астот. Следствием мутации упомянутой хромосомы являются также исключительно острый слух, а также предрасположенность к развитию слабоумия в относительно молодом возрасте.
Мисс Пауэлл оперлась рукой на кафедру, словно певица на край рояля.
– Поскольку все наконец здесь, – заговорила она, – займитесь вместе с вашим партнером планированием. Речь идет о последнем вашем крупном проекте перед экзаменом в конце семестра. Времени у вас вполне достаточно – целый месяц. Постарайтесь как следует поработать над вашей композицией и все должным образом подготовить. Сегодня вы можете посвятить этому целый урок, но основную работу вам придется сделать в свободное время.
Я резко вскинула голову. Мне предстояло провести время, близко общаясь с Саймоном – прямо сейчас. С настоящим Саймоном, а не его отражением. Меня охватило волнение – я почувствовала, как мой пульс заметно участился.
Мои одноклассники принялись меняться местами. Я же не двигалась с места, не зная, как мне подойти и сесть рядом с Саймоном таким образом, чтобы выглядеть при этом как ни в чем не бывало.
Как вскоре выяснилось, мои страхи и нерешительность были излишними. Саймон просто развернулся на стуле, коснувшись ногами моих ног. Сделано это было весьма изящно, и вел он себя со мной так же, как и с другими девушками – игриво и непосредственно. Только теперь он флиртовал со мной – вот и вся разница.
– Итак, Дэланси, чем мы займемся? – спросил он.
Прежде Саймон не называл меня по имени.
– Привет, Саймон, – сказала я, стараясь попасть ему в тон. – Можешь называть меня Дэл.
– Договорились, Дэл. Ты ведь хорошо разбираешься в музыке, верно? – Саймон помахал в воздухе пакетом со всевозможными инструкциями и чистой нотной бумагой, который вручила каждому ученику мисс Пауэлл. – Это твой конек, так?
– Конек?
– Ну да. Говорят, ты очень одаренная в плане музыки. Всегда знаешь ответы на вопросы, которые задает наша мисс Пауэлл. Она несколько раз просила тебя сыграть для всех для нас на скрипке и на пианино. Слушай, у тебя здорово получается.
Я уставилась на свои руки. Вот на какое мое качество обратил внимание настоящий Саймон. На мои способности к музыке.
– В моей семье все без исключения очень любят музыку, – произнесла я.
Все Путешественники имели не только исключительно острый слух, но и обладали абсолютным музыкальным слухом. И хотя любовь к музыке у них не передавалась по наследству, в нашем кругу мне не приходилось сталкиваться ни с одним человеком, которых не играл хотя бы на трех музыкальных инструментах.
– Ну, а ты? – спросила я, желая сменить тему разговора. Отраженный Саймон слушал выступление ансамбля, играющего в стиле кантри, как человек, более или менее разбирающийся в музыке. Интересно, как с этим у оригинала. – Ты, кажется, играл на ударной установке?
– Да, верно. В шестом классе. Мы с ребятами репетировали в гараже у Мэтта Ланкастера и мечтали создать свою группу. – Саймон покачал головой. – Не могу поверить, что ты об этом помнишь.
Я помнила не только о смешной попытке Саймона и его приятелей создать музыкальный ансамбль, но и о многих других касающихся его вещах. Когда он учился в шестом классе, у его матери обнаружили рак, и все родители принялись помогать семье Саймона, устраивая гаражные распродажи, вещевые лотереи и благотворительные пешие марафоны. Даже моя мама включилась в эту кампанию, отправляя семье Саймона кастрюли с супом. В конце концов миссис Лэйн поправилась. К тому времени все мамочки в городе мечтали усыновить Саймона. Кажется, они продолжали мечтать об этом и теперь.
– Моя мама пыталась обучить меня игре на разных инструментах, но все ее старания ничем не увенчались. Теперь она говорит, что в музыкальном плане я совершенно бездарен. – Саймон понизил голос. – Так что, пожалуйста, будь снисходительной ко мне.
– Работа над композицией не покажется тебе такой уж трудной, поверь мне, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойнее.
Если я сумела флиртовать с Саймоном в Мире Пончиков, может, у меня это получится и сейчас?
Храбрость легко приходит тогда, когда человек не опасается за последствия своих поступков. В параллельной реальности было возможно все. В Мире Пончиков я могла сколько угодно целоваться с Саймоном – он был не настоящий, и страсть, которая чувствовалась в его поцелуях, ничего не значила.
Прошлой ночью я понравилась самой себе, и теперь, пытаясь стать такой же, произнесла:
– Девушки всегда поддаются твоим чарам?
Бри с расстояния нескольких футов внимательно наблюдала за нами сквозь приопущенные веки, несмотря на отчаянные попытки Элиота отвлечь ее.
– Кто как, – ответил Саймон. – К тебе, насколько я понимаю, это не относится.
– Ни в малейшей степени.
Он принялся внимательно разглядывать меня, легонько постукивая по столу ручкой.
– Мы ведь и раньше пересекались на уроках, верно? – спросил он.
