Он втянул щеки и чмокнул губами.
Пилоту было шестьдесят семь, его генная наследственность обеспечила ему немалый рост, компактное телосложение, мягкие каштановые волосы и изумленную улыбку десятилетнего мальчишки. Вселенная во всех ее проявлениях неизменно приводила его в восторг. Своим мастерством он зарабатывал себе на жизнь, с ловкостью птицы проводя тонны металла сквозь любую атмосферу. Его лицензия, выданная коллегией астронавтики Конфедерации, давала право на полеты как в космосе, так и в атмосфере, вот только она была просрочена уже на триста двадцать лет. Эшли Хансон, перемещенный во времени, родился в состоятельной семье, но в 2229 году отписал свой трастовый фонд Юпитерианскому банку в обмен на надежный контракт, позволяющий пользоваться нуль-тау-капсулой (даже в те времена самыми лучшими хранителями считались эденисты). С тех пор его жизнь была поделена на промежутки: пятьдесят лет он пребывал в неподвластном энтропии состоянии, а потом пять лет «шатался» по Конфедерации.
— Я футуролог, — сказал он Джошуа при первой встрече. — На одностороннем пути к вечности. А иногда я выхожу из своей машины времени, чтобы осмотреться.
Джошуа нанял его не только как способного пилота, но и как прекрасного рассказчика.
— Мы избавимся от пены согласно инструкции, — сказал он двум спорщикам.
Из диафрагмы звукового синтезатора на груди Варлоу, расположенной чуть выше воздухозаборных щелей, вырвался металлический вздох. Варлоу поднял ко рту зажатый в руке сосуд и впрыснул в себя пару-другую капель шампанского. Выпивка была одной из немногих вещей, от которых он и не думал отказываться, хотя при необходимости его кровяные фильтры позволяли протрезветь на удивление быстро.
Мейер слегка наклонился над столом.
— Есть какие-то новости о Ниивсе и Сипике? — негромко спросил он у Джошуа.
— Да. Я и забыл, что ты можешь об этом не знать. Они вернулись в космопорт через пару дней после твоего вылета к Земле. Их едва не линчевали на месте. Сержантам пришлось их спасать. Сейчас они в камере, ждут вердикта суда.
Мейер нахмурился.
— А зачем ждать? Я думал, Транквиллити сразу же предъявил обвинение.
— У мусорщиков нашлось немало осиротевших родственников, утверждающих, что в их несчастье виноваты Ниивс и Сипика. Еще не решен вопрос о компенсации. «Мадийр» даже после моей топорной работы стоит не меньше полутора миллионов комбодолларов. Я отозвал свой иск, но, полагаю, семьи погибших имеют право на возмещение.
Мейер сделал еще один глоток.
— Паршивое дело.
— Ходят разговоры о том, чтобы установить обязательные спасательные маячки на все корабли мусорщиков.
— Они на это не пойдут, слишком дорожат своей независимостью.
— Да, хорошо, что меня это уже не касается.
— И то верно, — согласилась Келли Тиррел.
Они сидела, тесно прижавшись к Джошуа, перекинув ногу через его колено и обнимая за плечи.
Он считал такую позу чрезвычайно удобной. Аметистовое платье Келли имело широкий прямоугольный вырез, что позволяло Джошуа отлично видеть прелести ее тела. Келли было двадцать четыре, ее рост немного не дотягивал до среднего, волосы отливали красной медью, а лицо привлекало изящными чертами. Последние пару лет она работала выездным корреспондентом студии новостей Коллинза на Транквиллити.
Они встретились полтора года назад, когда Келли делала репортаж о мусорщиках, показанный затем по всей Конфедерации. Джошуа привлекала ее независимость и тот факт, что она родилась не в богатой семье.
— Приятно знать, что ты обо мне беспокоишься, — сказал он.
— Не о тебе, а о потерянной информации, если ты разобьешь башку, летая в космосе на этой реликвии. — Она повернулась к Мейеру: — Знаешь, он ведь так и не дал мне координаты обнаруженного им замка.
— Какого замка?
— Того, где нашел стойку электронной аппаратуры леймилов.
Лицо Мейера расплылось в улыбке.
— Значит, замок. Ты мне этого не говорил, Джошуа. Там были рыцари и волшебники?
— Нет, — жестко ответил Джошуа. — Это был просто большой куб. Я назвал его замком из-за охранных боевых систем. Проникнуть внутрь оказалось непросто, один неверный шаг и…
Его лицо помрачнело.
Келли придвинулась еще чуточку ближе.
— Они были в рабочем состоянии? — Мейер не скрывал своего удовольствия.
— Нет.
— Откуда же могла грозить опасность?
— В аккумуляторах некоторых систем остался заряд. Учитывая молекулярный распад, поразивший их в Кольце Руин, одно легкое касание могло вызвать короткое замыкание. И началась бы цепная реакция взрывов.
— Электронная аппаратура и сохранившие заряд батареи. Это действительно потрясающая находка, Джошуа.
Джошуа бросил в его сторону сердитый взгляд.
— И он не собирается мне говорить, где все это спрятано, — пожаловалась Келли. — Подумать только, такой большой фрагмент, переживший коллективное самоуничтожение, может содержать ключ ко всем секретам леймилов. Если бы я его заполучила, сделала бы колоссальный репортаж. Могла бы обзавестись собственной студией у Коллинза. Черт, собственная студия!
