По краям площадки росли деревья квалтука и молоденькие гигантеи. Внутри под путаницей лиан еще проглядывали почерневшие пни, оставшиеся после пожара, бушевавшего здесь несколько десятилетий назад. Космоплан, словно опасаясь неожиданных находок, медленно спустился к кронам деревьев. Его хищный силуэт перепугал птиц, и в небо взмыла огромная стая. Луч радара прошелся по земле, отыскивая под лианами выступающие останки стволов. Затем из корпуса вышли посадочные опоры, еще минута была потрачена на то, чтобы убедиться, что никаких опасных перепадов рельефа нет, и наконец катер мягко опустился на землю, напоследок взметнув в воздух вихрь опавших листьев и мелких веточек.
Не успела на поляну вернуться тишина, как открылся наружный люк. Чаз Паске вывел свою группу. Пять дисковых аэроветтов взмыли в воздух, их расположенные по краям сенсоры исследовали окружающие джунгли на наличие любого движения или инфракрасного излучения.
Наемники начали выгружать снаряжение из нижнего грузового отсека. Все они обладали усиленными телами и по внешнему виду сильно отличались от обычных людей. Чаз Паске своими размерами превосходил любого космоника, а его искусственная кожа имела цвет старого истертого камня. Он даже не считал нужным носить одежду, оставив на теле лишь ремни для оружия и снаряжения.
— Поторапливайтесь, — крикнул им Брендон. — Помехи усиливаются, я едва ли смогу послать сигнал на спутники.
На помятом ковре лиан выросла груда ящиков и контейнеров. Чаз начал вытаскивать из космоплана портативную нуль-тау-капсулу, где находился орел, обладающий генами сродственной связи, как вдруг с одного из аэроветтов пришел сигнал о движении в джунглях. Чаз подхватил электромагнитную винтовку. Аэроветт парил в метре над кронами деревьев и показывал высунувшиеся из подлеска головы. Никто из девяти незнакомцев даже не пытался спрятаться.
— Эй, — донесся женский крик.
Наемники рассредоточились и переместили аэроветты для лучшего наблюдения.
— А черноястребы сказали, что здесь никого нет, — проворчал Чаз Паске. — Вот черт.
— Виновато оптическое искажение, — ответил Брендон. — Оно сильнее, чем мы думали.
На поляну вышла женщина. Она махала руками и что-то кричала. Позади нее из-за деревьев показались другие люди, и среди них еще одна женщина с двумя подростками. Все в заляпанной грязью одежде.
— Слава богу, вы пришли, — сказала первая женщина, торопливо шагая навстречу Чазу. — Мы ждали так долго, там творится что-то ужасное.
— Остановитесь, — приказал Чаз.
Женщина то ли не слышала, то ли проигнорировала его окрик. Она смотрела под ноги, выбирая дорогу между переплетениями лиан.
— Увезите нас. Возьмите на свои корабли и увезите. Куда угодно, только подальше от этой планеты.
— Кто вы такие, черт побери? Откуда вы взялись?
Где-то в глубине сознания мелькнуло удивление, что женщина не обращает внимания на его необычную внешность. При виде таких размеров и формы люди обычно теряются. А этой женщине хоть бы что.
Нейронаноники указали ему на неисправность прицельного процессора электромагнитной винтовки.
— Стоять, — взревел он, когда женщина была уже в шести метрах. — Мы не намерены рисковать, вас могли зомбировать. Итак, откуда вы?
После его оглушительного рева женщина резко остановилась.
— Мы из деревни, — слегка запыхавшись, ответила она. — Там целая толпа этих дьяволов.
— Где это?
Женщина сделала еще шаг вперед и показала рукой через плечо.
— Там. — Еще шаг. — Умоляю, помогите нам.
На ее изможденном лице появилось просительное выражение.
Все пять аэроветтов попадали с неба. Под ногами Чаза Паске разверзлась трещина в земле, и из глубокой расщелины с влажным хлюпаньем вырвалось ослепительно-белое пламя. Нейронаноники мгновенно подавили чисто человеческую панику и заставили тело отреагировать на угрозу. Он отпрыгнул в сторону, приземлившись прямо перед улыбающейся женщиной. Она встретила его ударом.
Терранс Смит потерял связь с тремя из одиннадцати приземлившихся космопланов, и еще три только приближались к провинциям на Кволлхейме. Спутники наблюдения не могли предоставить информацию о тех судах, что не выходили на связь, передаваемые ими изображения зон высадки постоянно сбоили из-за искажений. Но ни один из космопланов не разбился, контакт был утерян уже после их приземления. Тактическая программа предполагала сорок процентов потерь при первой высадке десанта, и Терранс Смит, опасаясь дальнейших осложнений, связался с тремя последними космопланами.
— Изменяйте место высадки на запасные варианты, — приказал он. — Я хочу, чтобы вы приземлились не ближе чем за сто пятьдесят километров от красного облака.
— Оно движется! — закричал Оливер Ллевелин, когда Терранс получил подтверждения от пилотов.
— Что движется?
— Красное облако.
Терранс подключился к процессору, куда поступали обобщенные данные от спутников наблюдения. По краям красных полос появились округлые завитки и плоские ленты длиной не меньше километра; горизонтальные выбросы сверху напоминали солнечные протуберанцы. Гладкая бархатистая структура поверхности нарушилась, по ней во все стороны разбегались причудливые тени.
