Алкад направила взгляд к югу. Там, за серой гладью воды, на уже потемневшей в сумерках террасе южного берега одиноким опаловым пятном сиял кампус леймильского проекта. Жаль с ним расставаться, посетовала она. Было чрезвычайно любопытно интерпретировать и постигать технологию чужаков, руководствуясь лишь обрывочными сведениями. Там у нее появились друзья, и она добилась немалых успехов. А теперь весь персонал охвачен новым всплеском энтузиазма благодаря хранилищу воспоминаний леймилов, обнаруженному молодым мусорщиком. Работа над проектом открывала блестящие возможности перед учеными.
В другой жизни она бы и сама с радостью посвятила этому все свои силы.
Алкад подошла к кромке воды, когда в осветительной трубе осталось лишь легкое платиновое свечение. Волны устало шуршали по песку. Да, Транквиллити — превосходное место для жизни. Она сбросила с плеч рюкзак, прикоснулась к застежкам ботинок и стала их снимать.
Сэмюель, агент разведки эденистов, находился в шести метрах от подножия откоса, когда увидел, что одинокая женщина у края воды нагнулась и сняла ботинки. Этот поступок не соответствовал устоявшемуся распорядку, характерному для доктора Мзу. Он поспешил догнать Паулину Уэбб, младшего лейтенанта разведки Конфедерации, спустившуюся с откоса чуть раньше. Она нерешительно остановилась среди пальм, растущих под насыпью у самого песка, и, казалось, решала, стоит ли покинуть укрытие и выйти на пляж.
— Похоже, она собралась поплавать, — сказал Сэмюель.
Паулина рассеянно кивнула. Агенты Конфедерации до известной степени сотрудничали с эденистами и порой даже делились информацией.
— Вечером? — с сомнением протянула она. — И в одиночестве?
— Доктор вообще не отличается общительностью, но я согласен, это не самый разумный поступок с ее стороны.
Сэмюель невольно вспомнил то утро, когда в ресторанчике Гловера они услышали о снятии санкций с Оматы.
— Что будем делать?
К ним подошла Моника Фоулкс, оперативник Агентства внешней безопасности Кулу. С помощью зрительных имплантов она приблизила изображение как раз в тот момент, когда Алкад Мзу стягивала через голову легкий свитер.
— Не понимаю, с чего вы оба запаниковали. Такая умная женщина, как доктор Мзу, ни за что не станет топиться. Это слишком долгий процесс.
— Может, она просто решила искупаться, — высказала свое предположение Паулина, впрочем, не проявляя особой уверенности. — Вечер довольно приятный.
Сэмюель не сводил глаз с Мзу. Сняв ботинки и верхнюю одежду, она стала выкладывать на песок содержимое своего рюкзака. Его почему-то тревожил ее беззаботный вид, словно ей было наплевать на слежку.
— Я почему-то в этом сомневаюсь.
— Если мы сейчас ринемся ее спасать только из-за того, что она решила охладиться, будем выглядеть полными идиотами, — проворчала Моника.
Эденист средних лет насмешливо поджал губы.
— А ты не думаешь, что мы в любом случае выглядим полными идиотами?
Она недовольно нахмурилась, но промолчала.
— У кого-нибудь есть инструкции для непредвиденных случаев? — спросила Паулина.
— Если она решила утопиться, я не стану ей мешать, — заявила Моника. — Проблема наконец-то решится. И мы сможем уложить вещи и отправиться по домам.
— О твоем отношении я мог бы и догадаться.
— Что ж, я не собираюсь лезть в воду, если она задумала покончить с собой.
— Тебе и не придется этого делать, — сказал Сэмюель, все так же внимательно наблюдая за Мзу. — В Транквиллити есть дельфины, обладающие сродственной связью. Они помогают пловцам, попавшим в затруднительное положение.
— Ура-ура, — без особой радости ответила Моника. — Значит, нам еще лет двадцать придется беспокоиться о том, с кем говорит эта вредная старуха и что именно она говорит.
Алкад датавизировала код в процессор опустевшего рюкзака. Дно расстегнулось и разошлось, открыв потайное отделение. Она засунула туда руку и вытащила программируемый силиконовый скафандр, дожидавшийся своего часа двадцать шесть лет.
— Иона, — немедленно позвал Транквиллити. — У нас назревает проблема.
— Прошу меня извинить, — сказала Иона гостям коктейльной вечеринки.
В ее квартире сегодня собрались члены банковского наблюдательного совета Транквиллити, приглашенные для обсуждения проблемы уменьшившегося дохода биотопа, обусловленной сокращением космических перевозок. Надо было что-то предпринять, чтобы успокоить лихорадочные скачки на бирже, и Иона решила, что легче заниматься этим в неформальной обстановке. Она инстинктивно отвернулась к огромному окну, где за стеклом в луче света мельтешили красные и зеленые рыбки.
— Что случилось?
— Алкад Мзу. Смотри.
В сознание девушки поступило изображение.
Сэмюэль нахмурился, заметив, что Мзу достала из глубины рюкзака какой-то предмет. Вещь до смешного была похожа на футбольный мяч, только с крылышками. Но разобрать, что это такое, оказалось невозможно даже при максимальном увеличении, которое предоставляли зрительные импланты.
