— Не беспокойся обо мне, Джошуа. Я все обдумал, со мной будет полный порядок.
— Варлоу! — Лицо Джошуа застыло маской гнева и отчаяния. Он резко обернулся, Эшли неслышно шевелил губами, на его ресницах повисли капельки слез. — Скажи что-нибудь, — обратился он к пилоту. — Заставь его вернуться.
— Варлоу, ради всего святого, возвращайся на корабль, — датавизировал Эшли. — Если даже ты не в состоянии точно выйти на цель, не упрямься. В следующий раз я сам все сделаю.
— Эшли, я бы хотел тебя кое о чем попросить.
— О чем?
— В следующий раз, когда ты выберешься из нуль-тау-капсулы, лет через пятьдесят, возвращайся сюда и навести меня.
— Навестить тебя?
— Да. Я перекачиваю свои воспоминания Этре. Я стану частью ее мультисущности. Я не хочу умирать.
— Ты старый безумец!
— Гаура! — закричал Джошуа. — Это возможно? Он же не эденист.
— Передача информации уже началась, — ответил Гаура. — Он перекачивает память.
— Боже милостивый!
— Все устроились в амортизационных креслах? — спросил Варлоу. — Я даю вам необходимый шанс ускользнуть из кольца. Вы ведь не упустите его, верно, Джошуа?
— Проклятье. — Отчаяние раскаленным железом сдавило его грудь сильнее, чем самое большое ускорение. — Они пристегиваются, Варлоу.
Через бортовой компьютер он датавизировал Варлоу изображение с камер кают-компании, где готовились к полету эденисты. Мелвин парил между ними, проверяя, все ли надежно закреплены.
— А как насчет теплоотводящих панелей, ты их убрал? Осталось пять минут.
Джошуа отдал команду свернуть панели. В его сознании появилась схема готовности двигателей. Она светилась зеленым цветом, лишь кое-где мерцали желтые линии. Старушка «Леди Мак» в отличном состоянии. Сарха подключилась к предполетной подготовке.
— Варлоу, может, вернешься?
— Джошуа, разнеси этих мерзавцев в пыль, ты это сможешь.
— Господи, я даже не знаю, что сказать.
— Пообещай мне кое-что.
— Обещаю.
— Тебе надо было бы сначала спросить, о чем я прошу.
Джошуа кашлянул, потом грустно улыбнулся. Предметы почему-то стали расплываться перед глазами.
— И о чем же?
— Поздно, ты уже обещал. Будь хоть немного серьезнее в своих отношениях с женщинами. Ты никогда не замечаешь, как обижаешь их. Некоторые потом еще долго страдают.
— Боже мой, космоник превратился в социального работника.
— Ну, обещаешь?
— Да, обещаю.
— Ты хороший капитан, Джошуа. И «Леди Макбет» — отличный вариант для моего последнего полета. Я бы не стал ничего менять, если бы даже мог.
Сарха всхлипывала в своем кресле. Эшли сжимал и разжимал кулаки.
— А я бы изменил, — неслышно прошептал Джошуа.
Этра показала им «Грамин». Он двигался над поверхностью кольца уверенно и плавно, как разогнавшийся локомотив. Три развернутые на всю ширину теплоотводящие панели светились тускло-красным цветом. Ионное пламя вспыхивало длинными узкими лентами.
— Кто бы мог подумать, — датавизировал Варлоу, — я стал эденистом.
Джошуа еще ни разу так мучительно не хватало слов, как в этот момент.
«Он член моего экипажа».
Бомба взорвалась. По поверхности кольца расплылся широкий круг ослепительно белого пламени. Над его центральной частью висело крошечное темное пятнышко — «Грамин».
Джошуа отстрелил крепежные болты. Крепкие силиконовые кабели, удерживающие «Леди Макбет» у скалы, взвились кольцами серпантина. В жилых отсеках замерцали и потускнели осветительные панели; единственный работающий вспомогательный генератор всю свою мощность направил на запуск четырех основных. Струи ионного пламени расцветили темную скалу непривычными бирюзовыми пятнами.
В середине белой пелены вздулся шар плазмы. Он стал стремительно разрастаться, но, достигнув в диаметре пяти километров, замедлил рост и слегка потускнел. На его поверхности мелькнули черные тени. Нижняя часть корпуса «Грамина» засияла отраженным светом дьявольского ореола, вспыхнувшего всего в четырех километрах от корабля.
Тысячи каменных осколков, обгоняя волну плазмы, вылетели из эпицентра взрыва и засверкали подобно метеоритам, попавшим в атмосферу. В отличие от плазмы, их скорость не уменьшалась.
— Генераторы вышли на режим, — крикнула Сарха. — Подача энергии стабилизирована.
Джошуа закрыл глаза. Тактические дисплеи замелькали перед его внутренним взглядом разноцветными крыльями стрекоз. «Леди Мак» выбралась из-под скалы. Ее радары начали обстрел микроволновыми импульсами, испарявшими частицы льда и испепелявшими углеродистые пылинки. Вспомогательные сопла двигателей выбросили плотные струи бело-голубого огня, прямые, словно лучи лазера.
Начался подъем из глубины кольца. Пылевидные частицы волнами блуждающих огоньков бились в моносвязанный углепластик корпуса. Мелкие камешки и осколки мгновенно отскакивали. Льдинки крошились и стекали вниз, пропадая в вихревых потоках выбросов двигателей.
