Это был офис класса 050–6В, предназначенный для колоний первой стадии освоения и нестоличных миссий (в тропических мирах), изготовленный из программируемого кремнийорганического материала в Лунном ГИПе. На Лалонд он прибыл в кубическом контейнере, каждая сторона которого составляла пять метров. Флотским инженерам, ответственным за установку офиса, пришлось заглубить угловые сваи фундамента на пятнадцать метров, чтобы обезопасить сооружение на случай сильного ветра. По прочности кремнийорганические стены не уступали мейопу, но они были тонкими, как бумага, а потому уязвимыми даже для слабых порывов ветра. А учитывая температуру воздуха на Лалонде, строители подозревали, что накапливающийся внутри теплый воздух создаст достаточную подъемную силу, чтобы оторвать от земли все строение.
Всего в представительстве числилось пятьдесят служащих флота: офицеры, сержанты и рядовые, они ели, работали и ночевали внутри. Наиболее активно трудился рекрутский центр, где пятнадцать постоянных служащих принимали молодых людей, разделявших убеждения Мэри Скиббоу относительно этой планеты, но не обладавших ее предприимчивостью. Зачисление на флот давало им возможность покинуть Лалонд с его бесконечными дождями, жарой и тяжелым физическим трудом на полях.
Каждый раз, когда Ральф Хилтч проходил сквозь автоматические двери представительства и вдыхал чистый и сухой кондиционированный воздух, он чувствовал себя немного ближе к дому. К далекому миру нормальных прямых углов, синтетических материалов, мундиров, гула работающих машин и казенной мебели.
У входа его встретила хорошенькая служащая, которой на вид не исполнилось и двадцати лет. Ее обязанностью было проводить посетителя через холл, где толпились парни и девушки в сшитых вручную рубашках и джинсах, местами заляпанных грязью. По пути на второй этаж, куда не допускались посторонние, Ральф снял накидку и стряхнул с нее капли дождя.
Капитан-лейтенант Соланки уже ждал его в своем просторном угловом кабинете. Кадровому офицеру, покинувшему мир этнических поляков под названием Мазовецкий в возрасте двадцати девяти лет, к этому дню уже исполнилось сорок семь. Это был худощавый мужчина с узким лицом, уступающий Ральфу в росте всего несколько сантиметров, с иссиня-черными волосами, коротко подстриженными, как положено по уставу. Темно-синяя форма прекрасно сидела на его стройной фигуре, но сейчас китель висел на спинке стула.
Соланки тепло поздоровался с Ральфом, пожал ему руку и жестом отпустил провожатую. Девушка привычно отсалютовала и закрыла за собой дверь.
Добродушная улыбка Кельвина Соланки значительно потускнела, как только он пригласил Ральфа присесть в кресло, обитое искусственной кожей.
— Ну, кто начнет?
Ральф положил плащ на подлокотник и откинулся на спинку.
— Мы на твоей территории, так что сначала я расскажу о том, что мне известно.
— Хорошо.
Кельвин устроился в кресле напротив.
— Во-первых, Джошуа Кальверт и «Леди Макбет». Как ни удивительно, но, по нашим сведениям, он именно тот, за кого себя выдает. Я пошел по кратчайшему пути: моя секретарша Мэри помогает ему провернуть сделку, так что все время за ним присматривает и докладывает мне. Он купил тысячу тонн мейопа, получил лицензию на экспорт и грузит товар на свой корабль со всей быстротой, с какой «Макбоинг» способен перевезти лес. Он не пытался вступить в контакт ни с одним из перекупщиков краденого, не спускал в своем космоплане никаких грузов на поверхность — ни легальных, ни запрещенных — и завтра намерен покинуть планету.
Кельвин вдруг поймал себя на том, что независимый торговец вызывает у него больший интерес, чем того требует ситуация.
— Так он действительно собирается везти лесоматериалы в другую звездную систему?
— Да. Предположительно, на Норфолк. Учитывая тамошние ограничения в импорте, это не так уж глупо, как могло бы показаться. В этом пасторальном мире мейопу быстро найдут применение. Так что я еще не решил, идиот он или гений. Хотелось бы узнать, что у него получится.
— Мне тоже. Но он не настолько безобиден, как ты думаешь. На «Леди Макбет» установлен двигатель, работающий на антиматерии. А в последней сводке, поступившей с Эйвона, имелся рапорт о задержании его корабля космоястребом флота; это произошло пару месяцев назад, тогда разведка была уверена, что он пытается контрабандой провести высокотехнологичные устройства. Они вроде бы даже видели, как их грузили в его трюм. А когда капитан космоястреба провел обыск, ничего не обнаружилось. Так что идиотом его не назовешь.
— Интересно. Ну, до завтрашнего утра он никуда не денется, так что можно еще что-то предпринять. Я с него глаз не спущу. А ты?
— Я вел скрытое наблюдение за капитаном Кальвертом с момента его высадки и не намерен прекращать слежку. Теперь поговорим о ситуации на Кволлхейме. Мне она совсем не нравится. Мы просматривали изображения, полученные сегодня утром со спутника наблюдения губернаторской службы, и стало ясно, что проблемы достигли уже провинции Уиллоу Уэст. Там в деревнях сожжено несколько домов, заметны следы сопротивления и поля заброшены.