— Оно знает о нашем присутствии, — сказал Оливер Ллевелин. — Мы его разозлили.
На одно весьма неприятное мгновение Террансу Смиту даже показалось, что это огромное образование из разветвляющихся полос — живое порождение газового гиганта, которое перенеслось сюда с Муроры. Черт побери, эта штука и впрямь напоминает штормовые фронты в атмосфере газового гиганта, сталкивающиеся и клубящиеся в жестоком противостоянии, которое длится не одну неделю.
— Не говорите глупостей, — буркнул он. — Что-то намеренно вызывает эти возмущения. Зато нам может представиться шанс понять, как оно формируется. Свяжитесь с капитанами черноястребов, пусть направят на него все имеющиеся сенсоры. Внизу должны быть хоть какие-то всплески энергии. Хоть что-нибудь, что доступно в нашем диапазоне.
— Готовы на это поставить? — чуть слышно пробормотал Оливер Ллевелин.
Он уже начал жалеть, что согласился лететь со Смитом на Лалонд. Надо было наплевать на все и отказаться. Некоторые вещи важнее денег, например его собственная жизнь. Он сердито вздохнул и стал датавизировать черноястребам новые инструкции.
Оборвалась связь еще с двумя космопланами. Но три катера успели благополучно высадить наемников и уже поднялись в воздух.
«Значит, это все-таки возможно, — убеждал себя Терранс Смит, глядя на жемчужно-белые пятнышки, взмывающие в безопасность неба над речным бассейном. — Мы сумеем выяснить, что творится внизу».
Он снова посмотрел на псевдошторм, разыгравшийся в джунглях. Навигационная схема показала местонахождение всех оставшихся внизу космопланов. К местам их посадки с безошибочной точностью устремились самые яростные потоки.
— Ну же, давайте, — шептал он сквозь зубы. — Взлетайте. Выбирайтесь оттуда.
— Сенсоры не зафиксировали никаких энергетических возмущений, — доложил Оливер Ллевелин.
— Это невозможно. Шторм кем-то управляется. А как насчет сенсоров, при помощи которых захватчики обнаружили наши космопланы? Мы засекли хоть один?
— Нет.
Еще пять космопланов поднялись в воздух, спеша убраться подальше от красного облака. С двумя из них контакт был ранее утрачен. Терранс услышал радостный гул, прокатившийся по рубке «Джемала», и присоединился к общему хору.
Теперь операция началась всерьез. После высадки разведчиков они получат координаты целей. И смогут нанести ответный удар.
Последние три космоплана приземлились в провинциях Кволлхейма. Один из них вылетел из ангара «Леди Макбет».
Конструкция «Мщения Вильнева» представляла собой стандартную пирамиду из четырех жилых отсеков. Все отсеки имели сферическую форму и были разделены на три палубы, экипажу из шести человек вполне хватало места. На той же площади, лишь немного проигрывая в комфорте, могли бы разместиться и пятнадцать человек. Никто из шести наемников, которых они доставили на Лалонд, и не думал жаловаться. Встроенную мебель, как и переборки, можно было перемещать, что давало дополнительные возможности для улучшения условий.
Эрик Такрар и Бев Леннон нырнули через потолочный люк в кают-компанию, расположенную над ангаром космоплана. На всех поверхностях через равные промежутки имелись тонкие серо-зеленые пятна фиксирующих накладок, хотя некоторые из них уже были стерты до полной непригодности. Предметы мебели из облегченного композита были аккуратно убраны в ниши, так что на полу, словно мозаика, остались только отмеченные квадраты, круги и шестиугольники. Почти все стены, за исключением проходов в личные каюты, аварийных щитов и АВ-проекторов, были заняты закрытыми полками. В воздухе витал слабый запах растительности, из освещения горели лишь две потолочные полоски. Несколько пищевых упаковок из фольги медленно кружили над полом, словно заблудившиеся морские твари, а еще две поток воздуха прижал к решеткам кондиционера. Медленно крутился на полу забытый флек-диск. Все это создавало впечатление какой-то заброшенности.
Эрик небрежно хлопнул рукой по пластиковому покрытию трапа, соединявшего пол с потолком, и свернул к нижнему люку. Нейронаноники известили его о том, что Андре Дюшан открыл канал связи.
— Он стыкуется, — датавизировал капитан. — Вернее, пытается это сделать.
— Как дела с коммуникационной системой? Вы можете получить информацию изнутри.
— Ничего. Скорость передачи держится на трех процентах, этого едва хватает на согласование процедур стыковки. Похоже, что процессор сильно пострадал.
Эрик оглянулся на Бева, но тот только пожал плечами. Они оба взяли с собой оружие: у Бева был нейронный подавитель, а у Эрика лазерный пистолет, который, как он очень надеялся, не придется пускать в ход.
После выхода космоплана из верхних слоев атмосферы контакт возобновился через резервный передатчик, но сигнал был очень слабым. Брендон утверждал, что катер подвергся жестокому воздействию электронного оружия противника, в результате чего оказался поврежден бортовой компьютер. Но других свидетельств, кроме его слов, у них не было, поскольку мощности канала связи едва хватало на передачу сообщения, а полный доступ к системам космоплана отсутствовал.