника.
Его подтолкнули к открытой капсуле.
— Нет, — запротестовал Джеральд.
— Залезай, — нетерпеливо поторопил его Ральф.
— Нет. Только не это. Я буду хорошо себя вести, обещаю.
— Залезай.
— Нет.
Один из охранников получше зацепился ногой за настил и начал пихать пленника вниз.
— Нет! — Скиббоу уперся руками в края капсулы и словно окаменел. — Не полезу! — закричал он.
— Лезь!
— Нет.
Его стали заталкивать внутрь все трое охранников. Джеральд Скиббоу яростно сопротивлялся. Уилл уперся ногами в ближайшую переборку и ударил его прикладом по левой руке. Послышался треск сломанных костей.
Джеральд Скиббоу взвыл, но продолжал цепляться, несмотря на то что пальцы у него побагровели и распухли.
— Нет!
Карабин снова опустился. Ральф уперся руками в верхнюю переборку и встал ногами на спину Скиббоу, пытаясь протолкнуть его внутрь капсулы.
Разбитые руки Джеральда Скиббоу сдвинулись на пару сантиметров, оставив на бортах красные мазки.
— Перестаньте, прекратите это!
По его телу пробежали искры белого огня.
От колоссального напряжения усиленных мышц Ральфу казалось, что у него вот-вот сломается спина. Ступни ног начало покалывать, язычки белого пламени поднялись до лодыжек.
— Дин, включай камеру сразу, как только он попадет внутрь.
— Слушаюсь, сэр.
Разбитая рука сдвинулась еще немного. Из горла Джеральда Скиббоу вырвался пронзительный звериный вой. Уилл наносил сильные удары по левому локтю пленника. Каждый удар вызывал стайки искр, словно он бил по кремню.
— Залезай, ублюдок! — закричал охранник, чье лицо побагровело от натуги и сморщилось, словно резиновая маска.
Рука Джеральда Скиббоу, по которой колотил Уилл, наконец поддалась, и сопротивление пленника ослабло. Шумно выдохнув, он рухнул на дно капсулы. Сотрясение отозвалось острой болью в напряженных ногах Ральфа, так что он не удержался от крика. Овальная крышка капсулы начала закрываться, и Ральф поспешно поджал ноги.
— Нет! — снова выкрикнул Джеральд Скиббоу.
Его тело начало светиться наподобие голографической проекции, по стенам сумрачного отсека заплясали радужные блики. Но опустившаяся крышка приглушила крик и негромко щелкнула, встав на место. Изнутри донесся глухой стук кулаков по композитной стенке.
— Где этот чертов эффект нуль-тау? — воскликнул Уилл. — Где он?
Поверхность крышки не изменилась, никаких признаков сгущающейся непроницаемой черноты не появлялось. Джеральд Скиббоу продолжал биться внутри с отчаянием заживо похороненного человека.
— Она включена, — прохрипел Дин, стоявший у панели управления. — Господи, она включена, и энергия поступает.
Ральф в полной безысходности уставился на капсулу. «Работай, — мысленно умолял он, — работай, черт тебя побери. Ради этого умерла Дженни».
— Включайся, дрянь! — завопил Уилл.
Стук внутри затих. По крышке капсулы разлилась черная пустота.
Уилл обессиленно выдохнул.
Ральф осознал, что из последних сил цепляется за переборку; он испытывал неподдельный ужас от одной мысли, что Джеральд Скиббоу может вырваться из капсулы.
— Передайте капитану, что мы готовы, — устало произнес Ральф. — Я хочу как можно скорее доставить пленника на Омбей.
Глава 2
Граница пространства-времени растаяла вокруг «Мщения Вильнева» в тот самый момент, когда корабль восстановил свой размер до полных сорока восьми метров. Солнечный ветер и рассеянный свет далекого солнца Новой Калифорнии снова коснулись кремнийорганического корпуса. Из углублений плавно поднялись черные металлические вздутия с золотистыми линзами — боевые сенсоры ближнего действия. В радиусе пятисот километров они искали один конкретный предмет.
