— Вот и бери его себе.
Женевьева погрустнела.
— Меня никогда не выдадут за такого жениха. Это ведь ты наследница. Мама заставит меня выйти за какого-нибудь бедолагу из никчемной семьи, я в этом уверена.
— Мама не будет заставлять нас выходить замуж за кого бы то ни было. Честно, Женни, не будет.
— Правда-правда?
— Правда, — кивнула Луиза, хотя и сама не очень в это верила.
Откровенно говоря, на Кестевене не было для нее подходящих женихов.
Луиза оказалась в незавидных обстоятельствах: муж должен занимать равное ей положение, но в таком случае у него наверняка есть собственное поместье, куда ей и придется переехать. А она не представляла себе жизни без Криклейда, прекрасного даже в долгие зимние месяцы, когда землю укрывали ярды снега, когда местные растения на окрестных холмах сбрасывали листву, а птицы зарывались в почву ниже глубины промерзания. Она не допускала даже мысли, чтобы уехать отсюда. И за кого же ей выходить замуж? Наверное, этот вопрос постоянно обсуждали ее родители, а может, и дяди, и тети.
Не хотелось думать, к какому результату они придут. Она лишь надеялась, что ей предоставят выбирать из нескольких кандидатур, а не подчиняться ультиматуму.
Ее внимание привлек мотылек, красный адмирал с измененными генами грелся на солнце, устроившись на стебле травы. «Он свободнее меня», — печально подумала Луиза.
— Значит, ты выйдешь замуж по любви? — простодушно спросила Женевьева.
— Да, выйду замуж по любви.
— Здорово. Хотелось бы и мне быть такой смелой.
Луиза оперлась руками о верхний брус ограды и посмотрела на журчащий за ней ручей. На берегах разрослись незабудки, привлекающие своими голубыми цветами несметные полчища бабочек. Кто-то из первых владельцев Криклейда выпустил в поместье сотни особей этих насекомых, и теперь каждый год они украшали сады и луга своими разноцветными трепещущими крылышками.
— Я не смелая, я просто глупая мечтательница. Знаешь, о чем я мечтаю?
— Нет. — Женевьева с нескрываемым любопытством покачала головой.
— Я мечтаю, чтобы отец до того, как настанет время приступить к семейным обязанностям, разрешил мне отправиться в путешествие.
— В Норвич?
— Нет, не в столицу, это такой же город, как Бостон, только больше, и я туда все равно поеду, чтобы закончить школу. Я хочу побывать в других мирах и посмотреть, как там живут люди.
— Боже! Лететь на космическом корабле — это же грандиозно. А можно, и я поеду с тобой? Пожалуйста!
— Если отец разрешит мне, будет справедливо, чтобы он позволил поехать и тебе.
— Мне он никогда не разрешит. Мне не позволяют даже ходить на танцы.
— Но ты убегаешь от няни и все равно подглядываешь.
— Да!
— Ну вот.
— Он меня не пустит.
Жалобный тон сестры вызвал у Луизы улыбку.
— Это ведь только мои мечты.
— Ты всегда добиваешься того, чтобы они сбылись. Ты такая умная, Луиза.
— Я вовсе не хочу изменять наш мир новыми идеями, — негромко сказала она, словно разговаривая сама с собой. — Я только хочу хоть раз уехать отсюда. У нас все идет размеренно, все по порядку. Иногда мне кажется, что я уже жила этой жизнью.
— Уильям мог бы увезти тебя отсюда. Он мог бы попросить космическое путешествие в медовый месяц. В этом отец не сможет тебе отказать.
— Ах ты, несносная упрямая девчонка!
Она неторопливо подняла руку, намереваясь дать сестре подзатыльник, но Женевьева успела отбежать в сторону.
— Медовый месяц, медовый месяц, — кричала она нараспев так громко, что даже лошади подняли головы. — Луиза едет в свадебное путешествие!
Женевьева, подобрав юбку, бросилась бежать, высоко вскидывая длинные стройные ноги над густой травой.
Луиза бросилась в погоню, и они, радостно смеясь и визжа, бежали по лугу, поднимая в воздух тучи бабочек.
«Леди Макбет» завершила финальный прыжок, входя в систему, и Джошуа Кальверт вздохнул с облегчением, радуясь, что они все еще целы. Полет от Лалонда стал настоящим кошмаром.
Начать с того, что Квинн Декстер ему сразу не понравился и к тому же не внушал доверия. Интуиция подсказывала, что с ним что-то не так. Но что именно, Джошуа понять не мог. Казалось, что Квинн Декстер, только войдя в каюту, убивает в ней все живое. Да и вел он себя очень странно; Декстер не обладал ни инстинктом, ни природной способностью улавливать ритм событий и разговоров, как будто существовал в параллельном времени с двухсекундной задержкой от реальности.
Если бы Джошуа лично встретился с ним в космопорте Лалонда, возможно, он отказался бы от его предложения, несмотря на значительную сумму, переведенную на диск. Но теперь уже было поздно. Надо признать, что Декстер, к счастью, большую часть времени проводил в своей каюте в отсеке С, выходя только для того, чтобы поесть или принять душ.
