, то есть способны очень легко и быстро дестабилизироваться.
– Каждый раз, когда Саймон контактирует с Дэл в параллельных мирах, его сигнал в этих мирах усиливается – и настоящему Саймону это передается. В те моменты, когда это происходит, здесь, в Главном Мире, Саймон погружается в некое подобие транса. А его сознание в это время путешествует по отраженной реальности, в которой Саймон и Дэл взаимодействуют.
– В этом замешана только ты, Дэланси? – уточнил Монти. – Точно нет никого другого из Путешественников?
– Я единственный Путешественник, кого Саймон знает.
Монти задумчиво пожевал губами.
– Ты уверена?
– Строго говоря, я ни в чем не уверена. Кроме одного – мы должны помочь ему, дед. Если он попадет в лапы Совета, это конец. Его мать серьезно больна, а кроме Саймона, у нее никого нет.
– Ну, и ты тоже будешь по нему скучать.
Я молча опустила голову, глядя в чашку с кофе. Я уже тосковала по Саймону, но то, о чем мы разговаривали в кухне, в данный момент было важнее всего.
– Послушайте, – заговорила Адди. – Чувства Дэл – это, конечно, важно. Но Саймон представляет собой серьезную угрозу Главному Миру. Если мы не придумаем способ остановить процесс нанесения ущерба Главному Миру, нам придется ввести Совет в курс дела. Это правило, из которого нет исключений.
– Я все еще не могу понять, что и почему не так с его частотой, – заметил Элиот. – И еще: у меня не укладывается в голове, каким образом ему удалось проникнуть в параллельный мир вместе с Дэл.
– Ну, это-то как раз я могу объяснить, – сказал Монти, встал из-за стола и потянулся за шляпой. – Пойдем поищем твоего парня, Дэл.
Через десять минут я, собрав волю в кулак, стояла на крыльце дома Саймона. Адди, Элиот и Монти наблюдали за мной из машины.
– Я не хочу продолжать ссориться с тобой, – сказал, появившись на пороге, Саймон.
– Я пришла сюда не для того, чтобы ссориться. Дело в том, что…
– То, что ты сделала, – очень плохо и неправильно.
– Я знаю.
– Я доверял тебе. Я рассказал тебе о маме, об отце. Из-за тебя я поставил себя в дурацкое положение перед командой. Все те крупицы правды, которые я от тебя слышал, мне приходилось вытаскивать из тебя чуть ли не клещами. – Саймон сделал паузу, а потом добавил: – Но я тебя не виню.
Я вскинула голову и посмотрела на него.
– Ну, разве что самую малость. У тебя ведь было маловато оснований по-настоящему доверять мне. Ты рассказала мне о Путешественниках, а я ни о чем и ни о ком не мог думать, кроме мамы. И потом, если вспомнить мое поведение в школе на протяжении последних трех лет… Я ведь в самом деле даже не смотрел в твою сторону. Так что на твоем месте я тоже не доверял бы мне.
– Но я тебе доверяю, – прошептала я.
Уголки рта Саймона чуть вздернулись. Он оперся рукой о дверной косяк.
– Что ж, начало неплохое.
Я положила ладонь на его руку.
– Есть еще кое-что, что ты должен знать, – сказала я, и улыбка, зарождавшаяся на лице Саймона, исчезла. – Мы можем войти?
– Мы?
Я указала на машину Адди, стоявшую на обочине со включенным двигателем. Саймон вздохнул, широко распахнул дверь и шагнул в сторону. Я махнула рукой сестре и остальным, а затем снова повернулась к Саймону.
– Извини, но так надо.
– Рад снова видеть тебя, Саймон, – произнес, подходя, Монти и протянул руку. Саймон пожал ее и бросил на меня удивленный взгляд, словно не верил, что в критический момент мы тратим время на общепринятые ритуалы.
– А где твоя мама? – спросила я.
– Отдыхает. Мы побудем здесь.
Я поняла намек. Саймон не хотел, чтобы мы разговаривали в кухне с ярким интерьером или уютной гостиной. Такая обстановка в самом деле не подходила для предстоящей беседы.
Первой заговорила Адди.
– Саймон, есть проблема с твоей звуковой частотой. В ней имеется некий дефект, который усиливается в каждом параллельном мире, который ты создаешь. Мы не знаем, в чем причина этого, но нам известен результат: некоторые из созданных тобой отраженных миров нестабильны и дестабилизируют все вокруг. Ущерб уже начал распространяться на Главный Мир.
Саймон перевел на Адди непонимающий взгляд.
– В твоей звуковой частоте есть нечто неправильное, – пояснила я. – И это вызывает проблемы во всей Мультивселенной. Большие проблемы.
– Ущерб вот-вот достигнет таких масштабов, что Совет установит его источник, – продолжила Адди. – И выйдет на тебя. Если мы не сумеем решить вопрос до этого момента… Дэл считает, что вы с мамой можете оказаться в опасности.
Саймон посмотрел на меня. Я нервно сглотнула и кивнула, подтверждая, что сестра говорит правду. На этот раз Саймон не рассердился, хотя я ждала от него именно такой реакции.
– Если поход за лекарством удастся, вы вполне сможете рассчитывать на блестящую карьеру как врач-онколог, – бесстрастно произнес он, глядя на Адди.