Разумеется, подумала я. Сначала на биологии. Потом на геометрии и гражданском праве. В этом году – на истории Америки и теории музыки. Но если Саймон сам об этом не помнил, я не собиралась ему на это указывать.
– Вероятно.
– Это все объясняет.
– То, что я равнодушна к твоим чарам?
– То, что твое лицо кажется мне знакомым. – Саймон напустил на себя оскорбленный вид. – А кто сказал, что ты к ним равнодушна? Ты же улыбаешься.
– Я вовсе не…
– Еще как улыбаешься. Вот… смотри.
Он дотронулся большим пальцем до уголка моих губ. Прикосновение было совсем легким, едва ощутимым. Разумеется, это не заставило меня усесться к нему на колени или совершить какой-нибудь другой безумный поступок. Однако мне стало ясно, что я выгляжу совсем не так, как мне бы хотелось. Предстаю перед Саймоном неловкой и наивной. Я поняла, что все те чувства, которые породило в моей душе его прикосновение, написано большими буквами на моем лице.
Было очевидно, что еще немного – и в глазах Саймона Лэйна зажжется победный огонек, как у баскетболиста, точно положившего мяч в корзину из-за трехочковой линии. Но вместо этого я внезапно увидела в них смущение.
– Ну, как у вас идут дела? – раздался голос мисс Пауэлл.
Саймон отстранился и встряхнул головой.
– Отлично, мэм, – ответил он.
Я решила промолчать.
Глава 15
Выяснить, какой именно выбор привел к образованию параллельного мира, сложно. При решении этой задачи может быть использован исторический анализ. Однако, если формирование портала и самого отраженного мира нет возможности наблюдать в режиме реального времени, теории о том, почему возник тот или иной эхо-мир, доказать невозможно.
– Ты уверена, что сможешь удерживать его под своим контролем? – поинтересовался Элиот, когда урок закончился.
В нескольких футах впереди нас вышагивали Бри и Саймон, причем голова девушки лежала у молодого человека на плече. Теперь мне казалось, будто минуты нашего общения с Саймоном в классе были еще более странным отклонением от обычного порядка вещей, чем наше свидание в параллельном мире.
– На все сто процентов, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал беззаботно. – В любом случае он должен понимать, что ему повезло. Работать в паре с Бри – это же просто кошмар. Кстати, в целом ситуация выглядела довольно забавно.
Лицо Элиота исказила гримаса.
– Никогда бы не подумал, что скажу это, но факт остается фактом: было бы лучше, если бы мисс Пауэлл позволила нам с тобой поменяться партнерами.
«Он даже имени твоего не знает», – вот что сказала мне Бри.
– Ничего, Бри полезно испытать разочарование, – заметила я. – Это закаляет характер.
Элиот бросил на меня хмурый взгляд:
– Только не говори мне, что ты хочешь с ним работать.
Саймон и Бри остановились у двери, ведущей в кабинет истории, и некоторое время о чем-то говорили. За время короткой беседы Бри, преувеличенно часто хлопая длинными ресницами, успела погладить Саймона по руке и заботливым жестом отбросить с его лба волосы. Затем Саймон скрылся в аудитории.
В ту же секунду рядом с Бри появились четыре ее подружки и окружили ее.
– Ну что, ты его спросила? – поинтересовалась одна из них таким шепотом, что ее слова можно было бы без труда услышать даже с расстояния в двадцать метров.
Улыбка исчезла с губ Бри.
– Нет, – процедила она. – Спрошу завтра.
Затем она заметила меня и, убедившись, что я смотрю на нее, бросила в мою сторону такой взгляд, что Элиот даже отшатнулся.
– Может, тебе лучше не ходить сегодня на урок миссис Грегори? – спросил он с беспокойством в голосе.
– Ничего, с Бри я как-нибудь справлюсь.
Мне всегда легко было иметь дело с открытой враждебностью. Непредсказуемость Саймона создавала больше трудностей.
– Дай мне свой телефон, – попросила я Элиота.
– Зачем?
– Чтобы заказать пиццу, – насмешливо произнесла я. – Ты как думаешь? Урок истории у нас сегодня будет вести замещающий преподаватель. Надо же мне чем-то заниматься, пока эта фифа станет крутить фильм?
– Могла бы разок и фильм посмотреть.
– Вот еще! Зачем? – Я сунула руку в карман куртки Элиота и вытащила его смартфон. – Спасибо. Ты такой милый.
– Я слабовольный простофиля. Обещай мне, что тебя не засекут.
– Да никогда в жизни, – усмехнулась я и послала Элиоту воздушный поцелуй.
Как я и ожидала, фильм оказался скучным. Через пять минут после того, как с экрана исчезли титры, преподавательница села за компьютер и принялась раскладывать на экране пасьянс. Ученики разделились на две группы. Одни откровенно дремали, другие обменивались эсэмэс-сообщениями. Саймон, вытянув под столом ноги и опершись подбородком на лежащие на столе кулаки, присоединился к первой группе.