На второй день после того, как Ральф Хилтч прорвался на борт относительно безопасного «Экуана», караван из двадцати восьми колесных судов, все еще пребывавших в объятом ужасом городе, отправился вниз по реке. Стоимость билета — взрослого и детского — достигла тысячи комбодолларов. Пункт назначения никто не называл: кто-то говорил, что они пересекут океан и доберутся до самого Сарелла, другие надеялись на северную оконечность Амариска. О маршруте никто особо не задумывался, главное — убраться из Даррингхэма.
Как ни удивительно при такой непомерной стоимости проезда, установленной капитанами, и относительной нищете населения, уехать хотело великое множество людей. Больше, чем вмещали суда. Отчаяние и гнев проявились с новой силой. После поднятия сходней разыгралось немало жестоких сцен.
Толпы горожан, разъяренные невозможностью бежать, устремились к колонистам, которые забаррикадировались в транзитных общежитиях в другом конце порта. Сначала в баррикады полетели камни, а потом и бутылки с зажигательной смесью.
На усмирение этих последних (в длинной цепочке) беспорядков Кандейс Элфорд направила отряд шерифов и недавно набранных рекрутов, вооруженных нейропарализаторами и лазерными винтовками. Однако по пути служители закона наткнулся на шайку мародеров, грабивших торговые склады. В последовавшей уличной схватке восемь человек были убиты и еще два десятка получили ранения. До порта отряд так и не добрался.
После этого Кандейс пришлось связаться с Колином Рексрью и признать, что Даррингхэм вышел из-под контроля.
— В большинстве районов формируются собственные комитеты обороны, — доложила она. — Люди уже убедились, насколько бессильна служба шерифов перед лицом масштабных бедствий. Все это было продемонстрировано в течение последних недель, и все уже слышали о крушении «Свитленда». Они не верят, что вы или я способны их защитить, и потому намерены сами о себе позаботиться. За последнее время они неплохо запаслись продовольствием и потому считают, что могут справиться, если не допустят в свои районы никого чужого. Их действия грозят новыми неприятностями, я каждый день получаю рапорты о беженцах из близлежащих деревень, которые покидают свои дома и земли и бегут под защиту города. Наши жители их не принимают. Они считают, что выдержат осаду, и ждут возвращения Терранса Смита с армейским контингентом.
— Как далеко от нас захватчики?
— Точно сказать не могу. Мы отслеживаем их продвижение по мере того, как обрывается связь с деревнями. На сто процентов не уверена, но предполагаю, что главные силы уже в десяти или пятнадцати километрах от восточной окраины Даррингхэма. Большинство захватчиков идут пешком, и это дает нам два или три дня передышки. Но вам, как и мне, известно о группах, уже присутствующих в Даррингхэме. С недавнего времени я все чаще слышу довольно странные рассказы о призраках и привидениях.
— Что вы собираетесь предпринять?
— Возвратиться к охране стратегически важных объектов: космопорт, центральный сектор, возможно, обе больницы. Хотелось бы назвать в их числе и порт, но не думаю, что у меня хватит людей. На этой неделе произошло несколько случаев дезертирства, в основном среди вновь набранных помощников. Кроме того, почти все корабли уже ушли, а после сегодняшнего отплытия каравана колесных пароходов наблюдался массовый отток рыбачьих шхун и даже барж, так что охранять порт бессмысленно.
— Хорошо, — согласился Колин, обхватив голову руками. — Выполняйте. — Он посмотрел из окна офиса на залитые солнцем крыши. Привычных уже пожаров, в последние недели свидетельствовавших о волнениях в городе, нигде не было видно. — Мы продержимся до возвращения Терранса?
— Я не знаю. Временами люди начинают так яростно сражаться друг с другом, что трудно предсказать, какое сопротивление мы сможем оказать захватчикам.
— Да, это очень характерно для Лалонда.
Кандейс сидела за широким столом, изучала нерадостные донесения, отмечаемые на настенных дисплеях, и через своих помощников отдавала приказы. Порой она сомневалась, что ее распоряжения кто-то получает, не говоря уж о том, чтобы выполнять.
Половину шерифов Кандейс направила в космопорт, где они сооружали укрепления и устанавливали мощные мазерные пушки, держащие под прицелом дорогу. Остальные заняли позиции вокруг административного квартала и охраняли думпер губернатора, штаб-квартиру главного шерифа, различные общественные здания и представительство флота Конфедерации. Пять групп, состоящих из инженеров ЛСК и шерифов, обходили оставшиеся думперы и отключали термоядерные генераторы. Если захватчики намеревались завладеть промышленной базой Даррингхэма, Рексрью был решительно настроен этого не допустить. Топливные запасы гелия-3 и дейтерия собрали и отправили в хранилище космопорта. К полудню весь город перешел на энергию электронных матриц.
И это сильнее всех других доводов подействовало на большую часть населения. Драки и ссоры между бандами разных районов прекратились, воздвигнутые баррикады были укреплены, и на них появились часовые. Люди разошлись по домам, на улицах все стихло. Начал накрапывать собиравшийся целый день дождь. Даррингхэм, укрытый мрачной пеленой низких облаков, затаил дыхание.
