Во время дождя вода задерживалась на толстых опушенных листьях гигантеи, и ветви еще ниже склонялись к толстому стволу. Потом долгие часы капли скатывались на землю, и дерево, начиная с верхушки, постепенно высыхало, тогда ветви медленно поднимались. С земли могло показаться, будто стоишь под небольшим водопадом. Остатки почвы у основания ствола давным-давно исчезли, на сотни метров вокруг простиралось лишь плотное сплетение крепких корней, покрытых слизью, как прибрежные скалы во время отлива.
Черноястреб Латона доставил его на Лалонд в 2575 году. В то время на всей планете не насчитывалось и сотни человек — временная команда, присматривающая за лагерем у посадочной площадки. Группа экологической экспертизы уже закончила исследование и улетела; инспекцию Конфедерации можно было ожидать не раньше, чем в следующем году. Латон сумел получить копию засекреченного доклада компании: планета признана пригодной для жизни и получит сертификат Конфедерации. Со временем здесь появятся первые поселенцы, нищие, невежественные, лишенные всех благ развитой технологии. Учитывая его собственные планы на будущее, это будет идеальное общество для внедрения.
Они приземлились в горах на восточном краю Амариска, двадцать человек и семь вездеходов, загруженных в том числе предметами роскоши, чтобы ссылка не казалась такой уж невыносимой. Кроме этого, был и более важный груз: малогабаритные производительные кибернетические системы и генетическое оборудование. И еще Латон привез с собой девять яиц черноястреба, извлеченных из яичника и помещенных в нуль-тау-капсулы. Черноястреб канул в забвение в одной из безжалостных бело-голубых звезд, а небольшой отряд отправился в путь по джунглям. Людям потребовалось два дня, чтобы добраться до притока мощной реки, который со временем получил название Кволлхейм. Через три дня плавания (вездеходы обладали корпусами амфибий) они попали в провинцию Шустер, где слой почвы был достаточно глубоким для корней гигантей. Еще один переход по джунглям, и к середине дня он нашел, по всей видимости, самый крупный экземпляр гигантеи на всем континенте.
— Это должно подойти, — объявил он спутникам. — Да, пожалуй, как раз то, что нам нужно.
Ветви еще гнулись под тяжестью недавнего дождя, когда Клайв Дженсон привел Квинна Декстера к скользкому переплетению корней гигантеи. Под огромным пологом опушенной листвы, как всегда, было сумрачно. Вода стекала с листьев, и под ногами между корней журчали мелкие ручейки.
Квинн почувствовал, как на него падают крупные капли, и с трудом удержался, чтобы не втянуть голову в плечи. То ли споры, то ли сок — что-то органическое — смешивалось с водой, отчего она становилась липкой. В тени стояла прохлада, какой на Лалонде он еще не встречал.
Они подошли к гигантскому стволу. Корни изгибались наверх, словно в деревянную скалу били деревянные волны. Между толстыми жгутами темнели расщелины, поднимающиеся на высоту пяти человеческих ростов и сужающиеся до толщины лезвия. Клайв Дженсон шагнул в одну из них. Квинн, увидев, как он исчез за поворотом, пожал плечами и двинулся следом.
Метров через пять пол стал ровным, стены немного раздвинулись, и шершавая поверхность коры гигантеи сменилась гладкой древесиной. Вырезано, понял он. Брат Божий, он вырезал себе жилье в стволе дерева. Сколько же на это потребовалось сил?
Впереди появились отблески света. Квинн миновал двойной поворот и оказался в ярко освещенной комнате размером пятнадцать на десять метров и вполне обычной, если не обращать внимания на отсутствие окон. На одной стене имелся ряд крючков, на которых висели темно-зеленые водонепроницаемые куртки. Древесина гигантеи по цвету напоминала орех, только с широко расположенными волокнами, отчего казалось, будто стены обшиты широкими досками. Вдоль другой стены наподобие барной стойки тянулся длинный стол, вырезанный из цельного куска дерева. У дальнего конца стояла и равнодушно наблюдала за пришедшими молодая женщина.
Квинн расплылся в улыбке. На вид ей было лет двадцать пять, очень высокая, с темной кожей, длинными каштановыми волосами и хорошеньким носиком-пуговкой. Ее янтарного цвета блуза без рукавов и белая юбка-брюки ничуть не скрывали фигуру.
По ее лицу скользнула тень отвращения.
— Декстер, не будь таким мерзким.
— Что? Я же ни слова не сказал.
— А этого и не требуется. Я скорее соглашусь переспать с домошимпом.
— А можно я понаблюдаю?
Неприязненное выражение на ее лице усилилось.
— Стой смирно, не двигайся, или я прикажу Клайву препарировать тебя.
Она достала из стола сенсорный зонд.
Квинн не перестал усмехаться, но развел руки в стороны и позволил проверить себя зондом. Клайв вытянулся в струнку в паре метров от него и стоял абсолютно неподвижно, словно выключенный робот. Квинн постарался скрыть, насколько сильно его это беспокоит.
— И как давно ты здесь живешь? — обратился он к женщине.
— Достаточно давно.
— А как мне тебя называть?
— Камилла.
