Светлая лента реки уносила его все дальше и дальше по красному небу. Вся его жизнь заключалась в странствиях. Чаз мог увидеть, откуда он вышел и куда направляется. Но пункты отправления и назначения не играли роли. А вот остановиться он не мог. Разве что спрыгнуть с лодки и утопиться в этом бескрайнем коварном небе.
Когда-нибудь так и случится, думал он, и торопиться не стоит.
Былая решимость еще не покинула его, не бросила на произвол мимолетной жалости к себе и растущей озабоченности физическим состоянием, поддерживала его. И он радовался этому. Он будет продолжать идти вперед вплоть до горького конца. Звезда мигала, словно передавая светосигналы. Теперь она казалась ближе.
Нет, это не просто сон.
Чаз рывком приподнялся, опасно качнув лодку. Две деревни, обрамлявшие устье притока, остались позади. Лодка вынесла его в Джулиффу. С северной стороны не было никаких признаков Топи Халтайна, занимающей весь берег. На его взгляд, река тут уже вполне могла перейти в океан. Океан, устланный снежными лилиями настолько, насколько хватало мощности его зрительных имплантов. Здесь был конечный пункт их континентального странствия. Растения громоздились в четыре или пять слоев, сминали друг друга и потихоньку гнили. Их плотное лоскутное одеяло служило превосходным отражателем карминного сияния, испускаемого облаком, отчего весь мир превратился в безразмерную красную туманность.
Жалкая лодчонка, качаясь и поскрипывая, увлекалась течением все дальше в плавучую массу снежных лилий. Чаз инстинктивно вцепился в борт. Он пережил неприятный момент, когда под носом лодки что-то булькнуло и вспучилось, но осадка была настолько мелкой, что судно просто поднялось чуть выше и поплыло вперед. Наемнику казалось, что лодка уже скользит не по воде, а по толстому слою гниющей растительности.
При всей своей неимоверной массе снежные лилии не могли затормозить мощное течение реки. Лодка стала набирать скорость и отошла от южного берега с его почти непрерывной чередой деревень и мелких городков.
Угроза опрокидывания миновала, Чаз отпустил борт и снова лег на спину, тяжело дыша лишь от того, что ему пришлось приподняться. Массивный красный полог облака покрылся оранжевыми разводами вихря, центр которого находился где-то далеко впереди. Над ним перевернутой спиралью вились громады облаков, слой за слоем втягиваясь в чудовищную, не меньше двадцати километров в диаметре, воронку, поднимаясь вверх, к неразличимой из-за расстояния вершине этого центростремительного водоворота.
Чаз вдруг понял, что резкий оранжевый оттенок тучам придавал источник яркого света. А под этим источником во всем своем великолепии раскинулся столичный город Даррингхэм.
Через люк в полу Гаура вплыл в рубку «Леди Макбет». Он старался избегать резких движений шеей, да и руками, если уж на то пошло, — все его тело было охвачено мучительной болью. Ему еще повезло, что во время чудовищного ускорения не пострадали кости. Таким беспомощным он не ощущал себя даже во время атаки кораблей на станцию. Он плашмя распростерся на поскрипывающем полу кают-компании, чувствовал, как прогибаются ребра и темнеет в глазах. За это время он трижды слышал треск ломающихся костей, сопровождаемый мысленным стоном — произнести что-то вслух ни у кого не хватало сил. Только общими усилиями эденисты смогли выдержать эти испытания: объединив мысли, они разделяли и облегчали боль друг друга.
А когда все закончилось, он был не единственным, кто вытирал слезы. Этра проследила за их головокружительным погружением в кольцо и все показала им. Второй раз за этот час Гаура решил, что конец неминуем. Но поток продуктов сгорания из корабля адамистов, ударивший по частицам кольца, расшвырял их, уменьшив риск столкновения, а капитан (второй раз за этот час) искусно уравнял скорость и вывел судно на орбиту, спрятав его в самой середине кольца. Рой боевых ос уже через несколько секунд обстрелял их снарядами, но ни один не проник глубже, чем на сотню метров.
Это был потрясающий маневр, и Гауре не терпелось увидеть человека, настолько искусно управляющего космическим кораблем. Его мастерство могло соперничать с союзом между космоястребом и его капитаном.
У пульта управления, закрепившись на фиксирующих накладках, стояли и негромко разговаривали три человека: двое мужчин и женщина. Изумление Гауры только возросло, когда он заметил звезду капитана на плече форменной куртки самого молодого из них. Он представлял себе капитана… немного другим.
— Не поддавайся предубеждению, — строго заметила Тийя. Через его восприятие рубку осматривали и все остальные эденисты. — Капитаны космоястребов начинают летать уже в восемнадцать лет.
— Я не собирался удивляться вслух, — мягко возразил Гаура.
Он проплыл вдоль закругленного ряда амортизационных кресел и коснулся ногой фиксирующей накладки.
— Капитан Кальверт?
Молодой человек пожал плечами:
— Просто Джошуа для меня более привычно.
И без того зашкаливающие эмоции Гауры готовы были выплеснуться наружу.
— Спасибо, Джошуа. Спасибо от всех нас.
