– Объясните, зачем вы вторглись в чужие владения! – потребовал Саймон-эхо и, откинув со лба прядь иссиня-черных волос, вгляделся в мое лицо. – Эй, я вас знаю. Вы учитесь в нашей школе.
– Да, я учусь в той же школе, что и вы, – произнесла я, стараясь не смотреть в сторону кустов, в которых продолжал шнырять и громко лаять Игги.
– Игги, ко мне! – позвал отраженный Саймон, но пес проигнорировал команду. – Там что, есть еще кто-нибудь?
– Никого, – ответила я и постаралась выдать самую широкую из своих улыбок. – Клянусь.
Молодой человек самодовольно улыбнулся.
– Вы очень крутая, готов это признать. Но я верю собаке больше, чем вам.
Я впилась взглядом в очередного Саймона, пытаясь понять, что он за человек. Худой и тонкий, как хлыст, с поджатыми губами, в футболке с изображением какой-то рок-группы. Когда я заглянула молодому человеку в глаза, мне отчего-то показалось, что в его сознании частично присутствуют воспоминания реального Саймона.
Вдруг он схватил меня за руку. От неожиданности я вскрикнула. Игги зашелся сердитым лаем.
– Отпустите немедленно! – потребовала я и попыталась вырваться, но молодой человек держал меня крепко.
– Последний шанс, – сказал он. – На вид этот пес просто тюфяк, но если я подам ему команду, он на вас нападет.
– Сомневаюсь, – возразил реальный Саймон и, встав, шагнул на подъездную аллею и погладил Игги по голове. – Сидеть, мальчик.
Саймон-эхо выпустил мою руку. Пес растерянно завертел головой, глядя то на одного хозяина, то на другого, и громко заскулил.
– Господи, – пробормотала я, увидев, что параллельный мир вокруг нас дал трещину, которая дымной черной полосой протянулась через все видимое мною постранство.
– Что за черт! – с изумлением воскликнул отраженный Саймон, глядя на свой Оригинал, явившийся из Главного Мира. – Это что, какая-то дурацкая шутка?
– Гораздо хуже, – сказала я, беря настоящего Саймона под руку. – Все плохо, очень плохо.
Я увидела, как рядом с нами формируется не просто переход, а воронка, засасывающая в себя все подряд. Игги вдруг весь покрылся рябью, словно изображение в телевизоре во время помех, но ни один из Саймонов этого не заметил. Диссонанс, исходивший от воронки, был настолько сильным, что я едва не упала.
– Нам пора уходить, – пробормотала я сквозь сжатые зубы.
– А что насчет моей мамы? – поинтересовался настоящий Саймон.
– Мамы? – переспросил отраженный Саймон с озадаченным видом. – А ты откуда про нее знаешь?
– Пора сматываться! – повторила я, чувствуя, что диссонанс с каждой секундой усиливается. Вокруг нас все начало дрожать и тускнеть – это были признаки начинающегося процесса разделения. – Бежим отсюда, немедленно! – выкрикнула я.
– Она больна? – спросил Саймон, обращаясь к своему отражению. – Химиотерапия помогла? А что операция?
Отраженный Саймон покачал головой. Я увидела, как ржавая «Тойота» неподалеку от нас вдруг превратилась в «Фольксваген», а затем снова приняла свой прежний вид.
Два Саймона, две версии одного и того же человека, в которого я влюбилась, Оригинал и копия, посмотрели друг на друга. Их объединяло одно горе – такое огромное, что ему нашлось место в разных мирах.
– Саймон, – обратилась я к своему Саймону, и оба молодых человека обернулись. – Частота. Она очень опасная. Нам нужно возвращаться.
Я почувствовала, как настоящий Саймон обхватил меня за талию, не давая упасть.
– В «Депо»?
Я кивнула. Нам надо было выиграть расстояние. Трещина не могла сформироваться до конца, пока Саймоны находились близко друг от друга. Если бы мы сумели отойти на безопасное расстояние, не вызвав новых звуковых завихрений, ее образование замедлилось бы. Если же нам удалось бы незаметно покинуть параллельный мир и вернуться в Главный, все могло восстановиться без потерь и повреждений. Но главная моя задача заключалась в том, чтобы обеспечить безопасность Саймона.
– Возьмите мою машину, – предложил Саймон-эхо.
– Нет! – резко бросила я. «Тойота» постоянно меняла внешний вид, превращаясь то в один автомобиль, то в другой. Это означало, что если бы мы с Саймоном оказались в ней, нас могло забросить туда, откуда мы уже не смогли бы найти дорогу обратно. – Нам необходимо обратно в портал!
Настоящий Саймон пораженно покачал головой.
– Побежали, – сказал он, и мы бросились наутек. Оглянувшись на мгновение, я увидела, как мир вокруг отраженного Саймона распадается на части.
Я оказалась права насчет фактора расстояния. Чем бóльшая дистанция отделяла нас от отраженного Саймона, тем более стабильным становилось все вокруг и тем лучше я себя чувствовала. По мере того как позади нас затухали хаотичные сокращения воронки, приходил в норму и мой пульс. Мир, где мы находились, снова начал приобретать краски, наполняться светом и тенью. Но Саймон, продолжая бежать, увлекал меня все дальше, не позволяя остановиться. Когда мы наконец оказались на железнодорожной станции, силы мои окончательно иссякли, и я все же вынуждена была прекратить бег. Чувствуя боль в груди, я прислонилась спиной к фонарному столбу и прислушалась, стараясь уловить голос Главного Мира. Саймон же почти не запыхался.
