— Я подозреваю, что даже на этой планете главный шериф уже знает, что в Абердейле и других поселениях на Кволлхейме творится что-то странное, — ответил Латон. Он почувствовал, что к их разговору подключились и остальные, хотя и тщательно скрывают свои мысли, не давая просочиться эмоциям. — Могу вас заверить, что спутник ЛСК, хотя и в плачевном состоянии, способен заметить движущиеся вездеходы. Тем более что на изображениях из этого района будет сосредоточено основное внимание.
— И что же? Мы его просто собьем. Мазеры со старого черноястреба, которые ты снял и привез сюда, вполне способны его достать. А ЛСК потребуется не одна неделя для замены. К тому времени мы уже будем далеко. Они найдут наш след в джунглях, но в саванне сразу же его потеряют.
— Хочу напомнить, насколько мы приблизились к успеху в достижении бессмертия. Неужели вы хотите все бросить?
— Отец, если мы отсюда не уберемся, не будет никакого проекта и мы лишимся не только бессмертия, но и самой жизни. Мы не в состоянии защититься от этих одержимых колонистов. Я видел, что происходит, когда кто-то в них стреляет. Они этого даже не замечают! Если кто-то и сумеет их победить, впоследствии все провинции на Кволлхейме будут обысканы до последнего сантиметра. В любом случае нам нельзя здесь оставаться.
— Латон, парень прав, — подхватил Салкид. — Нельзя цепляться за этот дом из одной сентиментальности.
— Ты всегда говорил, что знания уничтожить невозможно, — сказал Тао. — Мы знаем, как сращивать параллельно действующие разумы. И, для того чтобы это сделать, нам требуется только безопасное место. А дерево таким уже не является.
— Хороший довод, — признал Латон. — Вот только я не уверен, что на Лалонде можно отыскать подобное место. Эта технология внушает мне страх.
Он намеренно приоткрыл эмоциональный барьер и сразу ощутил смятение в их мыслях, они осознали, насколько встревожен тот, кто никогда не проявлял ни малейшей слабости.
— Но не можем же мы отправиться в космопорт Даррингхэма и попросить вывезти нас за пределы этой системы, — сказал Уолдси.
— Дети могут, — возразил Латон. — Они родились здесь, и в разведке о них нет никаких сведений. А оказавшись на орбите, они смогут найти корабль и для нас.
— Проклятье, ты говоришь это всерьез?
— Конечно. Это логический вывод. В экстренной ситуации я готов связаться с агентами разведки в Даррингхэме и рассказать о сложившейся здесь ситуации. Они со всей серьезностью отнесутся к моему донесению, и тогда предостережение будет не напрасным.
— Неужели все так плохо? — с тревогой спросила Салсетт.
Латон направил пятнадцатилетней девочке волну ободряющего тепла.
— Я не думаю, что до этого дойдет, моя милая.
— Но покинуть дерево… — усомнилась она.
— Да, — ответил Латон. — Тао, ты подал хорошую идею; вы с Салкидом возьмете со склада мазер черноястреба и приготовитесь сбивать спутник. Остальным даю десять часов на сборы. Ночью мы отправляемся в Даррингхэм.
Он не обнаружил и тени возражений. Общение по сродственной связи закончилось.
В последующие часы гигантея стала местом скоординированной деятельности, какой не наблюдалось с момента прибытия. Обитатели необычного дома старались в кратчайшие сроки демонтировать все, что было создано ими за тридцать лет, отдавая бесконечные приказы присоединенным и домошимпам. С болью в сердце они принимали решения, что взять с собой, а что придется оставить, но споров возникало не много. Простоявшие тридцать лет вездеходы необходимо было проверить и подготовить. Младшие дети Латона, возбужденные предстоящим отъездом, носились вокруг, представители старшего поколения вновь вспоминали о мирах Конфедерации. В комнатах и переходах заранее были установлены термические заряды, чтобы уничтожить все тайны гигантеи.
Лихорадочная деятельность отзывалась в суровых раздумьях Латона приглушенным гулом. Время от времени кто-нибудь отвлекал его, требуя дополнительных инструкций.
После отбора немногочисленных личных вещей, которые он решил взять с собой, Латон в очередной раз просмотрел воспоминания о том, что произошло на поляне, когда Квинн Декстер убил инспектора Манани. Началом всему стали эти странные молнии. Латон снова и снова запускал изображения, полученные от Камиллы, а теперь хранившиеся в квазиразумном процессорном блоке. Молния казалась плоской, как будто сплющенной, и какие-то ее участки были темнее других. По мере прокрутки изображения темные участки двигались, скользили вниз по пылающему потоку разбушевавшихся электронов. Разряды молний служили проводниками непонятной энергии, не подчиняющейся общим законам.
Его лица коснулось легкое дуновение воздуха. Латон открыл глаза. В кабинете, как обычно, было темно. Он переключил зрительные вставки в инфракрасный режим. Перед ним на искривленном дереве стояли Джексон Гэль и Рут Хилтон.
— Умно, — произнес Латон. Его контакты с процессорами прервались. Сродственная связь ослабела до едва различимого шепота, неспособного выйти за пределы черепа. — Это ведь энергия, верно? Саморегулирующаяся вирусная программа, которая может храниться в нематериальной матрице.