Стюарт Даниэльсон смотрел, как стекают по оконному стеклу дождевые капли, и слушал напряженное гудение кондиционера, высасывающего влагу из воздуха. Всю последнюю неделю офис был его домом; в компании «Уорд Молекуляр» работа шла полным ходом. Жители города старались побыстрее подключить резервные электронные матрицы, а особым спросом пользовались небольшие устройства, способные при необходимости служить источниками зарядов для винтовок. И соединительных кабелей он тоже продал немало.
Бизнес процветал. Дарси и Лори по возвращении будут довольны. Уезжая, они передали ему управление офисом, и, хотя не говорили, чтобы он здесь ночевал, этот вариант казался самым надежным. Ему уже дважды пришлось отгонять от дверей взломщиков.
Спальный мешок и надувной матрас служили ему вполне удобной постелью, а холодильник в офисе был лучше, чем квартире, которую он снимал. Вдобавок он принес сюда из задней комнатки склада микроволновую печь и теперь пользовался всеми благами комфорта. Получилось небольшое, но удобное жилье. По вечерам ему нередко составлял компанию Гейвен Хуг, обычно задерживающийся до самой ночи. Коула Эста после первой волны беспорядков никто из них не видел, но Стюарт о нем не беспокоился.
Дверь стеклянной перегородки открылась, и в офис заглянул Гейвен.
— Не похоже, чтобы мистер Краутер пришел за своим заказом. Уже почти четыре часа.
Стюарт потянулся и выключил процессорный блок. Он пытался подвести итоги сегодняшних продаж. Когда этим занимался Дарси, казалось, что проще работы не бывает.
— Ладно, давай закрываться.
— Мы с тобой скоро останемся последними жителями города. Я уже два часа никого не видел. Все боятся захватчиков и разошлись по домам.
— А ты?
— Я не особенно боюсь. Все равно у меня нет ничего, что могло бы их привлечь.
— Можешь переночевать здесь. Люди на взводе, и ходить по городу вечером небезопасно. А еды тут достаточно.
— Спасибо. Пойду закрою двери.
Парень направился мимо стеллажей к высоким дверям склада, Стюарт проводил его глазами. «Странно, что я почти не волнуюсь, — пронеслось у него в голове. — Некоторые слухи, распространяющиеся по городу, кажутся откровенными сказками, но в верховьях реки определенно что-то происходит». Он окинул склад более внимательным взглядом. Мейоповые стены устоят перед случайными грабителями, но здесь много ценных инструментов и оборудования, и об этом всем известно. Может, стоит забить досками окна? На Лалонде представления не имеют о страховке, и, если склад пострадает, пострадает и их зарплата.
Стюарт опять повернулся к окну и критически оценил рамы. Дерево достаточно плотное, чтобы приколотить к нему планки.
На раскисшей от дождя дороге кто-то появился. Залитое водой стекло не позволяло рассмотреть детали, но это был мужчина в костюме. В очень странном костюме: на длинном сером сюртуке спереди отсутствовали застежки, только нашитые пуговицы. А на голове красовалась шляпа, похожая на полуметровую трубу из гладкого бархата. В правой руке удивительный тип нес трость с серебряным набалдашником. Капли дождя отскакивали от него, как будто древняя одежда была защищена невидимым пластиком.
— Стюарт! — позвал Гейвен откуда-то из глубины склада. — Стюарт, подойди сюда.
— Нет, ты только взгляни на него.
— Стюарт, их здесь трое!
Неподдельный испуг в голосе Гейвена заставил Стюарта отвернуться от окна. Он заглянул за перегородку. Гейвен уже успел закрыть большие двери, и на обширном складе стало темно. Стюарту не было видно, куда идти. Между стеллажами появились силуэты, похожие на человеческие, но крупнее людей. Однако отсутствие освещения не позволяло рассмотреть, что…
За спиной Стюарта раздался громкий скрип. Он резко развернулся. Рамы стонали, словно под напором мощного урагана. Но дождь снаружи падал ровно. Ветра не было. Человек в сером сюртуке стоял посреди дороги, обеими руками опираясь на трость с серебряным набалдашником. Он смотрел прямо на Стюарта.
— Стюарт! — заорал Гейвен.
Оконные стекла затрещали и стали покрываться трещинами. Повинуясь звериному инстинкту, Стюарт согнулся и прикрыл голову руками. Они сейчас разобьются!
С другой стороны, прижавшись к стеклу, стоял йети ростом не меньше двух с половиной метров. Желтовато-коричневая шерсть свалялась и местами была покрыта грязью, широкие красные губы растянулись, обнажая зазубренные клыки. От изумления и ужаса Стюарт оцепенел.
Внезапно в помещении обрушились все стекла. За мгновение до того, как Стюарт зажмурил глаза, его окутало сверкающее облако алмазных осколков, мерцающих и переливающихся в тусклом свете. А потом осколки вонзились в кожу. Кровь из тысяч мелких порезов мгновенно окрасила каждый квадратный сантиметр одежды в яркий алый цвет. Кожа онемела — мозг пытался защититься от запредельного уровня боли. Туманная краснота за плотно закрытыми веками вспыхнула багряным. Боль расцвела фиолетовыми искрами. А потом все погрузилось в беспросветную темноту. Несмотря на общее онемение, глазницы жгло, словно в них попали раскаленные угли.