Дисфункция реальности — страница 97 из 229

Норфолк находился почти на равном расстоянии от двух звезд. Сорок процентов поверхности планеты занимала суша, распределенная между большими островами, от ста до ста пятидесяти квадратных километров каждый, и бесчисленным множеством мелких архипелагов. «Энона» повисла над единственным сектором темноты на планете; приближающееся солнцестояние оставило ночь лишь на узком — не больше тысячи километров в районе экватора — полумесяце, соединяющем два полюса, как будто из планеты кто-то сумел вырезать тонкий ломтик. Моря причудливых очертаний и извилистые узкие проливы с одной стороны сверкали лазурью, а с другой — пурпуром; облака по разные стороны от раздела тоже были окрашены в алый и белый цвета. Свет Герцога придавал поверхности привычную окраску зеленых и коричневых оттенков, тогда как суша, освещаемая Герцогиней, пылала пурпуром, перемежающимся с черными провалами низин, отчего эти районы казались угрожающе негостеприимными.

Сиринга послала запрос в гражданский центр управления полетами и почти сразу получила разрешение перейти на стационарную орбиту. «Энона» рванулась к планете, оживленно переговариваясь с уже находившимися там космоястребами. Над экватором на высоте триста семьдесят пять километров мерцало и вспыхивало тонкое кольцо из двадцати пяти тысяч кораблей, отражающих лучи двух солнц зеркальными поверхностями своих теплоотводящих панелей и тарелок коммуникационных систем.

Строго говоря, систему Норфолка нельзя было назвать пригодной для жизни людей. Сенсоры разведывательного корабля «Граф Ратленда» во время первого посещения в 2207 году обнаружили в системе шесть твердотельных планет. Две из них плыли по орбите, проходящей в двадцати восьми миллионах километров над Герцогиней, это были Уэстморленд и Бренок — пара планет, вращающихся друг вокруг друга на расстоянии в полмиллиона километров. Остальные четыре — Дерби, Линкольн, Норфолк и Кент — окружали Герцога. И только на Норфолке с его двумя спутниками — Аргиллом и Файфом — могла существовать жизнь.

Межпланетное пространство, и без того довольно тесное, вмещало пару главных астероидных поясов и еще пять второстепенных колец, а также множество каменных обломков, летающих между звездами, будто сошедшимися в дуэли на гравитационных полях за обладание тем или иным осколком. Кроме этого, здесь часто мелькали кометы и совсем мелкие частицы камня. По мнению главного космолога разведывательного корабля, уплотнение диска протозвезды еще не до конца завершилось.

И последним доводом против колонизации стало отсутствие газового гиганта, что лишало эденистов гелия-3. Без дешевого местного источника энергии для термоядерных реакторов космические перелеты и развитие промышленности стали бы в этой системе слишком дорогими.

После таких мрачных прогнозов «Граф Ратленда» перешел на орбиту вокруг Норфолка, чтобы провести обязательное исследование ресурсов и климатических условий. Планета действительно оказалась странной, времена года здесь определялись не периодом обращения, а сближением и расхождением Герцога и Герцогини; середина зимы, по-сибирски холодной, приходилась на тот период, когда планета удалялась от значительно остывшей основной звезды на сто семьдесят три миллиона километров, а середина лета, сравнимого по температуре с летом средиземноморским, наступала, когда планета находилась на равном удалении от обоих светил и полностью отсутствовала ночь. Здесь также не было деления на географические пояса, как на обычных планетах (хотя небольшие полярные льды имелись на обоих полюсах); погодные сезоны на всей поверхности менялись почти одновременно. Природа этого мира, естественно, приспособилась к таким условиям, хотя резких отличий от стандартной эволюции не наблюдалось. Как выяснилось, на Норфолке имелось относительно небольшое количество видов млекопитающих, морских особей и насекомых. Для многих характерной чертой была зимняя спячка, заменявшая птицам сезонные перелеты, а появление нового помета и вывод птенцов у всех них всегда приходились на весну. В этом не было ничего необычного. Но вот растения цвели и созревали только в тот период, когда их на протяжении двадцати трех часов и сорока трех минут, составлявших местные сутки, освещали оба светила. Такие условия было невозможно воссоздать даже в биотопах эденистов, поэтому флора считалась уникальной. А любая уникальность всегда ценится очень высоко.

Этого открытия было достаточно, чтобы английский штат Центрального правительства выделил средства для экспертизы экологии Норфолка. И после трех месяцев оценки съедобности и вкуса местных растений, когда на планете наступило лето, ученые напали на настоящую золотую жилу.

«Энона» спустилась на орбиту, удаленную от необычно освещенной планеты на триста семьдесят километров, и уменьшила мощность искажающего пространство поля настолько, чтобы поддерживать силу тяжести в жилом тороиде и продолжать всасывание космической энергии. Вокруг находились в основном грузовые корабли адамистов — огромные сферы, медленно вращающиеся в термальных потоках; выдвинутые погрузочные панели придавали им сходство с громоздкими ветряными мельницами. Прямо перед «Эноной» летело большое грузовое судно с фиолетово-зелеными кольцами эмблемы компании Васильковского.