— Я продам тебе эти сведения, — сказал Джошуа. — Они все здесь. — Он постучал пальцем по голове. — Мои нейронаноники определили орбитальные параметры с точностью до метра. В течение ближайших десяти лет я в любой момент смогу вычислить его местонахождение.
— И сколько ты хочешь? — поинтересовался Мейер.
— Десять миллионов комбодолларов.
— Спасибо, я пас.
— Неужели тебя не беспокоит, что ты встаешь на пути прогресса? — воскликнула Келли.
— Нет. Кроме того, вдруг ответы на вопросы нам не понравятся?
— Дельный довод. — Мейер приподнял свой бокал.
— Джошуа! Люди имеют право знать. И они вполне способны сделать собственные выводы, нельзя, чтобы кто-то вроде тебя ограничивал свободу информации. Тайны порождают тиранию.
Джошуа закатил глаза.
— О господи. Ты в самом деле считаешь, что Бог дал репортерам право совать свой нос повсюду, куда им вздумается?
Келли поднесла бокал к его губам, заставляя выпить глоток шампанского.
— Но так оно и есть.
— Знаешь, когда-нибудь тебе откусят твой носик. Все равно рано или поздно мы узнаем, что приключилось с леймилами. С такой командой, как у Транквиллити, результат не заставит себя ждать.
— Ох уж этот Джошуа, вечный оптимист. Только оптимист может решиться отправиться куда-то на таком корабле, как твой.
— «Леди Макбет» в полном порядке, — огрызнулся Джошуа. — Спроси у Мейера, на корабле стоят лучшие системы, какие только можно купить за деньги.
Келли вопросительно похлопала ресницами, обернувшись к Мейеру.
— О да, это верно, — ответил тот.
— Все равно я не хочу, чтобы ты улетал, — тихо сказала она и поцеловала Джошуа в щеку. — Твой отец тоже летал с хорошими системами, и корабль был тогда новее. И вспомни, что с ним случилось.
— Это другое. Те сироты с больничной станции не смогли бы вернуться, если бы не «Леди Мак». Отцу пришлось совершить прыжок в непосредственной близости от нейтронной звезды.
Мейер утомленно вздохнул и осушил свой бокал.
Женщина подошла к Джошуа, когда он болтался у стойки бара. Он даже не заметил ее, пока она не заговорила, его внимание в тот момент привлекало нечто другое. Девятнадцатилетнюю девушку за стойкой звали Элен Ванхэм, а вырез ее платья был глубже, чем у остальных официанток Харки. Казалось, она всеми силами старается услужить Джошуа Кальверту, капитану космического корабля. Она даже сказала, что заканчивает работу в два часа ночи.
— Капитан Кальверт?
Он оторвался от приятного созерцания декольте и бедер. Господи, как приятно звучит это обращение.
— Да, это я.
Перед ним стояла черная женщина, очень черная. Ее предки, решил он, не слишком заботились о генных усовершенствованиях, хотя интенсивность пигментации и вызывала некоторые подозрения. Женщина была примерно на полметра ниже его, а шапка ее коротких волос уже подернулась серебром. По его мнению, ей было около шестидесяти, и старение происходило естественным путем.
— Я доктор Алкад Мзу, — представилась женщина.
— Добрый вечер, доктор.
— Как я поняла, вы владеете кораблем и готовите его к вылету.
— Да, верно, это «Леди Макбет». Лучший независимый перевозчик по эту сторону от королевства Кулу. Вы хотите его нанять?
— Возможно.
В груди Джошуа что-то дрогнуло. Он внимательнее присмотрелся к собеседнице. На Алкад Мзу был костюм из серой ткани, узкий воротник плотно охватывал шею. Она казалась очень серьезной, а выражение лица говорило о неизменной покорности судьбе. Но где-то в глубине его сознания зажегся тревожный сигнал.
Джошуа отнес это ощущение за счет своей чрезмерной чувствительности; если женщина не улыбается, это еще не значит, что она представляет угрозу. В Транквиллити не может быть никаких опасностей, в этом заключается вся прелесть биотопа.
— Похоже, в наши дни медикам неплохо платят, — заметил он.
— Я доктор физики.
— О, простите. Значит, неплохо платят физикам.
— Не совсем так. Я член группы, изучающей артефакты леймилов.
— Вот как? Значит, вы слышали обо мне. Это я нашел стойку с электроникой.
— Да, слышала, хотя кристаллы памяти не моя специализация. Я в основном занимаюсь ядерными двигателями.
— Правда? Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Алкад Мзу моргнула, затем медленно огляделась по сторонам.
— Ах да, это же бар. В таком случае бокал белого вина, если позволите.
Джошуа подал знак Элен Ванхэм, чтобы принесли вино. И в ответ получил весьма приветливую улыбку.
— И что за маршрут вас интересует? — спросил он.
— Мне необходимо посетить одну звездную систему.
Определенно, это судьба, решил Джошуа.
— «Леди Мак» подходит для этого как нельзя лучше. Какую именно?
— Гариссу.
Джошуа нахмурился. Ему казалось, что он знает почти все звездные системы.
Пришлось обратиться к космологическому файлу нейронаноников. И после этого его настроение действительно ухудшилось.