— Что это?
Мзу застегнула воротник на шее и прикусила трубку респиратора. Затем она датавизировала код активации в процессор скафандра. Черный шар прилип к ее груди, стал плоским, а потом начал растекаться по коже.
Тревога в голосе Сэмюеля заставила обоих агентов оглянуться. Сержанты Транквиллити уже зашагали по пляжу к воде.
— Иона! — В мыслях Транквиллити зазвенело удивление, переходящее в крайнее беспокойство. — Я чувствую образование зоны гравитационных искажений.
— И что же? — спросила она. Органы восприятия биотопа регистрировали каждый корабль, приближающийся к Мирчаско. Чувствительность сенсоров Транквиллити была настолько высокой, что, в отличие от обычных планет и астероидов, здесь отсутствовала необходимость в спутниках, реагирующих на возникновение гравитационных искажений. Ощущения Транквиллити почти мгновенно могли предупредить о надвигающейся угрозе. — Какой-то корабль подошел слишком близко? Воспользуйся платформами стратегической обороны.
— Бесполезно. Это…
На какое-то мгновение Сэмюелю показалось, что это тень облака. Осветительная труба еще не совсем погасла, и на море сохранялось переменчивое мерцание, так что проплывающее облако создало бы точно такой затемненный участок. Но, посмотрев наверх, он убедился, что небо абсолютно чистое. Потом появился звук: раскат далекого грома длился несколько секунд и внезапно затих. И вдруг среди темноты вспыхнула яркая звезда, ощупывающая биотоп длинными холодными лучами.
На фоне отраженного водой света отчетливо вырисовывалась фигура Мзу, заключенная в черную пленку скафандра.
Сильнейшее потрясение приковало Сэмюеля к месту, и он потерял драгоценную секунду. Над морем из ослепительной вспышки навстречу Мзу бесшумно выскользнул черноястреб: плотный овоид длиной сто тридцать метров с подковообразным жилым отсеком, охватывающим задний выступ. Его корпус из темно-синего полипа украшали алые узоры, похожие на паутину.
— Слезы христовы, — послышался сдавленный шепот Паулины. — Он прыгнул внутрь. Он прорвался прямо в этот чертов биотоп!
— Держите ее! — закричала Моника. — Ради бога, хватайте эту мерзавку!
Она помчалась к воде.
— Нет, стой! Вернись! — завопил ей вслед Сэмюель. Но и Паулина тоже выскочила из-под деревьев и с феноменальной скоростью, какую только могли развить усиленные мышцы, помчалась вслед за Моникой. — Проклятье.
Он тоже пустился бежать.
Мейер заметил хрупкую женщину в скафандре у самой кромки воды, и «Удат» послушно повернул к ней. От колоссального напряжения все внутренности капитана сжались в один тугой комок. Прыжок внутрь биотопа был самым безумным трюком во всей истории космических полетов. И они совершили его!
— Мы внутри, — рассудительно заметил «Удат». — Полдела сделано.
— Можно подумать, я этого не знаю.
— Что вы творите?!!
Обжигающие яростью мысли Транквиллити прогремели в сознании черноястреба.
Мейер поморщился. От этого крика дрогнул даже невозмутимый мысленный поток «Удата».
— Эта женщина является политическим диссидентом, которого преследуют агенты Кулу, — не слишком уверенно ответил Мейер. — Иона Салдана как никто другой должна испытывать к ней сочувствие. Мы отвезем ее в безопасное место.
— Прекратите немедленно. Я этого не позволю. «Удат», сейчас же убирайся наружу.
Ментальный посыл, направленный биотопом, обрушился на него с неимоверной силой. Мейеру казалось, что кто-то запустил в его череп мясницкий крюк и пытается вырвать мозг. Он застонал и вжался в мягкую обивку кресла, в ушах загремел оглушительный стук сердца.
— Стоять!
— Продолжаем, — с трудом выдохнул Мейер.
У него пошла носом кровь, и нейронаноники отреагировали шквальным усилением метаболических процессов.
Алкад побрела по мелководью, меж тем черноястреб спустился и осторожно обогнул крошечный островок. Она и не представляла себе, насколько большим было это биотехсоздание. Способность существа колоссальной массы вот так легко держаться в воздухе казалась настоящим чудом. Влажное морское дыхание разрисовало ледяными узорами округлый нос черноястреба, еще недавно испытавший радиоактивный холод открытого космоса. Искажающее пространство поле вспенило обширный участок воды под кораблем. Алкад вдруг почудилось, что горизонт резко накренился. Это «Удат» повернулся на девяносто градусов, так что левое крыло подковообразного жилого отсека опустилось к самой воде. Крышка шлюза плавно отошла в сторону. Внутри показалась Черри Барнс, тоже одетая в скафандр. Оранжевые силиконовые ремни надежно удерживали ее в стенах переходной камеры. Она сбросила вниз веревочную лестницу.
По пляжу между дюнами к Алкад бежали сразу пять человек.
— Убейте ее, — приказала Иона.
Сержанты выхватили лазерные пистолеты. Алкад Мзу поставила ногу на первую перекладину лесенки.