— Отлично, Камилла — это здорово. И что же здесь происходит?
— Это тебе расскажет Латон. — Она потыкала языком себе в щеку. — Если только не решит присоединить к себе, как Клайва.
Квинн бросил взгляд на неподвижную фигуру.
— Один из поселенцев с ферм Шустера?
— Верно.
— Ага.
— У тебя учащенный пульс, Декстер. Тебя что-то беспокоит?
— Нет. А тебя?
Она убрала зонд обратно в стол.
— Теперь можешь повидаться с Латоном. Опасности ты не представляешь, два имплантата и тьма враждебности.
Упоминание о вставках его расстроило. Это было его последнее, хотя и минимальное, преимущество.
— Неужели меня допустят войти?
Камилла направилась к двери.
— Войти проще всего.
По центру ствола шла широкая спиральная лестница. По пути наверх Квинн успел заметить отходящие от нее коридоры и комнаты. Один уровень целиком занимал огромный бассейн с солярием. Над водой в нем клубился пар, мужчины и женщины расслаблялись в воде или на лежаках и кушетках. Один из них лежал на плоской плите, а женщина средних лет с отсутствующим видом делала ему массаж; это особенное выражение лица Квинн уже отметил. Он понял, чего здесь не хватало: некоторые люди смеялись, но никто не разговаривал. По коридорам, занимаясь своими делами, сновали домошимпы, все они были одного и того же роста — около полутора метров, отличались ухоженной золотистой шерстью и почти человеческой походкой. Он присмотрелся внимательнее и обнаружил, что передвигаются они на ногах, а не на лапах, как их далекие предки из джунглей Земли.
Брат Божий, да это ведь эденистские штучки. Что же это за место?
Камилла провела его по коридору, не отличающемуся от всех остальных. Перед ними беззвучно открылась дверь, толстая деревянная пластина, поворачиваемая какими-то синтетическими мускулами.
— А вот и логово льва, Декстер. Входи.
Дверь закрылась так же беззвучно, как и отворилась. За ней открылось просторное круглое помещение с куполообразным потолком. Обстановка была выдержана в жестком минималистском стиле: стеклянный стол на металлических ножках, обеденный стол, тоже покрытый стеклом, и два небольших диванчика, поставленные друг против друга. Каждый предмет расположен таким образом, чтобы находиться на максимальном удалении от других. Одну секцию стены занимал голографический экран с видом на простирающиеся снаружи джунгли. Камера висела довольно высоко, так что можно было рассмотреть только бескрайнее море зелени и плывущие над ним обрывки облаков. В центре комнаты из пола поднимался трехметровый металлический шест. На нем сидела пустельга и внимательно смотрела на Квинна. В комнате было еще два человека — мужчина за столом и девочка, стоявшая рядом с диваном.
Латон встал из-за стола. Такие высокие люди встречались Квинну нечасто; под коричневой кожей — оттенок скорее указывал на загар, а не на естественную пигментацию — угадывалась прекрасно развитая мускулатура, на лице со слабо выраженными азиатскими чертами блестели глубоко посаженные зеленовато-серые глаза, бородка была аккуратно подстрижена, а черные волосы убраны в короткий хвост на затылке. Носил мужчина простой зеленый шелковый халат, подвязанный поясом. Возраст определялся с трудом, больше тридцати, но меньше ста. То, что его организм — результат работы специалистов-генетиков, не вызывало ни малейших сомнений.
Выражение его лица было как раз таким, какого Квинн и ждал, когда Клайв Дженсон снимал капюшон своего маскировочного костюма. Непоколебимая уверенность и целеустремленность сильной личности.
— Квинн Декстер, ты вызвал небольшой переполох у моих коллег. Как ты понимаешь, у нас бывает не так уж много посетителей. Присаживайся, пожалуйста. — Латон жестом пригласил его к дивану насыщенного пурпурного цвета, у которого стояла девочка. — Могу я тебе что-нибудь предложить, раз уж ты здесь? Приличную выпивку? Достойную еду? Насколько я понимаю, добрые жители Абердейла еще не утопают в потоках молока и меда.
Инстинкт подсказывал Квинну отказаться, но предложение оказалось слишком заманчивым. И наплевать, если его сочтут жадным и слабым.
— Среднепрожаренный бифштекс с жареным картофелем и немного салата, без горчицы. И стакан молока. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду скучать по молоку.
Высокий мужчина сел на диван напротив, и Квинн постарался улыбнуться с самым равнодушным видом. Но переиграть этого человека будет непросто.
— Конечно, я думаю, мы сможем удовлетворить твой запрос. Мы пользуемся железами космоскреба, модифицированными для работы на соке гигантеи. Вкус вполне удовлетворительный. — Латон немного повысил голос. — Аннами, проследи за этим, пожалуйста.
Девочка неуверенно поклонилась. На вид ей было лет двенадцать или тринадцать; ее густые светлые волосы спускались ниже плеч, бледная кожа говорила о принадлежности к нордической группе, ресницы оставались почти не заметными. Светло-голубые глаза вызвали в памяти Квинна глаза Гвина Лоуса за мгновение до смерти. Аннами была просто сильно напуганной маленькой девочкой.