Потоки информации с сенсоров хлынули в мозг Эрика Такрара волной монохромных символов. Курсоры забегали по постоянно изменяющимся дисплеям, неуклонно приближаясь к одной определенной точке — совсем как кружащие над падалью стервятники. Радиация, масса и данные лазерного сканирования возвращались к исходным показателям.
Из мерцающих бинарных фракталов материализовалась и повисла в пространстве «Хрустальная луна», до которой было всего двести шестьдесят километров. Межзвездный грузовой корабль длиной восемьдесят метров; на одном конце выделялся цилиндр обитаемого отсека, на другом — покрытые серебристой амальгамой резервуары и тускло-красная камера ядерного двигателя. На внешней стороне обитаемой палубы, чуть ниже жилого отсека, пышным воротником развернулись теплоотводящие панели, а перед ними громоздились тарелки коммуникационной системы. Средняя секция корабля состояла из шестигранной рамы, на которой в пять рядов были закреплены грузовые капсулы, к части из них с обитаемой палубы тянулись силовые кабели и трубы.
Из сопла термоядерного двигателя вырывалась тонкая двадцатипятиметровая струя голубоватой плазмы, толкающей «Хрустальную луну» с неизменным ускорением в шесть десятых g. Корабль пять дней назад покинул астероид Техейма, взяв груз промышленного оборудования и ядерных микрогенераторов, предназначавшийся для поселения Юкайа в наружном астероидном поясе Дана, окружавшем газовый гигант Сакраменто. Пояс Дана являлся самым малонаселенным из трех, и потому движение здесь было довольно редким. Единственной связью «Хрустальной луны» с цивилизацией (и защитой флота) оставался микроволновый коммуникационный луч, направленный на Юкайю, до которой было триста двадцать миллионов километров вперед по курсу.
Нейронаноники Эрика закончили расчет цели, и он дал команду на выстрел рентген-лазера.
Коммуникационные тарелки «Хрустальной луны» в двухстах пятидесяти километрах от него разлетелись вихрем алюминиевых снежинок. На передней поверхности жилого отсека появился длинный коричневый шрам.
«Господи, надеюсь, что в кабине никого не было».
Эрик постарался загнать эту мысль глубоко в подсознание. Выход из роли даже на одно мгновение мог грозить ему смертью. Это предостережение крепко-накрепко вдолбили ему еще в академии. Для подавления неконтролируемых эмоций ему в нейронаноники даже была загружена специальная поведенческая программа. Но опасность представляли и мимолетное вздрагивание, и нечаянный вздох.
«Мщение Вильнева» запустил термоядерный двигатель и помчался к подстреленному кораблю с ускорением в пять с половиной g. Эрик сделал еще два выстрела из лазера, на этот раз целясь в камеру ядерного двигателя. Вырывающееся из нее пламя погасло. Из пробоины на скрытой в тени стороне корпуса хлынула охлаждающая жидкость — фонтан серо-голубого пара ринулся прочь от кормы.
— Отличная работа, Эрик, — заметил Андре Дюшан.
С помощью нейронаноников он дублировал контроль за стрельбой. Если бы новый член экипажа не произвел выстрел, он сам бы сделал это уже через несколько миллисекунд. Даже после происшествия в баре «Каталина» у Андре еще имелись кое-какие сомнения. В конце концов, О’Флаэрти — до известной степени — был одним из них, и его ликвидация не вызвала бы особых угрызений совести, независимо от того, на чьей ты стороне. Но выстрел по безоружному гражданскому кораблю… Такрар заслужил свое место на борту, решил Андре. И отключил дублирующую систему.
В ста двадцати километрах от «Хрустальной луны» Андре выполнил поворот и начал торможение. Разошлись створки дверей ангара. Невзирая на увеличившуюся тяжесть, Андре принялся насвистывать.
У него имелись все основания радоваться. Пусть совершенный ими межпланетный прыжок был совсем небольшим, но выход в двухстах шестидесяти километрах — это отличный результат. После вылета с Техеймы «Мщение Вильнева» оставался на орбите Сакраменто, и они использовали все сенсоры для наблюдения за траекторией, которую им продал Лэнс Коулсон, пока не обнаружили слабые следы выхлопов «Хрустальной луны». При наличии точных координат и данных об ускорении в реальном времени оставалось только определить координаты прыжка.