Саймон еще раз поцеловал меня, и мы отправились в гостиную, где Элиот внимательно изучал обои. Монти при виде меня чуть поднял брови и повернулся к матери Саймона.
– Мы пойдем, Амелия. Уверен, скоро мы снова увидимся.
Мать Саймона встала. Она была очень худенькая, но вся ее фигура выражала решимость.
– Я бы не советовала вам ждать еще семнадцать лет, Монтроуз.
– Думаю, ты права, – кивнул Монти с грустной улыбкой.
– Простите, что мы обрушили на вас все это, – извинилась я, когда все остальные вышли на улицу. Саймон, стоя позади меня, обеими руками обнимал меня за талию.
– Ничего. Нечто подобное могло случиться в любой момент. Особенно после того, как Саймон привел вас к нам домой.
– А вы знали, кто я?
– Поначалу нет. Но когда вы назвали свое имя, а Саймон упомянул о Монтроузе, я поняла: что-то должно произойти.
– Что ж, думаю, у нас все получится, – улыбнулась я. – Монтроуз настоящий мастер. Возможно, на вид он здорово сдал с тех пор, как вы видели его в последний раз, но…
– Не думаю, что он сдал. Он такой же, каким был раньше.
Мать Саймона взяла мою руку в свои и слегка сжала мою ладонь.
– Пожалуйста, будьте осторожны. Я знаю, для Путешественников важнее всего Главный Мир, но мой мир – это Саймон. Берегите его.
– Обещаю.
Глава 51
В редких случаях дестабилизация одного отраженного мира может распространиться на другие, создавая эффект домино, что требует быстрых и решительных действий.
В субботу утром я проснулась рано и обнаружила, что мама уже сидит в своем кабинете, дверь в который широко распахнута.
– Дэл, – сказала она, едва взглянув на меня и убирая в портфель папки и свернутые в трубку карты. – Вы трое сегодня остаетесь без присмотра. Я бы предпочла, чтобы вы по возможности воздерживались от посещения параллельных миров.
– А что, возникла проблема? – спросила я, стараясь, чтобы в моем голосе звучало любопытство, а не страх. Между тем в животе у меня похолодело, а сердце тревожно забилось. – Какие-то новости, связанные с аномалией?
– Мы уже очень близки к разрешению всех трудностей. Надеюсь, что анализ, который мы проведем сегодня, поможет нам точно установить источник неприятностей. Но для этого мне необходимы компьютеры Совета. Твой отец, поскольку он все еще не вполне восстановился, займется координацией действий наших команд. – Забросив портфель, снабженный длинным ремнем, на плечо, мама отправилась на кухню. – Мы надеемся, что скоро все это закончится, дорогая. Как только мы избавимся от источника проблем, жизнь пойдет так же, как прежде.
Источником являлся Саймон. Мне было страшно подумать, что в данном случае означало слово «избавиться». К тому же после всего, что я узнала накануне, возврат к прежней жизни перестал быть для меня желанным. Мое будущее теперь тоже не казалось мне очевидным. Как я смогу работать на Совет, если то, что рассказал Монти, правда?
– Мам, а какой была бабушка? – спросила я.
– Странный вопрос. Могу я поинтересоваться, почему ты его задала?
– В последнее время Монти часто о ней говорит. Но ты ведь знаешь, какой он. Что она была за человек?
Мама налила кофе в картонный стакан с крышкой, добавила сливки и сахар.
– Она была сильной. Практичной, способной при необходимости проявить гибкость. Правда, не такой… восторженной, как Монти. Она очень любила дедушку и свою работу. Обожала пациентов и делала для них все. Они были для нее как члены семьи. Порой мне казалось, что ее больше волнуют их проблемы, чем наша работа или даже мы сами. – Мама защелкнула крышку стакана. – Мне надо бежать. Будьте сегодня осторожнее.
Еще до того, как ее машина тронулась с места, я принялась писать эсэмэску Элиоту и одновременно будить Адди. Вскоре все собрались у нас на кухне.
– Большую часть времени Саймон проводит в школе, – сказала Адди. – Находясь там, он уже создал целую ветвь параллельных миров. Поэтому лучше всего спровоцировать возникновение эффекта барокко именно в ней. Дед, ты будешь помогать Саймону. Мы с Дэл займемся настройкой. Элиот, ты отвечаешь за наше проникновение в отраженные миры и возвращение обратно. Всем все ясно?
– А что насчет Латтимера? – поинтересовалась я. – По субботам он имеет привычку приходить к нам домой с проверкой.
