Роланд Фрамптон поднялся ему навстречу. Приветливая улыбка то появлялась на его лице, то исчезала, прогоняемая смутной тревогой насчет объемов привезенного груза — он заранее заключил контракт на покупку всей партии. Несмотря ни на что, он тепло пожал руку Джошуа.
— Я решил, что мне лучше прийти сюда, — весело сказал он. — До моего офиса тебе еще не скоро удастся добраться. В Транквиллити только о тебе и говорят.
— В самом деле?
Баррингтон Грир дружески похлопал его по плечу, и все трое сели.
— О тебе спрашивала эта девушка, Келли, — сказал Баррингтон.
— А! — Джошуа немного помедлил. Нейронаноники напомнили ему о Келли Тиррел, репортере из новостной студии Коллинза. — Ах да! Как она?
— На мой взгляд, неплохо. В последнее время она часто появляется в передачах. И трижды в неделю ведет утренний выпуск новостей.
— Хорошо, хорошо. Я рад за нее.
Из внутреннего кармана золотисто-желтой куртки, наброшенной поверх форменного кителя, Джошуа достал маленькую бутылку «Слез Норфолка».
Роланд Фрамптон уставился на нее, как на кобру.
— Это букет Криклейда, — со знанием дела пояснил Джошуа. Он расставил на столе бокалы и неторопливо выкрутил пробку. — Я его пробовал. Один из лучших на всей планете. Разливается в провинции Стоук.
Из грушевидной бутылки полилась прозрачная жидкость.
Все трое подняли бокалы. Роланд Фрамптон посмотрел сквозь вино на желтые огни светильников.
— Ваше здоровье, — произнес Джошуа и отпил вино.
В его желудке вспыхнуло огненное дыхание дракона.
Роланд Фрамптон сделал небольшой глоток.
— Клянусь Иисусом, оно превосходно. — Он поднял взгляд на Джошуа. — Сколько вы привезли? Ходят слухи, что…
Для пущего эффекта Джошуа протянул ему накладную. Это был отпечатанный на бумаге документ с затейливой подписью Гранта Каваны, нанесенной черными чернилами.
— Три тысячи контейнеров! — вытаращив глаза, вскрикнул Роланд Фрамптон.
Баррингтон Грир бросил на Джошуа внимательный взгляд и взял бумагу из рук Роланда.
— Черт побери, — пробормотал он.
Роланд промокнул лоб шелковым платком.
— Это великолепно. Да, просто великолепно. Но я не ожидал, что товара будет так много, Джошуа. Ничего личного, но обычно после первого рейса капитаны привозят куда меньше груза. Мне надо… договориться с банком. На это потребуется какое-то время.
— Конечно.
— Ты подождешь? — с надеждой спросил Роланд Фрамптон.
— Ты сделал для меня много хорошего, когда я только начинал. Я думаю, пару дней я смогу подождать.
Роланд стремительно опустил руку, над самым столом сжав пальцы в кулак. В его глазах снова вспыхнул огонек решимости.
— Отлично, через тридцать часов я получу для тебя вексель Юпитерианского банка. Джошуа, я этого не забуду. И, надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, как сумел провернуть такую сделку.
— Возможно.
Роланд одним глотком допил вино и встал из-за стола.
— Через тридцать часов.
— Хорошо. Если не найдешь меня, отдай его кому-нибудь из моих ребят. Я думаю, они все еще будут здесь.
Пожилой торговец стал пробираться сквозь толпу к выходу, и Джошуа проводил его взглядом.
— Ты поступил благородно, — сказал Баррингтон. — А мог бы немедленно получить деньги, обратившись в любую коммерческую сеть.
Джошуа улыбнулся и поднес свой бокал к бокалу Грира.
— Я ведь сказал, он дал мне шанс, когда мне это было необходимо.
— Роланд Фрамптон не нуждается в дополнительных шансах. Он полагал, что делает тебе одолжение, соглашаясь купить груз. Капитаны, впервые посещающие Норфолк, считают, им повезло, если удается привезти две сотни контейнеров вина.
— Да, я слышал об этом.
— Но ты прилетел с грузом, чья стоимость в пять раз превышает стоимость бизнеса Фрамптона. Ты не собираешься рассказать, как это вышло?
— Нет.
— Я и не надеялся. Не понимаю, почему тебе так везет, молодой Джошуа. Но, клянусь богом, хотелось бы мне стать твоим партнером.
Джошуа допил вино и наградил Баррингтона извиняющейся улыбкой. Затем протянул ему маленькую бутылку «Слез».
— Вот, небольшой сувенир в качестве благодарности.
— Ты не остаешься? Это же твой праздник.
Джошуа оглянулся. Варлоу плотно окружили девушки, а одна, хихикая, устроилась на сгибе его руки и болтала ногами, не достававшими до пола. Эшли развалился в кабинке, тоже в компании девиц, и кто-то кормил его с ложечки морепродуктами. Остальных его взгляд просто не смог отыскать.
— Нет, — сказал он. — У меня свидание.
— Она, должно быть, особенная.
— Они такие, да.
«Исакор» стоял на том же месте, где его и оставили; нос уткнулся в илистый берег, а корму прикрывал спускающимися к воде ветвями огромный вишневый дуб.
Лейтенант Мерфи, распознав очертания судна, испустил звук, очень похожий на стон облегчения. Солнце уже село, и зрительные импланты работали в инфракрасном спектре. Рыбачья лодка виднелась нежно-розовым контуром, испещренным темно-вишневыми пятнышками листьев, как будто пряталась под застывшим водопадом.