– Спасибо, – с трудом выговорила я.
– За что? За то, что из-за меня началось… не знаю, как это называется… за это? – Саймон махнул рукой в ту сторону, где находился его дом. – Но я не мог продолжать прятаться, когда он… когда он тебя схватил и начал угрожать…
– Я знаю, ты бы никогда не причинил мне вреда – ни в этом мире, ни в каком-либо ином. Ты меня спас.
Мне никак не удавалось сосредоточиться. Мой мозг предпринимал отчаянные попытки осознать случившееся и отыскать нужную частоту, но у меня не получалось ни то, ни другое. Вскоре я ощутила первые признаки подступающей паники. Все говорило о том, что я не смогу вернуть нас обратно без посторонней помощи.
Порывшись в рюкзаке, я нашла кулон в виде миниатюрного серебряного камертона, который сунул мне в ладонь Монти. Откуда он знал, что сегодня вечером эта вещица мне понадобится?
Крохотный серебряный предмет, похожий на вилку, размером не превышал трех дюймов и был превосходно сбалансирован. От времени металл потемнел. Держа кулон на ладони, я посмотрела на него под углом и увидела выгравированное на нем мелкими буквами имя: «Роузмонт Армстронг».
Выходит, Монти дал мне кулон моей бабушки, своей любимой жены. Значит, когда она пропала, кулона при ней не было. Я почувствовала, что не сумею правильно оценить этот факт немедленно, но решила, что обязательно сделаю это позже, когда у меня появится возможность.
– Что это? – спросил Саймон.
– Дорога домой, – ответила я и ударила кулоном о фонарный столб.
Раздался звук, тихий, но чистый, и рядом с нами возник портал, ведущий в Главный Мир. Схватив Саймона за руку, я втащила его внутрь, и в следующую секунду мы вернулись туда, откуда начали свое Путешествие.
Глава 44
Ущерб, нанесенный материи отраженного мира, приводит к ослаблению его частоты. В результате этого поврежденные нити последствий становятся более восприимчивыми к последующим разрывам и другим проблемам.
То ли приобретенная Саймоном при переходе в отраженный мир практика дала нужный эффект, то ли мне помогло отчаяние, но обратный путь оказался проще. И все же он дался нам нелегко. Ноги мои дрожали, легкие горели огнем, а голова болела так, словно я переживала жестокое похмелье. Саймон выглядел гораздо лучше меня – я объяснила это выносливостью, приобретенной благодаря занятиям спортом.
Мы сидели в джипе Саймона, включив отопитель на полную мощность. Салон был полон всевозможной еды из фастфуда и собачьих игрушек. Мне ужасно не хотелось выбираться из машины на улицу.
– Ну и дебют у меня получился, – произнес Саймон. – Это всегда так бывает?
Прижавшись к его боку, я внимательно вслушивалась, пытаясь уловить малейшие признаки частотных повреждений.
– Обычно все проходит вполне гладко.
Рука Саймона гладила мои волосы, время от времени извлекая из них листья и обломки мелких веточек.
– Игги меня узнал.
– Мой дедушка говорит, что в подобных ситуациях животные намного проницательнее людей.
Саймон коснулся губами моего лба.
– А что случилось потом? Я толком не видел, но мне показалось, будто произошло что-то очень нехорошее.
Ответить на вопрос Саймона однозначно я не могла.
– То, что мы видели, не являлось порталом, – сказала я, рассуждая вслух. – Порталы образуются в результате принятых решений. И разделением это тоже не могло быть, потому что, если уж оно началось, остановить его невозможно. А в нашем случае, когда мы убежали, процесс остановился, и все стабилизировалось. Все выглядело так, словно материя того мира, в котором мы побывали, просто не могла одновременно вместить, или вынести, две частоты – твою и твоего эха – и начала рваться. А потом, когда мы убрались оттуда, разрыв ликвидировался сам собой.
Интересно, подумала я, возможно ли теоретически, что нити последствий формируются заново в прежнем виде?
Проверив карту, я увидела, что портал, через который мы прошли, сиял, как миниатюрное солнце, причем яркость этого сияния не уменьшалась.
– Любопытная штука, – сказала я. – Никогда не видела ничего подобного.
Элиот наверняка сразу бы понял, что это такое. И Адди тоже. Но я знала, что ни он, ни она больше не станут мне помогать. Монти, наверное, стал бы, но в силу его состояния на него вряд ли можно было полностью положиться. Я сжала в пальцах бабушкин кулон. Почему она не взяла его с собой, отправляясь в свое последнее Путешествие? Если бы она это сделала, ей удалось бы отыскать дорогу домой.
Я надела кулон на шею. В любом случае Монти знал многие ответы. Вероятно, все дело было в том, что я неправильно формулировала вопросы.
– Ты больше не можешь Путешествовать, Саймон, – сказала я. – Мы больше не должны рисковать. Вдруг ты снова наткнешься на свое отражение?