Его старшая дочь Паула смотрела по сторонам с удовольствием. Рядом, покровительственно обняв ее за плечи и тоже одобрительно улыбаясь, шел ее свежеиспеченный муж Фрэнк Кава. Оба осознавали значимость момента, и это обоюдное осознание делало его для них особенным. Фрэнка Джеральд считал идеальным зятем. Тот не боялся тяжелой работы. Любое хозяйство с Фрэнком в качестве партнера было просто обречено на процветание.
Площадку перед ангаром покрывал утрамбованный щебень, и на ней повсюду виднелись лужи. У подножия трапа шесть неприветливых служащих Лалондской строительной компании собирали у пассажиров регистрационные карты и закладывали их в процессорный блок. При подтверждении информации каждому иммигранту вручалась карточка гражданина Лалонда и кредитный диск ЛСК, на котором хранились его сбережения, уже конвертированные из валюты, имевшей хождение на планетах Центрального правительства, во франки Лалонда — местную валюту, не принимаемую больше нигде в Конфедерации. Джеральд заранее знал об этой процедуре и во внутреннем кармане припрятал кредитный диск Юпитерианского банка с тремя с половиной тысячами комбодолларов. Получив свою новую карточку и диск, он кивком поблагодарил служащего, а тот жестом направил его к огромному ангару.
— Могли бы и получше все организовать, — пробормотала Лорен, раздувая щеки от жары.
Очередь на получение карточек заняла пятнадцать минут.
— Уже хочешь вернуться? — поддразнил ее Джеральд.
Он все еще с улыбкой вертел в руках свое удостоверение гражданина Лалонда.
— Нет, ведь ты со мной не поедешь.
Ее глаза улыбались, но убежденности в голосе не было.
Джеральд ничего не заметил.
В ангаре они присоединились к пассажирам предыдущего космоплана, и служащий ЛСК объявил, что все они относятся к Седьмой транзитной группе. Работник отдела землеустройства пояснила, что в течение двух дней их заберет судно, чтобы доставить вверх по реке к отведенным участкам. До отправления они будут спать в общежитии для транзитных пассажиров в Даррингхэме. И в город им придется отправиться пешком, но для маленьких детей она пообещала прислать автобус.
— Папа! — сквозь зубы простонала Мэри, в то время как в толпе раздались недовольные возгласы.
— Что такое? Разве у тебя нет ног? Ты по полдня тратила на спортивный зал в своем клубе.
— Это только для поддержания формы, — возмутилась она. — А не для каторжной работы в условиях сауны.
— Привыкай.
Мэри уже собиралась ответить какой-то колкостью, но поймала его взгляд и сдержалась. Тревожно обернувшись на мать, она примирительно пожала плечами.
— Ладно.
— А наши вещи? — спросил кто-то из толпы у чиновницы.
— Привы выгрузят багаж из космоплана, — ответила она. — Грузовик уже ждет, чтобы отвезти его в город и переправить сразу на судно.
После того как колонисты отправились в город, пара наземных служащих космопорта организовала из принудительно высланных рабочую бригаду, куда вошел и Квинн. Так что его знакомство с Лалондом началось с двухчасовой выгрузки композитных контейнеров из трюма космоплана и переноски их на грузовики. Это была тяжелая работа, и привы разделись до трусов, но Квинн не почувствовал никакой разницы, пот как будто заклеил всю кожу плотной пленкой. Один из служащих сказал, что сила притяжения здесь несколько меньше, чем на Земле, но и этого Квинн тоже не ощутил.
Через четверть часа после начала выгрузки он заметил, что все служащие потихоньку убрались обратно, в тень ангара. О привах здесь никто особо не беспокоился.
Приземлились еще два «Макбоинга», доставившие с орбиты очередную партию колонистов. Один космоплан сразу отправился обратно, взяв на освободившиеся места служащих ЛСК — они разъезжались по домам, отработав свои контракты. Квинн остановился и проводил взглядом большой темный треугольник, уходящий на восток. Эта картина вызвала в его душе злобную зависть. А на них по-прежнему никто не обращал внимания. Он мог убежать хоть сейчас и скрыться в бескрайних зарослях непроходимых джунглей, начинавшихся сразу за периметром космопорта. Но если бы он и хотел куда-то сбежать, то как раз сюда, в космопорт, да и прекрасно себе представлял, как поступят фермеры с беглыми привами. Он уже сделал глупость, допустив, чтобы его выслали, но он не настолько наивен. Квинн неслышно выругался, вытащил из трюма «Макбоинга» очередной контейнер с плотницкими инструментами и понес его к грузовику.
К тому времени, когда привы закончили разгрузку и отправились в дальний путь до Даррингхэма, облака с запада принесли теплый моросящий дождь. Квинн даже не удивился, обнаружив, что его серый комбинезон прекрасно пропускает воду.
