— Меня пугает не Кольцо Руин, а то, что делает Владыка Руин с людьми, которые покидают систему, не зарегистрировав свои находки в Транквиллити.
Последовала неожиданно долгая пауза. Мейер и Черри озадаченно переглянулись.
— Я пришлю за узлами Эшли на МВС с «Леди Мак», — сказал Джошуа. — А всех вас приглашаю на вечеринку.
— Это и есть знаменитая «Леди Макбет»? — спросил Мейер пару часов спустя.
Вместе с Джошуа он стоял в тесном закутке диспетчерской 0–330, закрепившись левой ногой на фиксирующей накладке и глядя сквозь выпуклое окно в док. Пятидесятисемиметровый корабль, установленный на платформе, был полностью открыт для обзора. Снятые панели корпуса позволяли увидеть все системы, резервуары и двигатели, представляющие собой фантастический комплекс серебристо-белых внутренностей. Все они были надежно закреплены в восьмиугольной противоударной раме. Прыжковые узлы располагались над каждым стыком. От узлов к ядерным генераторам корабля змеились полосатые красно-зеленые сверхпроводящие кабели. Мейер никогда раньше не задумывался над этим, но сейчас заметил, что двояковыпуклые узлы напоминают ему строение космоястреба.
Инженеры, одетые в черные скафандры ЛГИП с маневровыми ранцами, кружили над открытой несущей рамой, проводя тестирование и заменяя отдельные элементы. Другие раскатывали туда-сюда на платформах с гибкими манипуляторами, снабженными мощными инструментами для работы на крупных устройствах. Желтые стробоскопические фонари освещали все движущиеся средства в ангаре, и на поверхности плясали резко очерченные янтарные круги.
Между кораблем и пятью интерфейсами соединительных систем, расположенными у основания платформы, протянулись сотни информационных кабелей. Казалось, будто «Леди Макбет» удерживает густая сеть оптоволоконных нитей. Из стены ангара, как раз под диспетчерским пунктом, протянулась труба диаметром около двух метров, дающая обслуживающей команде доступ к капсулам систем жизнеобеспечения, скрытым в самом центре корабля. На стенных кронштейнах ждали своей очереди на установку дополнительные системы. Мейер даже представить себе не мог, куда их можно вмонтировать. Космоплан с «Леди Макбет» гигантским мотыльком прильнул к стене, развернув крылья. Добавочные резервуары и аккумуляторы, установленные Джошуа для полетов в Кольце Руин, уже были сняты; два человека в защитных костюмах и кибердрон, разбрызгивая растворитель, пытались удалить с его корпуса защитную пену. Хрупкие серые хлопья разлетались от них во все стороны.
— А чего ты ожидал? — спросил Джошуа. — Сатурн-V?
Он был пристегнут системой фиксации за пультом управления кибердронами. Дроны, передвигающиеся по рельсам на стенах ангара, имели доступ к любой части корабля. В настоящий момент три дрона собрались вокруг резервного ядерного генератора, поднимаемого длинными белыми руками-манипуляторами. Инженеры следили за дронами, готовящими к установке стыковочные кабели, линии охлаждения и трубы подачи топлива. Джошуа наблюдал за их успехами через аудиовидеопроекторы кругового обзора, установленные возле его пульта.
— Больше похож на боевой крейсер, — сказал Мейер. — Джошуа, я видел показатели мощности формирущих узлов. При полном заряде этих монстров ты сможешь сделать прыжок на пятнадцать световых лет.
— Да, что-то вроде того, — рассеянно подтвердил Джошуа.
Мейер хмыкнул и отвернулся от корабля. Из очередного рейса к «Удату» возвращался грузовой челнок — бледно-зеленый прямоугольный ящик длиной три метра, с небольшими сферическими резервуарами у основания и трехсегментными «руками» со сложными манипуляторами на концах, растущими из средней части корпуса. Он нес упакованный прыжковый узел и направлялся к одному из шлюзов механической мастерской.
Черри Барнс, нахмурившись, рассматривала стоящий в ангаре корабль.
— Сколько у тебя на нем ядерных двигателей? — спросила она.
Ей показалось странным большое количество трубопроводов, подключенных к задней части «Леди Макбет». Она успела заметить, что на стенных кронштейнах подвешены две топливные трубы, толстые десятиметровые цилиндры, обвитые магнитными кольцами, с ионно-лучевыми инжекторами и возбудителями молекулярной связи.
Джошуа чуть заметно повернул голову, переключая аудиовидеопроекторы. Поток фотонов, воздействуя на его зрительные нервы, дал изображение вспомогательного ядерного генератора под другим углом. Несколько мгновений Джошуа изучал его, потом датавизировал кибердрону новые инструкции.
— Четыре основных двигателя.
— Четыре?
На кораблях адамистов обычно имелся один ядерный двигатель и пара индукционных, работающих независимо от основного генератора и применяемых в аварийных случаях.
— Ага. Три ядерных и один на антиматерии.
— Ты шутишь, — воскликнула Черри Барнс. — Это же нарушение государственных законов!
— Неправда.
