Злобных черных животных, напоминающих кошек, называли сейси, и здесь они являлись аналогом собак, но обладали более развитым интеллектом, чем земные представители псовых. Квинн и Джексон увидели их сразу, как только отодвинули портьеру, отгораживающую заднее помещение бара, и протолкались внутрь. Перед ними была бойцовская арена; три яруса скамей окружали единственную яму пять метров диаметром и три метра глубиной, вырытую в земле и окруженную тесаными каменными блоками. Яркие прожекторы, подвешенные к стропилам, заливали площадку нещадным белым светом. Скамьи были забиты до отказа. Лица мужчин и женщин раскраснелись и блестели от пота, всюду стоял нескончаемый гвалт. В помещении оказалось жарко, еще жарче, чем на разгрузочной площадке космопорта в разгар дня. Вдоль задней стены помещался ряд больших клеток, в которых бились и кричали возбужденные сейси, от злости грызущие брусья все из того же черного дерева.
Квинн довольно ухмыльнулся. Вот это стоящее дело!
Они отыскали свободное место и втиснулись на скамью. У сидящего по соседству мужчины Квинн сразу же спросил о ставках. Оказалось, что букмекером здесь был худой парень восточной наружности по имени Бакстер с уродливым шрамом, протянувшимся от уголка левого глаза до ворота его неопрятной красной футболки.
— Выплата только франками Лалонда, — угрюмо предупредил он.
Стоящий рядом с ним чернобородый громила уставился на Квинна плотоядным взглядом.
— Мне это подходит, — приветливо откликнулся Квинн.
Он поставил на фаворита сразу сотню комбодолларов.
Схватки производили сильное впечатление кровавой жестокостью и заканчивались довольно быстро. Владельцы зверей, стоя на противоположных концах арены, держали своих питомцев и выкрикивали команды в их прижатые треугольные уши, пока животные не приходили в полное неистовство, а затем выпускали их в яму. Гладкие черные тела свивались в клубок шестипалых когтистых лап и зубастых челюстей, а под лоснящейся шкурой, словно стальные поршни, перекатывались мускулы. Дерущихся не останавливала даже потеря одной из лап. На глазах Квинна они отгрызали друг другу конечности, отрывали челюсти и уши, выдирали глаза и распарывали животы. Пол в яме быстро стал скользким от крови, нечистот и вывалившихся внутренностей. Как правило, схватка заканчивалась, когда победитель начинал колотить противника головой о каменную стенку и бил до тех пор, пока у того не раскалывался череп и мозг не вылетал наружу. Кровь животных имела удивительно насыщенный красный цвет.
Квинн лишился трех первых своих ставок, в четвертой схватке выиграл шесть сотен франков, что соответствовало примерно полутора сотням комбодолларов. Треть пластиковых жетонов он отдал Джексону, а потом поставил еще две сотни комбодолларов на результат следующего боя.
После семи схваток он лишился восьми сотен комбодолларов, а в кармане появилось две с половиной тысячи лалондских франков.
— Я ее знаю! — воскликнул Джексон, когда к краям ямы владельцы подтащили очередную пару сейси.
Один из зверей был старым самцом с покрытой множеством шрамов шкурой. На него Квинн и поставил деньги. Он всегда верил в тех, кому удавалось выжить.
— Кого?
— Вон ту девчонку. Она из Седьмой группы.
Квинн проследил за его взглядом и увидел довольно привлекательную молоденькую девицу с длинными темными волосами, распущенными по плечам. Ее безрукавка с глубоким круглым вырезом выглядела совсем новенькой, и явно синтетическая ткань еще ярко блестела. Девушка раскраснелась от возбуждения, наслаждаясь самым заманчивым вкусом на свете — вкусом запретного плода. По обе стороны от нее сидели братья-близнецы лет тридцати со светлыми, уже начинавшими редеть волосами. На обоих были клетчатые хлопчатобумажные рубашки, а обветренные загоревшие лица выдавали привычку к труду под открытым небом.
— Ты уверен?
Яркий свет, заливающий арену, не давал как следует рассмотреть зрителей.
— Точно. Такие сиськи я бы ни с чем не спутал. Ее зовут то ли Мэри, то ли Мэнди, что-то вроде того.
Сейси втолкнули в яму под рев возбужденной толпы. Два мощных и гибких тела слились в один бешено вращающийся клубок, в воздухе замелькали когти, и послышался лязг зубов.
— Я полагаю, она имеет право здесь находиться, — буркнул Квинн. Возможные осложнения из-за какой-то девчонки вызвали у него раздражение. — Я пойду перекинусь парой слов с Бакстером. А ты постарайся, чтобы она тебя не заметила. Ни к чему, чтобы кто-то знал, что мы здесь были.
Джексон в ответ поднял большой палец и отхлебнул пива.
Бакстер стоял в переходе между клетками и ямой и энергично вертел головой, следя за ожесточенно дерущимися зверями. Подошедшему Квинну он молча кивнул.
Струя крови из ямы забрызгала зрителей на нижнем ярусе скамей. Один из сейси издал пронзительный крик, и Квинну послышалась в нем мольба о помощи.
— Ты сегодня неплохо приподнялся, — сказал Бакстер. — Пользуйся тем, что новичкам всегда везет. Могу предложить более высокие ставки.
— Нет, деньги мне нужны. Скоро отправляюсь в верховья реки.
— И построишь там хорошенький домик для своей семьи. Желаю удачи.
— Там потребуется не только удача. Вдруг я наткнусь на одного из этих?
Он показал пальцем в сторону ямы. Старый самец сомкнул челюсти на горле своего молодого противника и яростно бил его головой о стену, не обращая внимания на когти, оставляющие на его боках глубокие раны.