Помещение отдела регистрации иммигрантов Лалонда находилось в административном блоке космопорта и было пристроено к зданию центра управления полетами. Длинное прямоугольное сооружение с плоской крышей из эзистаковых панелей, собранное на металлическом каркасе. Оно было построено двадцать пять лет назад, когда начали прибывать первые колонисты, и аскетический вид выдавал его возраст. «Лалонд не раскошелился на конструкции из программируемого силикона даже для зданий администрации», — уныло подумал Дарси; эти создаваемые на Луне постройки обладали хотя бы основными удобствами. Если на каком-то проекте колонии и сэкономили, то наверняка на Лалонде. В кабинете все же имелся кондиционер, работающий от солнечных батарей, и температура внутри была ниже, чем снаружи, но влажность оставалась такой же.
Он сидел на диванчике, просматривая регистрационные карточки последней партии приезжих, сдавших их в обмен на удостоверение гражданина Лалонда и кредитные диски ЛСК. Корабль доставил с Земли пять с половиной тысяч человек; пять с половиной тысяч неудачников, мечтателей и преступников получили возможность испортить еще одну планету во имя благородной цели. После шестидесяти лет работы в разведке эденистов Дарси не мог думать об адамистах как-то иначе. «И они еще считают себя нормальными людьми, а меня называют возмутительным безбожником».
Он покачал головой, вставил очередную карточку в процессорный блок и взглянул на голограмму. Довольно привлекательный парень двадцати лет, лицо спокойное, а в глазах притаились страх и ненависть. Квинн Декстер, принудительно высланный. Процессорный блок, пристроенный на колене, никак не отреагировал на имя.
Карточка отправилась в растущую груду документов, а Дарси взял следующую.
— Ты никогда не говорил, — обратился к нему сидевший за столом Нико Фрихаген. — Кого же вы здесь ищете?
Дарси поднял голову. Нико Фрихаген был регистратором иммиграционной службы Лалонда — громкий титул обычного чиновника, работающего в отделе администрации губернатора. Ему было далеко за пятьдесят, мрачная наружность, как и сильно выступающие скулы, выдавала славянское происхождение, а тонкие волосы уже сильно поредели. Дарси догадывался, что предки Нико не сильно увлекались генной инженерией. Этот далеко не симпатичный гражданский служащий потягивал из банки пиво не местной марки, явно вытащенное из багажа ничего не подозревающего приезжего фермера. Персонал космопорта давно наладил рэкет, обворовывая новых колонистов. Нико Фрихаген был не последней фигурой в этой банде, поскольку перечень имущества пассажиров содержался в регистрационных карточках.
Стремление поживиться без особых хлопот делало его идеальным агентом для эденистских оперативников. За каких-то пятьсот комбодолларов в месяц Дарси и его коллега Лори имели доступ к данным всех вновь прибывающих иммигрантов, и при этом им не требовалось получать разрешение из банка данных колонии.
Описание иммигрантов было довольно поверхностным, ибо Лалондскую строительную компанию нисколько не заботило, кто поселится на планете, раз уж они заплатили за перелет и взнос за владение землей. Компания не получит прибыли еще сотню лет, пока население не вырастет до ста миллионов, а индустриальная экономика не начнет преобладать над аграрной отраслью. Освоение планет требовало долгосрочных инвестиций. Но Дарси и Лори продолжали рыться в документах. Рутинная работа. Кроме того, кто-то может утратить бдительность.
— Зачем тебе это знать? Кто-то нами интересовался? — спросила Лори, сидевшая на другом конце того же диванчика, что и Дарси.
Этой женщине с прямыми рыжими волосами и круглым лицом было семьдесят три года, а выглядела она вдвое моложе Нико Фрихагена. Как и Дарси, она не отличалась высоким ростом, обычным для эденистов, и это позволяло им обоим работать под глубоким прикрытием.
— Нет. — Нико Фрихаген взмахнул пивной банкой. — Но вы занимаетесь этим уже три года. Черт, может, и еще три года до того, как я узнал. Дело явно не в деньгах, они для вас роли не играют. Но вы потратили уйму времени, значит, ищете какую-то важную шишку.
— Не совсем так, — возразила Лори. — Мы ищем не отдельную личность, а определенный тип людей.
— Неплохо, — молча похвалил ее Дарси.
— Будем надеяться, что ему этого достаточно, — ответила она.
Нико Фрихаген отхлебнул глоток пива.
— А что это за тип?
Дарси приподнял свой персональный процессорный блок.
— Профиль загружен в программу и доступен по определенному запросу. Ты уверен, что тебе это интересно, Нико?
— Нет, просто любопытно. До меня дошли кое-какие слухи, вот и все.
— Что за слухи, Нико?
Нико Фрихаген выглянул в окно, снаружи бригада привов разгружала «Макбоинг BDA-9008».
— Слухи с верховьев реки. Исчезло несколько поселенцев с двух ферм в провинции Шустер. Шерифы не нашли никаких следов, ни признаков борьбы, ни тел; только пустые дома.
— Где, к черту, находится эта провинция Шустер? — спросила Лори.
Дарси обратился к биотехпроцессору своего блока; перед мысленным взглядом развернулась карта бассейна Джулиффы. Провинция Шустер, выделенная янтарно-желтым цветом, имела приблизительно прямоугольную форму, примыкая с одной стороны к самой Джулиффе, а с другой — к одному из ее многочисленных притоков.