Заметил капитан и еще одну, уже более «рациональную» странность. Оказавшись на борту, пассажир быстро огляделся по сторонам и заявил: «Я и забыл, что в звездолетах столько приборов».
Забыл? Джошуа никак не мог этого понять. Разве можно забыть, как выглядит корабль изнутри?
Но самой странной была его полная беспомощность в состоянии невесомости. Джошуа, если бы его спросили, сказал бы, что Квинн вообще поднялся в космос впервые. Но это смешно, он же был коммивояжером. Однако без нейронаноников. И с его лица не сходило выражение испуга. Джошуа не раз замечал, как Декстер вздрагивает от неожиданного лязга металлических частей капсулы и от скрипа несущего каркаса в режиме ускорения.
Хотя, если учесть состояние «Леди Мак» в этом полете, его испуг был частично объясним. Джошуа и сам пережил несколько неприятных моментов. После выхода с орбиты Лалонда на корабле, казалось, не осталось ни одной системы, которая не пострадала от тех или иных сбоев. Обычный четырехдневный перелет растянулся почти на неделю, в течение которой члены экипажа устраняли перепады мощности, восстанавливали данные, утерянные в результате сбоев, боролись с неисправностями приводов и десятками других различных поломок. Джошуа боялся подумать, что будет, когда он предоставит журнал технического обслуживания инспекторам департамента астронавтики Конфедерации. Они могут потребовать тщательной проверки всего корабля. Хорошо хоть прыжковые узлы работали исправно, хотя он и в них уже начал сомневаться.
Он датавизировал в компьютер команду развернуть теплоотводящие панели и выдвинуть кронштейны сенсоров. И сейчас же в мозг поступил сигнал о неисправности; одна из панелей открылась только наполовину, а три телескопических кронштейна вообще не вышли из гнезд.
— Проклятье! — воскликнул он.
С обеих сторон от него недовольно заворчали пристегнутые ремнями к креслам члены экипажа.
— Я считал, что ты починил эту чертову панель, — закричал Джошуа на Варлоу.
— А я починил, — огрызнулся тот. — Если считаешь, что сможешь сделать лучше, надевай скафандр и вылезай сам.
Джошуа провел рукой по лбу.
— Посмотри, может, сумеешь исправить, — угрюмо попросил он.
Варлоу что-то неразборчиво пробормотал и отдал команду ремням безопасности освободить его. А затем оттолкнулся от кресла и поплыл к открытому люку. Эшли Хансон тоже избавился от ремней и двинулся следом, чтобы помочь космонику.
Джошуа начал анализировать информацию, поступающую с исправных сенсоров. Бортовой компьютер отслеживал положение ближайших звезд, чтобы определить точные координаты. Норфолк с его неоднородным освещением казался слишком маленьким для обитаемой планеты. Но времени, чтобы разгадать эту загадку, у Джошуа не было. Сенсоры зафиксировали лазерные лучи, обшаривающие корпус, и сомкнувшееся вокруг корабля искажающее поле космоястреба.
— О боже, теперь-то что? — воскликнул Джошуа, получив координаты.
«Леди Мак» вышла в реальное пространство в двухстах девяноста тысячах километров над Норфолком, довольно далеко от обозначенной зоны прибытия. Джошуа громко застонал и поспешил датавизировать команду коммуникационной сети на передачу регистрационного кода. Корабли флота, патрулирующие пространство вокруг Норфолка, в любой момент могли использовать «Леди Мак» в качестве мишени для тренировочных стрельб.
Среди остальных обитаемых планет Конфедерации Норфолк был почти уникален тем, что не обладал собственной системой стратегической обороны. Здесь не имелось ни высокотехнологичной промышленности, ни астероидных поселений на орбите, ничего такого, что стоило бы похищать. За исключением двух недель в середине лета, когда торговые суда прилетали за грузом «Слез Норфолка», не требовалось даже защиты от наемников и пиратов.
С приближением летнего сезона к планете для патрулирования, оплачиваемого местным правительством, направлялась Шестая флотилия Конфедерации. Это дежурство пользовалось популярностью среди служащих флота; после ухода торговых кораблей им позволялось спуститься на поверхность, где устраивались грандиозные празднества, а кроме того, каждый член экипажа получал от благодарного правительства бутылку «Слез Норфолка» половинного размера.
Сервопривод основной коммуникационной антенны «Леди Макбет» начал поворачивать тарелку, но сразу вышел из строя. В схеме состояния, передаваемой в мозг Джошуа, появилось предупреждение о потере мощности сигнала.
— Будь я проклят, не верю своим глазам. Сарха, разберись с этой проклятой антенной!
Боковым зрением он увидел, как Сарха активирует пульт. Идентификационный код он отправил через всенаправленную антенну «Леди Мак».
Корабельный канал связи ожил, и нейронаноники Джошуа приняли сигнал.
— «Леди Макбет», это корабль флота Конфедерации «Пестравка». Вы вышли в пространство за пределами ограниченной зоны прибытия этой планеты. У вас проблемы?
— Спасибо, «Пестравка», — датавизировал в ответ Джошуа. — У нас произошел системный сбой. Примите мои извинения за доставленное беспокойство.
— Какова природа сбоя?
— Ошибка сенсорной системы.