Рут, наклонившись, протянула руку и приподняла его голову за подбородок, чтобы внимательно рассмотреть.
— Эденисты. Рациональные, как и всегда.
— Много ли усилий потребуется, чтобы разбить его убеждения? — спросил Джексон Гэль.
— Это не человеческое изобретение, — продолжил свою мысль Латон. — В этом я уверен, и известные нам расы ксеносов тут тоже ни при чем.
— Мы выясним это сегодня ночью, — сказала Рут. Она отпустила его подбородок. — Пойдем.
Наутро после совещания губернатора Рексрью с Кандейс Элфорд, сидя за своим столом в думпере посольства Кулу, Ральф Хилтч изучал сжатую версию событий, представленную Дженни Харрис. Один из агентов АВБ, внедренный ею в службу шерифа, попросил встречи и рассказал о неприятностях, поразивших провинции на Кволлхейме.
С одной стороны, Ральф был доволен, что губернатор не мог и чихнуть, чтобы об этом не узнали в АВБ, но, с другой стороны, мятеж привов мог создать ему большие проблемы.
— Открытый мятеж? — скептически осведомился он у лейтенанта.
— Похоже, что так, — извиняющимся тоном ответила она. — Вот изображения спутника наблюдения, переданные мне агентом.
Она загрузила информацию в процессорный блок на столе Ральфа, и настенный экран начал показывать пеструю коллекцию снимков деревень на Кволлхейме. Ральф, уперев руки в бедра, смотрел на полукруглые расчищенные площадки, врезающиеся в сплошную стену джунглей. Верхушки деревьев напоминали зеленую пену, прерываемую редкими полянами и, по всей видимости, скрывающую под собой ручьи и небольшие речушки.
— Да, сгорело немало домов, — недовольно признал он. — И, похоже, недавно. А нельзя ли увеличить разрешение?
— К сожалению, нет, и это второй повод для беспокойства. Каждый раз, когда спутник проходит над Кволлхеймом, качество падает. Но этого не происходит ни в одном другом районе Амариска.
Он окинул ее внимательным взглядом.
— Я знаю, — сказала она. — Это звучит нелепо.
Ральф ввел запрос в свои нейронаноники и, ожидая результата, снова повернулся к экрану.
— Там внизу явно была какая-то стычка. И провинция Шустер не в первый раз привлекает наше внимание.
Нейронаноники не дали ожидаемого результата, и Ральф подключил настольный процессор к военным файлам, расширив область поисков.
— Капитан Ламборнэ сообщила, что прошлогодний приезд пристава ничего не дал, — сказала Дженни Харрис. — Мы так и не знаем, что случилось с теми фермерами и их семьями.
Нейронаноники Ральфа сообщили, что процессорный блок не обнаружил по его запросу ни одного совпадения.
— Интересно. Согласно нашей информации, электронных систем, способных повлиять на качество изображений спутника, не существует.
— Когда эта информация обновлялась?
— В прошлом году. — Он вернулся на свое место за столом. — Но ты не уловила главного. Во-первых, если это система, то довольно неэффективная, она только и делает, что слегка затуманивает изображение. Во-вторых, если спутник наблюдения так уж мешает, почему бы просто не сбить его? Учитывая возраст лалондского спутника, все решат, что это закономерный отказ. А это лишь привлекает к Кволлхейму дополнительное внимание.
— Или отвлекает от чего-то другого, — предположила она.
— Я параноик, но в достаточной ли степени я параноик? — пробормотал он.
За окном под ярким утренним солнцем с темных крыш Даррингхэма уже поднимался пар. Продолжалась энергичная и примитивная жизнь, жители шли по слякотным улицам, мотобайки поднимали фонтаны грязи, парочка подростков брела, ничего не замечая вокруг, колонна новых поселенцев направлялась к транзитному общежитию. Каждое утро на протяжении последних четырех лет он наблюдал одни и те же сцены, лишь в мелочах отличающиеся друг от друга. Обитатели Лалонда привычно влачили свое простое и умеренно порочное существование и никому не мешали. Да и не могли, у них не имелось такой возможности.
— Что меня больше всего беспокоит, так это слова Рексрью о таинственной сторонней группе, готовящей какую-то диверсию. Я почти склонен с ним согласиться, это предположение более логично, чем идея восстания привов. — Он стукнул по крышке стола костяшками пальцев, стараясь сосредоточиться. — Когда отправляется отряд Кандейс Элфорд?
— Завтра. Сегодня утром она намерена объявить призыв добровольцев. Так получилось, что одним из судов будет «Свитленд». Капитан Ламборнэ может держать нас в курсе, если вы разрешите ей воспользоваться коммуникационным блоком.
— Хорошо, но я бы хотел, чтобы в отряде было не меньше пяти наших людей, а по возможности и больше. Мы должны знать, что творится в провинциях Кволлхейма. Обеспечьте и их коммуникаторами, но растолкуйте, что пользоваться ими можно только в экстренных случаях. Я поговорю об этом деле с Кельвином Соланки, возможно, он не меньше нас хочет знать, что происходит.