– Кто-то из нас должен мыслить реальными категориями, и мы все знаем, что Дэл этим человеком быть не может.
Я решила не реагировать на колкость сестры.
– Совет очень скоро нас вычислит. У нас мало времени, и нам нужна твоя помощь, Саймон.
– Насколько я понимаю, у вас есть какой-то план, – сказал он.
В отличие от всех остальных Саймон не сел на стул или на диван, а стоял у двери, словно собирался выпроводить членов моего семейства вон. В комнату вбежал Игги и, направившись ко мне, положил голову на мои колени.
– Какой-нибудь план есть всегда, – заметил Монти. – Только, вопреки ожиданиям, планы часто не срабатывают.
– Вам виднее, – раздался позади нас женский голос.
Мы разом обернулись и увидели мать Саймона. Она вошла в комнату, одетая в спортивные брюки и одну из старых футболок сына.
– Привет, Монтроуз, – поздоровалась она. – Думала, я больше никогда тебя не увижу.
– Привет, Амелия, – отозвался Монти. – Я не был уверен, обрадуешься ли ты мне.
Глава 50
– Какого черта? – изумилась я, и Элиот ткнул меня локтем в бок. – Вы что же, знакомы?
Монти опустил голову.
– И как давно? – задала я новый вопрос.
Амелия крепко взяла Саймона за руку. В уголках ее глаз была заметна краснота. Поначалу она широко улыбалась, но теперь улыбка ее несколько поблекла и стала натянутой. В комнате повисла напряженная тишина. Внезапно меня осенило.
– Семнадцать лет, – сказала я.
Теперь все повернули головы в мою сторону.
– Молодчина, девочка. Догадалась все-таки, – пробормотал Монти.
– Я не понимаю, – подал голос Саймон.
– Семнадцать лет. Именно столько времени прошло с момента исчезновения моей бабушки. – Я придвинулась поближе к Саймону, словно опасаясь, что он вскочит и убежит. – И такое же время назад твой отец ушел из семьи.
– Дэл, ты уверена? – тихо спросил Элиот.
– В чем уверена? – осведомился Саймон, чье терпение, судя по всему, подходило к концу.
– Твой отец Путешественник, – проговорила я, чувствуя, как с каждым произнесенным словом моя уверенность в справедливости догадки растет.
Саймон недоверчиво покачал головой:
– Мой отец нас просто бросил. Ушел – и дело с концом.
– Как и наша бабушка. Когда у тебя день рождения?
– Третьего января.
Я взглянула на Адди. Та пожала плечами:
– Наша бабушка исчезла девятого.
– Не совсем, – поправил Монти. – Я дал ей несколько дней, чтобы она могла как следует замести следы. Так что у нее была небольшая фора.
– Значит, я тоже Путешественник? – поинтересовался Саймон.
– Наполовину, – ответила Адди. – И наполовину – обычный человек. Может, поэтому у тебя такой сильный сигнал.
– И именно по этой причине ты сумел пробраться в параллельный мир вместе со мной, – добавила я. – Ты не можешь находить переходные порталы, потому что не унаследовал от своего отца слух. Но способность проходить через них у тебя есть.
Я видела, что Саймон очень нервничает, и не понимала, чего ему сейчас больше хочется – убежать или атаковать.
– Неужели ты не можешь просто попросить о помощи, как нормальный человек? Тебе обязательно нужно манипулировать людьми? Она лжет. Правда ведь, мам?
У Амелии задрожали губы. Она провела руками по плечам, словно пытаясь разгладить мятую футболку.
– Мама!
– Мы сделали все возможное, чтобы не оставить следов. Роуз приняла у меня роды прямо здесь, в доме. Мы никогда не упоминали имени твоего отца в документах. Мы с ним даже не были официально женаты. – Амелия потрогала золотое кольцо на пальце. – Он спрятался, как мог, чтобы не подвергать нас опасности, пока Совет не закончит расследование. Когда он не вернулся, мы решили, что это из соображений безопасности.
– Совет не одобряет отношения между Путешественниками и обычными людьми, поскольку они ослабляют нашу генетическую линию, – произнесла Адди. – Члены Совета очень внимательно изучают всех родившихся младенцев.
Монти насмешливо фыркнул.
– Если ты веришь в эту чушь, Аддисон, то я Наполеон. Такие младенцы, как Саймон, Совет не интересуют. Их берут на воспитание. А уж усыновить ребенка Свободного Путешественника Джила Брэдли – особая честь.
– Свободного Путешественника? – переспросил Элиот. – Но ведь Свободные Путешественники намерены уничтожить Главный Мир, или что-то в этом роде?
– Не похоже, – отозвался Монти. – Судя по всему, они хотят спасти отраженные миры и их обитателей. Стабилизировать ведь можно не только инверсии. Можно стабилизировать и настраивать целые отраженные миры – вместо того, чтобы их разделять и зачищать.
– Обитатели параллельных миров – не живые люди, – возразила Адди. – Так что ни к чему кого-то спасать.
– Кто тебя этому научил? Правильно, Совет. Который, между прочим, преследует свои цели. И ради их достижения он готов принести жителей отраженных миров в жертву. Совет лжет, утверждая, будто разделение и зачистка – единственный возможный путь.
– Вы считаете, что Совет систематически обманывал Путешественников на протяжении… Сколько времени это продолжалось? Двадцать лет? Но это невозможно.