— Сейси не живут у реки, — сказал Бакстер. — Там для них слишком сыро. Так что все будет в порядке.
— Не важно, сейси или кто-то из их родичей. Я бы не отказался от чего-то, что могло бы их остановить раз и навсегда.
— Ты же привез с Земли уйму багажа.
— Не мог взять все необходимое, компания не пропускает. Кроме того, хотелось бы приобрести что-то для развлечения. Я думаю, в городе можно найти все необходимое. И думаю, ты знаешь, к кому обратиться.
— Ты слишком много думаешь.
— Я и плачу немало.
Внизу, в яме, голова сейси буквально взорвалась от последнего удара. На землю шлепнулись влажные сгустки мозга.
Квинн довольно ухмыльнулся, увидев, как старый самец поднял голову, отыскав взглядом своего ликующего хозяина, и выдал протяжный вой: «Е-е-есть!»
— За тобой еще тысяча франков, — сказал Квинн, повернувшись к Бакстеру. — Половину можешь оставить у себя за посредничество.
Бакстер понизил голос:
— Приходи сюда минут через десять, покажу тебе нужного человека.
— Заметано.
Квинн вернулся к Джексону. Победивший самец все еще обнюхивал пол ямы, а потом его сизый язык начал облизывать камни, покрытые толстым слоем слизи и крови.
Джексон хмуро смотрел на арену.
— Она ушла. Ушла вместе с близнецами сразу после боя. Господи, она здесь всего только день, а уже развлекается вовсю.
— Ну и что? Не забывай, следующие две недели она будет с тобой на одном корабле. Вот тогда-то ты и возьмешь свое.
Джексон просиял:
— Верно!
— А я, похоже, нашел то, что нам нужно. Хотя одному Брату Божию известно, какое оружие у них тут в ходу. Наверное, что-то вроде арбалетов.
Джексон повернулся к Квинну.
— Я все-таки думаю, что нам надо остаться здесь. На что ты надеешься в верховьях? Завоевать деревню?
— Если потребуется. Джерри Бейкер не единственный, кто привез с собой кредитный диск Юпитерианского банка. Если мы наберем их достаточно много, сможем оплатить проезд и выбраться из этой кучи дерьма.
— Господи, ты правда так думаешь? Мы сможем выбраться отсюда? Да?
— Да. Но для этого надо заполучить целую уйму твердой валюты, и потому придется освободить от кредиток многих колонистов. — Он взглянул на Джексона так, как Баннет смотрела во время собеседования на новых рекрутов. — Ты готов, Джексон? Мне будут нужны люди, способные пойти со мной до конца. И среди них нет места тем, кто сваливает при первых же трудностях.
— Я с тобой. До конца. Господи, Квинн, ты же и сам знаешь, я это доказал прошлой ночью и сегодня тоже.
В его голосе прозвучали нотки отчаяния. Джексон сам настаивал на том, чтобы стать подручным Квинна. Основные правила их взаимоотношений были установлены.
Игра начинается, подумал Квинн. И это будет величайшая партия, достойная Брата Божьего. Игра отмщения.
— Пойдем, — кивнул он Джексону. — Посмотрим, что нам приготовил Бакстер.
Хорст Элвис изучил данные об обмене веществ, появившиеся на экране его медицинского модуля, а потом перевел взгляд на фигурку спящей Джей Хилтон. Девочка свернулась в своем спальном мешке, и ее лицо расслабилось до выражения полной безмятежности. Чуть раньше он промыл глубокую ссадину у нее на ноге, девочка приняла антибиотик, а рану закрыла повязка из эпителиальной пленки. Плотная защитная ткань поможет скорейшему заживлению кожи.
Жаль только, что мембрану можно использовать лишь один раз. Хорст уже начал беспокоиться, достаточно ли препаратов уложил он в свой медицинский контейнер. Согласно усвоенному им дидактическому лечебному курсу, в условиях повышенной влажности кожа человека быстро загнивает. А нигде нет такой высокой влажности, как на берегах Джулиффы.
Рут Хилтон окинула его нетерпеливым взглядом.
— Ну?
— Я дал ей успокоительное. Теперь девочка проспит добрых десять часов. И было бы хорошо, чтобы вы находились рядом, когда она проснется.
— Конечно, я буду здесь, — отрезала Рут.
Хорст кивнул. Когда рыдающая Джей доковыляла до общежития, эта женщина не проявила и намека на слабость, стараясь успокоить ребенка, только заботу и сочувствие. И все время, пока Хорст дезинфицировал ссадину, а шериф задавал вопросы, она держала дочь за руку. И лишь теперь позволила тревоге выплеснуться наружу.
— Извините, — сказала Рут.
Хорст ободряюще улыбнулся и взял медицинский модуль. Этот аппарат был немного больше, чем стандартный процессорный блок; при размерах тридцать пять на двадцать пять и на три сантиметра он содержал несколько вспомогательных датчиков и ячейку памяти, где хранилась информация о симптомах и методах лечения всех известных человечеству болезней. И об этом приборе Хорст беспокоился не меньше, чем о целительной мембране; в ближайшие годы члены Седьмой группы и их здоровье будут в полной зависимости от него и его аппаратуры. Подобная ответственность уже начала омрачать его мысли. Короткая практика в приюте аркологии показала, как мало теоретические медицинские постулаты соответствуют действительности. Хорст наскоро усвоил приемы первой помощи, намереваясь при необходимости помогать профессиональным медикам, но в верховьях реки ему непременно придется столкнуться с более серьезными случаями, чем переломы и ссадины.