– Подожди. Скажи, все сработало? Эти кубки…
– К чертям кубки, – ответил Саймон. – Я отвезу тебя домой.
Элиот дотронулся до моей щеки.
– Да, все сработало. Каким-то чудом.
– Сейчас я пригоню машину. Оставайтесь здесь, – произнес Саймон.
Я снова потеряла сознание. Придя в себя, я захотела узнать, как Элиот меня нашел.
– Ты обнаружил меня на карте?
На лице Элиота появилась гримаса, которую, пожалуй, с натяжкой можно было назвать улыбкой.
– Твой приятель вытащил меня с концерта симфонического оркестра. Он сказал, что ты повела себя как сумасшедшая.
– Вот как.
– Я ему ответил, что ты бесшабашная, но не сумасшедшая.
– Не забудь, я еще и эгоистка.
– Само собой.
– Все-таки что он тебе сказал, когда вытащил с концерта?
В это время рядом с нами снова появился Саймон.
– Что либо он тебе поможет, либо я переломаю ему ноги, – сообщил он. – Я ведь не всегда белый и пушистый.
Я сделала еще несколько глотков кока-колы, чувствуя, как с каждой секундой ко мне возвращаются силы.
– И все-таки ты симпатичный.
– Чертовски симпатичный, – уточнил Саймон, помогая мне подняться. – Пойдем-ка потихоньку.
По дороге мы почти не разговаривали. Я в основном думала о том, как бы сдержать все еще накатывавшие на меня приступы рвоты. Не знаю, о чем размышлял Саймон, но компьютер в мозгу Элиота наверняка работал на полную мощность.
Дома не оказалось никого, даже Монти. Молодые люди помогли мне подняться наверх. После того как меня уложили в кровать, Саймон, оглядевшись, увидел разбросанные повсюду бумажные звездочки, нарисованные моей рукой карты, старую обшарпанную мебель и целую коллекцию музыкальных инструментов.
– Хлебный мякиш, – тихо произнес он.
– Видишь, я вернулась домой. Я ведь тебе говорила, что так и будет.
Лицо Саймона напряглось, но я не смогла прочесть его эмоции.
Элиот кашлянул.
– Ты не мог бы дать нам минутку? – обратилась я к Саймону.
Он посмотрел на меня, затем на Элиота и кивнул.
– Ей будет полезно попить еще кока-колы или чего-то сладкого, – сказал Элиот. – У нее сильно упал уровень сахара в крови.
– Понял, – кивнул Саймон и направился к лестнице.
Когда он ушел, Элиот принялся ходить по комнате.
– Ты не должна была отправляться туда одна.
– Вообще-то так получилось, что я была не одна, – тихо сказала я.
– Я бы в любом случае помог. Даже если бы этот тип не пообещал сломать мне коленные чашечки. Ты ведь это знаешь, верно?
У меня не хватило духу ответить утвердительно. Видимо, я исходила из того, что Элиот такой же эгоистичный, как я. Мои глаза наполнились слезами.
– Прости меня. За все. За то, что я была такой глупой. Такой напуганной. Ты ненавидишь меня, и совершенно в этом прав.
– Я тебя не ненавижу. – Элиот присел на кровать. – Я просто сержусь. Но мы все равно команда. Всегда были…
– …и всегда будем, – закончила я и провела рукой по глазам. – Я здорово прокололась.
– Да уж, – заметил Элиот, и по его тону я поняла, что мы говорим не только о моем частотном отравлении. – Вообще-то он не должен обладать способностями Путешественника.
Я болезненно сморщилась.
– Он тебе рассказал?
– Да. Я не в состоянии работать, когда информация ограничена. Поверить не могу, что ты ему все рассказала.
– Он меня застукал. Так что у меня не было возможности солгать. – Элиот скептически поднял одну бровь. – Ладно, я не хотела ему лгать. В общем… Я сказала тебе не всю правду.
– Об этом нетрудно было догадаться, – вздохнул он. – Ну, что еще?
– С ним что-то не так. Очень не так, Элиот. На него пришелся один из разрывов в Парковом Мире. С тех пор его отражения неизменно видели меня – даже несмотря на отсутствие моих контактов с кем-либо из обитателей миров, в которых я пересекалась с эхо-Саймонами. Я постоянно на него натыкаюсь. Каждая инверсия, которую я обнаруживала, была связана с ним. Дело тут не в СРП, не в том, что он, оказывается, может Путешествовать. Тут нечто более серьезное. Похоже, он попал в сферу действия аномалии.
– Мы должны сообщить обо всем Совету, – сказал Элиот. – Они разберутся.
– Я знаю, как они разберутся. Просто сделают так, что он исчезнет, и все. – Я схватила Элиота за руку. – Адди знает, что я Путешествовала без разрешения, чтобы с ним повидаться. Точнее, с его отражениями. Она собирается сообщить об этом Латтимеру, как только соберет доказательства. Я должна освободить Саймона от аномалии до того, как она нас сдаст.
Элиот отнял у меня руку.
– И ты хочешь, чтобы я тебе помог?
«Я достаточно хорош, чтобы меня использовать, но недостаточно хорош, чтобы любить».
– Нет, не хочу. Если ты будешь в этом замешан, тебя тоже накажут. Я сама обо всем позабочусь.