Джошуа и Мейер усмехнулись с видом превосходства. Такие же улыбки появились и на лицах других пяти операторов, присутствующих в диспетчерском пункте.
— Государственный закон запрещает иметь у себя антиматерию, — сказал Джошуа. — Но в Космическом законе Конфедерации ничего не говорится о двигателях, работающих на антиматерии. До тех пор, пока ты не наполнишь бак антиматерией и не начнешь ею пользоваться, ты чист.
— Черт побери.
— Во время войны это обеспечит тебе огромную популярность. Ты сможешь сам диктовать условия. По крайней мере, я так слышал.
— Держу пари, у тебя имеется и мощный коммуникационный мазер, способный протолкнуть сообщение сквозь обшивку другого космического корабля.
— Ну, не совсем так. На «Леди Макбет» их восемь. Отец был просто помешан на многократном дублировании.
Бар «Харки» располагался на тридцать первом этаже космоскреба Сент-Мари. Живой оркестр на его крошечной сцене непрерывно наигрывал джаз, рваные мелодии с рыдающими голосами труб. Пятнадцатиметровая стойка бара была сделана из настоящего дуба и, как божился сам Харки, в двадцать втором столетии украшала парижский бордель. Бар предлагал тридцать восемь сортов пива и втрое большее количество крепких алкогольных напитков, включая и «Слезы Норфолка» для тех, кто мог себе это позволить. У стен находились отдельные кабинки, которые можно было закрыть и не опасаться чужих любопытствующих взглядов. Перед танцевальным пятачком стояли длинные столы для больших компаний, а круглые светильники под потолком испускали потоки фотонов самой нижней части желтого спектра. Харки гордился и своей кухней, где хозяйничал шеф-повар, до того работавший на королевской кухне княжества Джерез на Кулу. Молодые симпатичные официантки в черных открытых платьях обслуживали посетителей.
Такая роскошная атмосфера и относительно недорогие напитки привлекали сюда многих членов экипажей с кораблей, останавливающихся в порту Транквиллити, и почти каждый вечер зал был заполнен до отказа. Джошуа всегда любил посещать это заведение. Сначала нахальным подростком, взахлеб слушающим рассказы о космических странствиях, затем, когда был мусорщиком, он хвастался здесь достижениями и врал о невероятных находках, буквально ускользнувших из его рук, а теперь, став членом высшего общества, — в качестве капитана и владельца корабля, одного из самых молодых в этом ранге.
— Я не знаю, каким дерьмом ты обмазал свой космоплан, Джошуа, но эта проклятая пена никак не желает отклеиваться, — горько пожаловался Варлоу.
Когда Варлоу говорил, его слышали все, кто находился в радиусе восьми метров. Он был космоником, родившимся в поселении на промышленном астероиде, и шестьдесят пять процентов из своих семидесяти двух лет провел в невесомости, хотя и не унаследовал от своих предков генетических усовершенствований, как Джошуа или эденисты. Со временем его органы начали перерождаться, низкий уровень кальция превратил его кости в хрупкие фарфоровые палочки, мускулы атрофировались, ткани разбухли от жидкости, испортив легкие и нарушив лимфатическую систему. Сначала он пытался компенсировать изменения лекарствами и наноническими вставками, затем пришло время полной замены костей каркасом из углеродного волокна. Процесс пищеварения был вытеснен системой электропитания. Последним изменением стала замена изъеденного экземой эпидермиса на гладкую силиконовую мембрану цвета охры. Для работы в безвоздушном пространстве Варлоу даже не требовался скафандр, а без подзарядки аккумуляторов и обновления кислородной смеси он мог протянуть больше трех недель. Черты его лица стали условными обозначениями на голове манекена, хотя на конце его глотки имелось входное отверстие для заливки жидкости. У него совсем не имелось волос, и можно было не беспокоиться об одежде. Половых признаков он лишился, когда ему было около пятидесяти.
Несмотря на то что некоторые космоники превратились в своеобразные летающие в невесомости обслуживающие аппараты с мозгом внутри, Варлоу сохранил подобие человеческого облика. Единственное разительное изменение претерпели его руки: они раздваивались у обоих локтей, образуя две пары предплечий. Одна пара сохранила обычный набор пальцев, а вторая заканчивалась несколькими титановыми разъемами, к которым можно было присоединить различные механические инструменты.
Джошуа улыбнулся гладкокожей двухметровой горгулье и приподнял бокал с шампанским.
— Именно потому я и поручил дело тебе. Если кто-то и сможет отскрести эту пену, то только ты.
Он считал, что ему повезло заполучить Варлоу в свой экипаж. Некоторые капитаны отказывались его брать из-за возраста. Джошуа с радостью принял Варлоу в команду за его опыт.
— Тебе надо было приказать Эшли пролететь на нем по скользящей траектории, задевающей атмосферу Мирчаско. Вся пена сгорит, как абляционка. Чиркнешь разок, и все сделано.
Левая «родная» ладонь Варлоу шлепнула по столу. Бокалы и бутылки отозвались негромким перезвоном.
— Предлагаю альтернативу. Воткни в свое брюхо помпу и воспользуйся задницей вместо пылесоса, — сказал Эшли Хансон. — Отсоси ее.