Обломок скалы врезался в «Грамин», разорвал его корпус и повредил внутренние системы. Из-за пробитых резервуаров с криогенной жидкостью звездолет окутался облаками белого пара, мгновенно замерцавшими отраженным пламенем взрыва. Четыре обитаемых отсека разлетелись в стороны с осыпающимися хлопьями защитной пены и зажженными аварийными маячками.
«Леди Мак» вырвалась из кольца. Наверху, в пяти километрах от нее, на фоне звездного неба красноватой волной неслись пылающие метеориты.
— Приготовиться к ускорению, — скомандовал Джошуа.
Выбросы ядерных двигателей еще сильнее взбудоражили кольцо. «Леди Мак» развернулась и в соответствии с оранжевой линией вектора, отпечатавшегося в мозгу Джошуа, устремилась вниз. Сила тяжести начала увеличиваться. Джошуа убедился, что курс полностью соответствует расчетам, а потом датавизировал в бортовой компьютер дополнительную команду.
— Джошуа, что за…
Голос Эшли потонул в негромком рокоте завибрировавшей рубки.
Из пусковой установки вылетела последняя боевая оса.
— Смотрите, как она к вам приближается, ублюдки, — пробормотал Джошуа.
При виде появившихся векторов, означавших разделение зарядов, он не удержался от злорадной усмешки. Четыре пурпурные линии протянулись от «Леди Мак» к кувыркающимся фрагментам.
Кинетические заряды осы долетели до обитаемых отсеков «Грамина» за восемь секунд. На краткий миг над кольцом вспыхнули новые взрывы, а потом вакуум поглотил обломки так же легко, как поглощал весь производимый человечеством мусор.
Внутри фермерского дома было еще хуже, чем в аду, каким его представляла себе Джей. Она не разрешала детям выходить наружу, поэтому в качестве туалета они использовали ведра, поставленные в маленькой спальне. Запах стоял ужасный и каждый раз, когда кто-то открывал дверь, становился сильнее. Мало того, на них обрушилась жара, необычная даже для Лалонда. Все двери и окна были открыты, но воздух как будто замер. От высокой температуры стали потрескивать деревянные доски в стенах.
Вдобавок к физическим мучениям Джей страдала от одиночества. Глупо, поскольку в доме находилось еще двадцать семь детей и даже невозможно было повернуться, чтобы кого-то не задеть. Но она скучала по отцу Хорсту. Он никогда еще не оставлял их одних на целый день, не говоря уж о том, чтобы не вернуться на ночь. Джей подозревала, что отец Хорст, как и она сама, побаивается темноты.
Все невзгоды начались с появлением кораблей, а потом и красного облака. Это было вчера, только вчера. Поначалу все казалось прекрасно. Спасение близко, десантники флота вот-вот придут, чтобы увезти их отсюда, и тогда жизнь снова наладится. Долгим унылым дням в монотонной саванне наступит конец.
Эта перспектива немного пугала ее, поскольку в повседневной рутине все они обрели относительное спокойствие. Но это было не важно, ведь им предстояло покинуть Лалонд. И никто никогда не заставит ее вернуться сюда. Даже мамочка!
Они радовались все утро и постоянно смотрели в саванну, ожидая прихода спасителей. Но и немного побаивались, оглядываясь на красное облако.
А потом Расс увидел, как ему показалось, взрыв, и отец Хорст сел на лошадь, чтобы разведать, что там произошло.
На прощанье он сказал ей, что вернется через пару часов.
И потянулось ожидание. А красное облако заслонило небо и разразилось жутким грохотом, словно кто-то перетряхивал мешок с валунами.
Джей сделала все, что могла: организовала приготовление и раздачу еды, распределила детей на дежурства. Лишь бы занять их, отвлечь от ожидания. А он все не возвращался.
Часы подсказали, что наступила ночь. Никак иначе она не могла бы определить время суток. Несмотря на закрытые ставни и двери, красное сияние облака просачивалось внутрь сквозь мельчайшие щели. И она никак не могла заснуть из-за грома, иногда прерываемого только чьим-то пронзительным плачем.
Вот и сейчас у самых маленьких ребятишек в глазах стояли слезы, а старшие выглядели подавленными. Джей прислонилась к подоконнику и посмотрела в ту сторону, где скрылся отец Хорст. Если он не вернется в самое ближайшее время, она и сама расплачется. И тогда все пойдет кувырком.
«Я не должна плакать».
Но полтора часа назад ее постигло очередное потрясение, когда красное свечение облака пропало. Теперь над саванной неслись тяжелые темные тучи и все вокруг стало мрачно-серым. Поначалу она пыталась найти в них какие-то образы, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, но ей мерещились только ведьмы и чудовища.
Джей отвернулась от окна и увидела вокруг испуганные лица.
— Денни, в холодильнике, наверное, уже есть лед. Сделай нам всем апельсиновый сок, пожалуйста.
Мальчик радостно кивнул, получив задание. А ведь всегда был настоящим нытиком.
— Джей! — взвизгнула Юстайс. — Джей, там что-то появилось.
Девочка попятилась от окна, прижав ладони к щекам.
Вокруг Джей послышались всхлипывания и стоны, а потом заскрипела отодвигаемая мебель: дети инстинктивно бросились к задней стене.