Джошуа коротко кивнул, его щеки чуть-чуть порозовели. Стоявшая рядом женщина заметила его смущение и тайком улыбнулась.
— Вот видишь, — удовлетворенно отметила Тийя. — Он обычный молодой человек, разве что необыкновенно талантливый. Мне он нравится.
Джошуа представил ему Сарху и Дахиби, а потом извинился за чрезмерное ускорение.
— Но нам было необходимо остановиться внутри кольца, — сказал он. — Если бы мы пролетели насквозь, к югу от эклиптики, те корабли заметили бы нас и пустились бы вдогонку. Их двигатели способны прожечь путь в кольце так же легко, как и двигатели «Леди Мак», и тогда мы бы превратились в мишень для боевых ос.
— Я вовсе не жалуюсь. Откровенно говоря, мы все удивлены, что еще живы.
— Как состояние ваших людей?
— Лиатри, наш врач, говорит, что критических повреждений нет. Мелвин Дачарм помогает ей проводить осмотр в хирургической каюте. Внутреннее сканирование выявило несколько сломанных костей и множество растянутых связок. Больше всего она беспокоилась за внутренние мембраны, без надлежащего лечения они могли бы доставить серьезные проблемы. Но Мелвин Дачарм собирает для нее процессорный блок, способный работать с вашими наноническими пакетами.
Джошуа недоуменно моргнул.
— Наши собственные пакеты используют биотехпроцессоры, — пояснил Гаура.
— Да, конечно.
— Лиатри говорит, что ничего серьезного она не обнаружила. Но вот синяки сойдут только недели через две.
— А, это относится не только к вашим людям. — Сарха поморщилась. — Кто бы видел, где у меня появились кровоподтеки.
Джошуа ухмыльнулся.
— Я бы с удовольствием посмотрел.
— Джошуа, вы продемонстрировали потрясающее искусство в этом полете, — сказал Гаура. — Ускользнуть от двух кораблей…
— Это у меня в крови, — не совсем беспечно отмахнулся он. — Я рад был помочь. К сожалению, больше в этой звездной системе никому помочь не удалось.
— Ну же, — мысленно подтолкнула его Тийя. — Спроси.
— А вдруг это противозаконный полет? Не забывай, у него на борту были боевые осы. Нам придется давать показания.
— Значит, это дерьмовый закон, а у нас у всех резко разовьется амнезия. Спроси.
Гаура смущенно улыбнулся.
— Джошуа, а можно узнать, кто вы? Я хотел спросить, зачем вы прилетели на Лалонд?
— Э… Хороший вопрос. Официально «Леди Мак» входит в состав правительственной флотилии космических кораблей, нанятых для восстановления законного порядка на планете. У флота Конфедерации на этот счет имеются свои соображения, и, по их словам, мы арестованы.
— Флот Конфедерации?
Джошуа горестно вздохнул и начал объяснять.
У эденистов, собравшихся в обитаемом отсеке D, где находилась и хирургическая каюта, рассказ Джошуа вызвал неподдельный страх и растерянность.
— Эта способность зомбировать людей приводит меня в ужас, — сказал Гаура, выразив общее настроение эденистов.
— Вы бы посмотрели на красное облако, — добавил Джошуа. — От одного его вида у меня мурашки по спине бегут. Против него восстают все мои инстинкты. Я просто чую, что это неправильно.
Гаура жестом указал на пульт управления, возле которого они стояли, голографический экран мерцал голубыми и желтыми таблицами информации.
— А каково наше нынешнее положение?
— Я выбрал тактику выжидания, — сказал Джошуа и датавизировал приказ в процессор пульта.
Изображение сменилось показаниями наружных сенсоров, и перед глазами Гауры появился темный обломок скалы. Масштаб был не указан, так что определить размеры камня он не мог.
— Видите? Это самый большой фрагмент кольца, какой только я смог отыскать за столь короткое время. Почти монолитный камень диаметром около двухсот пятидесяти метров. От него до северной границы кольца примерно двадцать пять километров. Мы заняли позицию точно под ним, я имею в виду в непосредственной близости — между этой глыбой и корпусом «Леди Мак» сейчас около трех метров. В данный момент Варлоу и Эшли находятся снаружи и ввинчивают в скалу крепежные стержни, чтобы можно было привязать корабль силиконовыми канатами. Тогда мне не придется пользоваться двигателями, чтобы сохранить дистанцию. Как только частицы в кольце стабилизируются, «Маранта» и «Грамин» смогут заметить даже самые слабые ионные выбросы. Наши электронные системы и так переведены в режим минимального излучения, а с таким щитом, как эта скала, мы останемся невидимыми для их сенсоров. Кроме того, камень способен поглощать тепло, и наши теплоотводящие панели направлены точно на скалу, а на ее нагревание может уйти не один месяц. Все двигатели и ядерные генераторы отключены, так что и магнитное поле тоже незначительное. Остался активным только вспомогательный генератор, но он отлично экранирован корпусом корабля. Так что наша позиция вполне приемлема. Пока «Маранта» и «Грамин» остаются к северу от кольца, мы для них невидимы.