– Ясное дело. У тебя ведь все под контролем, – съязвил Элиот, сохраняя невозмутимое выражение лица, и поцеловал меня в лоб. В глазах его, однако, я заметила беспокойство. – Ладно, лежи. Я попозже еще зайду.
– Элиот…
Элиот помахал мне на прощание рукой и сбежал вниз по лестнице. Я слышала, как он сказал что-то вернувшемуся Саймону, а тот что-то ответил, но не расслышала ни слова и снова откинулась на подушку.
– Ужасно не хочется лежать взаперти, – сказала я, когда Саймон вошел в комнату.
– Я тут принес тебе кое-что. – Он протянул мне бутылку корневого пива. – На, попей.
Когда бутылка опустела, Саймон поставил ее на пол и улегся на кровать рядом со мной. Я положила голову ему на грудь – там, где сердце.
– Знаешь, я как-то иначе представлял свое появление в твоей спальне, – произнес он, поглаживая меня по руке.
– Извини, что разочаровала тебя.
– Я вовсе не разочарован. Просто я волнуюсь. Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Отравление звуковой частотой обычно проходит быстро. К завтрашнему дню я буду в норме.
Я предпочла не говорить Саймону, что это справедливо лишь по отношению к первому случаю поражения чужеродной частотой. Между тем я знала, что следующий раз все будет гораздо хуже.
– Элиот сказал, что тебе надо денек-два полежать.
– Он слишком уж за меня переживает.
– Просто он тебя любит.
В словах Саймона не было ни тени вопросительной интонации.
– Я такая идиотка, – сказала я и закрыла глаза, слушая, как бьется сердце Саймона. – А откуда ты знаешь про Элиота?
– Все признаки налицо.
– Вот как.
Последовала долгая пауза. Когда мы оба почувствовали, что она слишком затянулась, Саймон переплел свои пальцы с моими.
– Послушай, Дэл, ты не можешь больше так рисковать.
Я чуть приподнялась:
– А как еще мы найдем лекарство для твоей мамы?
– От того, что у тебя поджарится мозг, моей маме лучше не станет. Знаешь, после того, как ты вернулась, я поначалу ни слова не мог разобрать из того, что ты говорила.
– Это побочный эффект частотного отравления.
– А что будет в следующий раз? Нет, Дэл, довольно.
– Не надо указывать мне, что я должна делать! – резко сказала я. – Ты узнал о том, что на свете существуют Путешественники, сорок восемь часов назад. Я посещаю параллельные миры всю жизнь. Так что мне решать, а не тебе.
– А как же правило номер три? Ты должна получить добро от моей мамы. Разве у нее в этой ситуации нет права голоса?
– Ты не можешь рассказать ей о Путешественниках. Интересно, как ты себе это представляешь? Ну, что ты скажешь? «Эй, мам, ты не против, если моя девушка сходит в другое измерение, чтобы найти для тебя лекарство от рака? Это немного опасно и вообще может не сработать, но ты ведь не станешь возражать?» Так, что ли?
– Вообще-то я собирался поставить этот вопрос как-то завуалированно. Не так прямо.
– Мы будем придерживаться плана. Я найду лекарство, мы придумаем, как сделать так, чтобы оно сработало здесь, в Главном Мире, а уж потом введем твою маму в курс дела.
– Она будет против всего этого, Дэл, поверь мне. Она не захочет даже, чтобы ты занималась поисками.
– Ты сердишься на нее, – мягко сказала я. – Она смирилась с тем, что скоро умрет, а ты нет.
Саймон повернулся так, что наши лица оказались вплотную друг к другу.
– Не важно, какой в матче счет и сколько осталось до финальной сирены, – сказал он. – Ты играешь до самого конца. И выкладываешься полностью.
– Да, но может наступить момент, когда у человека кончаются силы. Твоя мама просто устала бороться, понимаешь?
– Тогда я буду бороться за нее. Но это уже мое дело, а не твое.
– Я не перестану Путешествовать. Даже ради тебя. Так что будет лучше, если ты не станешь отказываться от моей помощи.
Наши глаза встретились, и Саймон едва заметно кивнул.
– Хорошо, – произнесла я. – Как только я встану на ноги, мы продолжим.
Однако еще до того как мы успели осуществить свое намерение, возникла еще одна проблема, которую мне необходимо было решить.
Глава 46
Любое наше действие представляет собой выбор. Одни из них являются осознанными, другие рефлекторными, но каждое из них становится решением пойти по одному из множества возможных путей. Если взглянуть на проблему с данной точки зрения, даже бездействие является выбором, хотя и слабым.
Самое неприятное в частотном отравлении – то, что никогда точно не знаешь, сколько времени потребуется для восстановления. Если отправиться в параллельные миры слишком рано, не успев как следует прийти в себя, иммунитет может оказаться намного слабее обычного. Я была, с одной стороны, еще далека от своей лучшей формы, а с другой – мне не хотелось откладывать дела, которые я должна была сделать. Элиот сказал моим родителям, что я подхватила в школе грипп. Это на время избавило меня от занятий с Адди, но в то же время лишило возможности видеться с Саймоном. В пятницу, соскучившись по нему, я, несмотря на возражения Элиота, отправилась на уроки.