Космоястреб все еще продолжал болтать со своими сородичами, а Сиринга, Рубен, Оксли и Тула, взяв флаер с ионным двигателем, направились к Кестевену, одному из самых крупных островов, лежащему в семистах километрах южнее экватора. Его столица, город Бостон, являлась торговым центром и местом проживания ста двадцати тысяч человек, обитавших в месте пересечения двух неглубоких долин. Весь остров покрывали густые леса, а жители лишь немного проредили деревья, чтобы построить дома, так что с воздуха город был почти не виден. Сиринга смогла углядеть только сплошные парки да несколько серых церковных шпилей, возвышавшихся над деревьями. Городской аэродром представлял собой обширную зеленую лужайку, расположенную в полутора милях (Норфолк отказался перейти на метрическую систему) к северу от извилистых бульваров.

Оксли направил катер на северо-запад, чтобы не пролетать над самим городом. Воздушные полеты на Норфолке были под запретом, и исключение делалось только для небольших судов скорой помощи и спешащих на вызовы врачей. Поскольку девяносто процентов торговых сделок приходилось на середину лета, космопланы летали над планетой только в этот короткий период. Вероятно, жители Норфолка с большой опаской относились к двадцатипятитонным машинам, проносившимся над их крышами.

В момент их приземления на покрытой травой площадке аэродрома уже стояло больше трех сотен космопланов и флаеров. Оксли занял свободное место за три четверти мили от небольшого комплекса зданий, где находилась вышка диспетчеров и администрация.

Со ступеней развернувшегося шлюза Сиринга увидела стоящую вдалеке стену леса и одинокого велосипедиста, ехавшего по дорожке вдоль длинного ряда космопланов. Рядом с велосипедом бежала собака. В сухом, слегка пыльном воздухе отчетливо ощущался медный привкус цветочной пыльцы.

— А город больше, чем я его помню, — ворвалось в ее мысли замечание Рубена, окрашенное легким недоумением.

— То, что я увидела, выглядит весьма опрятно и немного чудно. Мне нравится, что они аккуратно расположились в лесу, не вырубая лишних деревьев.

Он испуганно вздернул брови.

— Чудно! Не вздумай сказать такое кому-нибудь из местных. — Рубен кашлянул, чтобы прочистить горло. — И не злоупотребляй сродственной связью в их присутствии, они считают это невежливым.

Сиринга перевела взгляд на велосипедиста. Это был мальчишка не старше четырнадцати лет, с рюкзаком на плече.

— Я запомню.

— Они ведь настоящие христиане, а выражение лица выдает наши переговоры.

— Да, наверное. А приверженность к христианской вере не повлияет на наши шансы заполучить груз?

— Никоим образом. Они принадлежат к английскому этносу и слишком вежливы, чтобы выказывать предубеждения. По крайней мере, публично. И это относится ко всем, — мысленно обратился он к остальным трем членам экипажа. — Пожалуйста, без вольностей. Местным жителям нравится поддерживать иллюзию о своих высоких моральных стандартах. Не надо их шокировать и разочаровывать.

— Это ты мне? — с притворным ужасом воскликнула Сиринга.

Эндрю Анвин подъехал к группе людей, стоявших у блестящего пурпурного флаера, и резко притормозил, так что взвизгнуло заднее колесо. Улыбчивое лицо Эндрю было отмечено россыпью веснушек, а рыжеватые волосы имели золотистый оттенок. Паренек был одет в простую белую хлопчатобумажную рубашку с расстегнутыми у ворота пуговицами и закатанными по локоть рукавами, его зеленые шорты поддерживал широкий черный кожаный ремень с красивой медной пряжкой. И никакой синтетики. Окинув взглядом элегантный синий мундир Сиринги, украшенный единственной звездой на плече, он напряженно выпрямился.

— Вы капитан, мэм?

— Да, я, — ответила Сиринга и улыбнулась.

Эндрю Анвин не мог долго удерживать официальное выражение на лице, уголки его губ чуть-чуть дрогнули и поползли вверх.

— Начальник аэродрома приветствует вас, капитан, мэм. Он приносит свои извинения, что не смог встретить вас лично, но сейчас очень много работы.

— Да, я вижу. Очень любезно с его стороны прислать тебя.

— О, отец меня не посылал. Я штатный офицер паспортного контроля, — с гордостью представился он и вытянулся в струнку. — Будьте добры предъявить ваши документы. Процессорный блок у меня с собой. — Он запустил руку в рюкзак, но это не понравилось его собаке, начавшей с лаем прыгать вокруг. — Прекрати, Мел! — прикрикнул на нее Эндрю.

Сиринге понравилось, что паренек помогает отцу и идет навстречу незнакомцам без опасений, а лишь с доброжелательным любопытством. Это свидетельствовало о благополучном мире, где не слишком много проблем и забот и люди склонны доверять друг другу. Похоже, и адамистам порой случается найти правильный путь.

Они по одному стали подавать Эндрю флеки со своими паспортами, а он вставлял их в процессорный блок. Устройство показалось Сиринге невероятно старым, вышедшим из употребления лет пятьдесят назад.