— Черт, я об этом не знал.
— Ну, на этот раз Кандейс Элфорд сумела сохранить тайну, по крайней мере пока. Однако шерифы и инспекторы провинций на Кволлхейме до сих пор утверждают, что у них все в порядке. Во всяком случае, так передают их коммуникаторы. Я думаю, что в данной ситуации это самое странное, не могу представить, чтобы привы круглые сутки держали их под прицелом.
— Удивительно, что привы сумели овладеть даже одной провинцией, не говоря уж о четырех. Может, Рексрью был прав насчет какой-то посторонней группы. А эти изображения из Уиллоу Уэст тоже поступили с искажениями, как предыдущие?
Кельвин многозначительно кивнул собеседнику.
— Да, к сожалению, это так, и мой офицер-связист не может объяснить, как такое возможно. Она не самый крупный специалист по боевой электронике, но утверждает, что это неосуществимо даже в теории. И я всерьез склоняюсь к тому, чтобы поверить в правоту Рексрью. Но есть и еще кое-что.
Тон последних слов заставил Ральфа насторожиться.
— Я был уполномочен, — он подчеркнул это слово, — известить тебя о том, что разведка эденистов считает Латона живым. И что он скрывается на Лалонде, а именно — в провинции Шустер. Они сказали, что он вступил с ними в контакт с целью предупредить о каком-то вмешательстве ксеносов. Три дня назад эденисты из Даррингхэма отправились вверх по реке, чтобы исследовать ситуацию, но прежде попросили меня связаться с Этрой и передать информацию туда. И знаешь, Ральф, они выглядели очень встревоженными.
— Разведка эденистов работает здесь? — удивился Ральф.
Он даже не подозревал об этом.
— Да.
— Латон. Кажется, я припоминаю это имя, что-то вроде мятежного Змея, но сведений о нем у меня в нейронанониках нет. Возможно, что-то имеется в процессорном блоке, в посольстве.
— Я тебе помогу. Файл есть в моем компьютере. Не самое приятное чтение, но будь добр, посмотри.
Ральф датавизировал в компьютер запрос и в тревожной тишине просмотрел поступающую в мозг информацию. Во время обучения он получил сведения о Змеях-эденистах, но только самые общие. Он давно привык к торговцам, черноястребам, контрабандистам и нечистым на руку политикам, но такого не ожидал. Осознание ледяным потоком сковало его до самого спинного мозга.
— И эденисты считают, что он здесь? — в ужасе спросил он Кельвина.
— Да. Они не были в этом уверены, но несколько десятилетий назад он проявил интерес к Лалонду, поэтому они организовали наблюдение. Теперь стало ясно, что он остался в живых после столкновения с силами флота и перебрался сюда. По мнению агентов, он вышел на связь лишь по той причине, что источник беспорядков на Кволлхейме оказался сильнее его защиты.
— Боже правый!
— Есть малая вероятность блефа с целью призвать сюда космоястребов и захватить один из них, чтобы убраться с планеты вместе со своими сообщниками, но я так не думаю. Кажется, в провинциях на Кволлхейме и впрямь проявилось некое внешнее воздействие.
— И эденисты хотели, чтобы я об этом узнал?
— Да. Они сказали, что пора забыть о мелких политических разногласиях — это их собственные слова. Они хотят, чтобы об этом узнал адмирал и старшие представители Салдана, а также их Консенсус на Юпитере. С самим Латоном можно справиться относительно небольшой военной группой, а вот то, чего он опасается, может потребовать вмешательства флота.
Ральф смотрел на Кельвина Соланки. Офицер флота явно был сильно встревожен.
— Ты известил губернатора?
— Нет. У Рексрью и так много проблем. У него в транзитных общежитиях четыре тысячи колонистов, а их багаж либо сгорел, либо разграблен. Он не в состоянии отправить их вверх по реке и не в состоянии возместить им утраченное имущество — а в ближайшем времени такой возможности ему не представится. На орбите три корабля-перевозчика колонистов с привами в нуль-тау-капсулах, Рексрью не может дать им разрешение на высадку, поскольку всех привов перебьют, как только они выйдут из «Макбоинга». Капитаны звездолетов не уполномочены возвращать их на Землю. В восточном секторе Даррингхэма еще не до конца восстановлен порядок после волнений. По правде говоря, в течение трех недель можно ожидать более мощных акций гражданского неповиновения, а есть шанс, что они начнутся и раньше, если только в городе узнают о распространении мятежа привов. А о нем точно узнают, судя по тому, как выдают информацию эти идиоты из службы шерифа. Городу грозит полная анархия, и я не думаю, что с этой информацией стоит обращаться к губернатору. Он сейчас и так попал между молотом и наковальней.
— Ты прав, — хмуро согласился Ральф.
Господи, ну почему это случилось на Лалонде? Он ненавидел этот мир, эту захудалую далекую колонию, лишенную всяких перспектив. Но сейчас возвращение к прежнему состоянию счел бы величайшим благом.
— Я считаю своей обязанностью проинформировать Кулу о том, что уже произошло, и о том, что может произойти с учетом пребы