Он уже не надеялся вернуться сюда. Рассчитывать на благополучный исход миссии было глупо. Друзья в казарме нередко обыгрывали его имя, вспоминая закон Мерфи: если может случиться какая-то неприятность, она обязательно произойдет. И в этот раз закон оправдывался, как никогда раньше.
Полных пять часов подряд им пришлось отражать атаки неприятеля. Шары белого огня без предупреждения вылетали из-за деревьев. Непонятные фигуры следили за отрядом из сумрака джунглей, не отставая ни на шаг, не давая ни минуты передышки. И эти фигуры не всегда имели человеческие очертания. Семь раз им пришлось окружать себя огненной стеной при помощи импульсных карабинов, сжигая джунгли невидимыми энергетическими лучами, а потом шагать по дымящимся корневищам сквозь вихри пепла.
Все четверо в той или иной степени пострадали от ран. Белый огонь, попадающий на тело, казалось, ничем невозможно было погасить. Мерфи сильно хромал из-за ожога правого колена, закрытого сейчас медицинским наноническим пакетом, а левая рука бездействовала, и он сомневался, что даже пакет сможет спасти его пальцы.
Но больше всего Мерфи беспокоил Нильс Регер; огненный шар угодил парню прямо в лицо. У него не осталось ни глаз, ни носа, и только сенсоры шлема, передающие сигналы непосредственно в нейронаноники, позволяли ему видеть, куда идти. Даже блокировка болезненных импульсов и постоянная поддержка эндокринной системы не могли избавить его от приступов галлюцинаций и дезориентации. Он все время кричал, чтобы они уходили и оставили его одного, часто разговаривал сам с собой и даже читал молитвы.
Мерфи поручил ему конвоировать пленницу, на это Нильс Регер еще был способен. Они захватили женщину средних лет с седеющими волосами, очень полную и одетую в джинсы и плотную хлопчатобумажную рубашку. Она сказала, что ее зовут Жаклин Котье. Ее удар оказался сильнее, чем удар любого десантника, обладавшего усиленными мышцами (и сломанный нос Луи Бейта был тому доказательством), выносливостью не уступала ни одному из них и, если ей в спину не упиралось дуло крупнокалиберной винтовки системы Брэдфилда, снабженной химическими зарядами, могла блокировать электронику защитных костюмов.
Они схватили ее через десять минут после того, как в последний раз разговаривали с Дженни Харрис. И тогда же отпустили своих лошадей, обезумевших от шаров белого огня, падавших с неба предательски великолепными сполохами полярного сияния.
Со стороны красно-черной стены джунглей справа от Мерфи послышался какой-то шорох. Гарретт Туччи ударил по деревьям осколочными пулями из своего брэдфилда. Мерфи уловил быстро удаляющийся алый силуэт; это был то ли человек в широко распахнутом плаще, то ли гигантская летучая мышь на задних лапах.
— Проклятые импланты совсем разболтались, — едва слышно пробормотал он. Он проверил уровень заряда импульсного карабина. В последней силовой батарее осталось двенадцать процентов мощности. — Нильс, Гарретт, тащите пленницу на борт и запускайте мотор. Луи, мы с тобой создаем огненный вал. Может, выиграем немного времени.
— Есть, сэр, — ответил Луи.
Мерфи безмерно гордился своим маленьким отрядом. Никто не мог бы успешнее справиться с такой миссией, они были лучшими, самыми лучшими. И это его ребята.
Он сделал глубокий вдох и снова поднял карабин. Нильс приставил дуло брэдфилда к затылку Жаклин Котье и подтолкнул ее к лодке. Мерфи неожиданно осознал, что пленница видит в темноте не хуже любого из них. Теперь это уже не важно. Просто еще одна из не самых значительных сегодняшних загадок.
Его импульсный карабин, направляемый нейронанониками, выпустил очередь. Впереди поднялось пламя, перебегая от дерева к дереву, оно жадно пожирало мелкие ветки и вгрызалось в стволы. Лианы, сгорая, разбрасывали искры, словно неисправные силовые кабели, чертили в темноте короткие дуги и громко шипели, падая на мокрую землю. Защитный костюм едва справлялся с нахлынувшим жаром. От ступней начал подниматься дымок. Медицинский пакет на колене послал в нейронаноники предупреждающий сигнал о тепловой перегрузке.
— Сюда, лейтенант! — закричал Гарретт.
Сквозь треск огня Мерфи услышал знакомое пыхтенье двигателя «Исакора». Через сенсоры заднего обзора он увидел, что под кормой яростно забурлила вода и лодка начала отходить от берега.
— Бежим, — позвал он Луи Бейта.
Они развернулись и помчались к «Исакору». Мерфи буквально увидел на своей спине прицельную сетку.
«Нам не выбраться отсюда».
Позади него в темноте пламя взмыло на тридцать метров вверх. «Исакор» уже полностью вышел из-под ветвей вишневого дуба. Нильс перегнулся через поручни и протянул руку. Зеленоватый нанонический пакет выглядел на его лице огромной уродливой бородавкой.
Под ногами захлюпала вода. В какой-то момент Мерфи поскользнулся и запутался в корнях снежных лилий. Но уже через секунду уцепился за деревянный борт, подтянулся и выбрался на палубу.