Сестра немного помолчала, а потом ответила:
– Днем он будет занят на большом совещании с участием наших мамы с папой. Если к вечеру мы вернемся обратно, он ничего не узнает.
– Ты исходишь из того, что мы закончим все за один день, – подал голос Элиот. – И что Совет не будет проводить мониторинг.
– Может, нам все-таки не тащить Саймона с собой? – предложила я. – Однажды на уроке музыки он вызвал эффект барокко, не покидая Главного Мира. Почему бы нам не использовать данный способ?
– Потому, что у нас мало времени, – ответил Монти и указал на лежавшую перед нами карту. Адди и Элиот обвели на ней несколько узлов из черных линий – нестабильных, но все же еще вполне прочных. Именно ими нам предстояло сегодня заняться. – Латтимер и его люди подбираются все ближе. Дэл, Адди, ваши родители вот-вот вычислят Саймона. Поврежденные ответвления с каждым днем теряют стабильность. Чем дольше мы ждем, тем больше опасность.
– Взяв Саймона с собой, мы сможем вызвать эффект барокко именно там, где нужно, – напомнила Адди.
С этими словами она вручила Монти упаковку из шести банок прохладительного напитка и пачку шоколадных батончиков – нашу защиту от частотного отравления.
– Дед, можешь положить это в машину?
Монти, не говоря ни слова, отправился на улицу.
– То, чем мы собираемся заниматься – нечто вроде пластыря, но никак не лекарство, – заметил Элиот, собирая карты в сумку. – Изменить частоту Саймона невозможно. Он так и будет вызывать инверсии и наносить ущерб Главному Миру. Мы должны сообщить Совету.
– Как ты можешь предлагать это после всего, что они сделали? Они пытали отца Саймона. Похищали и похищают младенцев, родившихся от Путешественников и обычных людей. – Я скрестила руки на груди. – Я им не доверяю.
Элиот и Адди переглянулись.
– Дэл, нет никаких доказательств того, что все на самом деле было именно так. Я вовсе не хочу сказать, будто Монти лжет… – неуверенно проговорил Элиот, не отдавая себе отчета в том, что именно это он и сказал. – Но ты ведь знаешь, что он легко может напутать. Несколько лет назад твоя мама хотела отправить его в приют для престарелых. И вот теперь он вдруг излагает историю заговора… Все в этой версии кажется какой-то нелепостью.
– Я ему верю, – твердо заявила я. – И ты в глубине души тоже – иначе тебя бы здесь не было.
– Я тут из-за тебя, – возразил Элиот.
– Даже если в словах Монти есть доля истины, необходимость сохранения Главного Мира в неприкосновенности перевешивает остальные соображения, – произнесла Адди. – Если с ним что-нибудь случится, разрушится вся Мультивселенная.
– Я знаю.
– Что ж, отлично. Если наш план не сработает, готова ли ты пожертвовать миром ради того, чтобы спасти своего парня, Дэл?
– Все сработает, – сказала я и направилась к машине. Все должно сработать.
– Надеюсь! – крикнула мне вслед Адди. – А если нет, я сама его сдам.
Я швырнула сумку на заднее сиденье автомобиля сестры. Монти ласково похлопал меня по руке.
– Не слушай ее, – тихо пробормотал он. – Мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем.
– Спасибо, дед. – Я уткнулась головой в его плечо.
– Ты взяла с собой слишком много всякого барахла, – сказал Монти. Это было его обычной претензией. – Хороший Путешественник берет с собой лишь самое необходимое.
– Мне хотелось быть готовой ко всему.
– Ты отправляешься в неведомое. Невозможно все предвидеть и ко всему подготовиться. А кулон ты захватила?
Сунув руку под свитер, я вынула маленький серебряный камертон на цепочке.
– Скажи, почему бабушка его оставила?
Монти сморщенным пальцем несильно ударил по камертону, и тот издал высокий, чистый звук.
– Держи его при себе, не теряй.
Разумеется, такой ответ меня не устроил, и я собралась повторить свой вопрос, но тут к нам подошли Адди и Элиот. Сестра торопливо застегивала пальто, Элиот сворачивал в трубку целую стопку бумажных карт. Стараясь не думать, о чем они говорили между собой, я спрятала кулон под свитер.
До школы мы доехали в полном молчании. Единственной машиной, припаркованной на школьной стоянке, оказался джип Саймона. Сам он встретил нас у входа в спортзал. Было видно, что после тренировки он успел принять душ.
– Все ушли, никого не осталось? – спросила Адди.
– Да. Пока все расходились, я прятался в кладовке для спортинвентаря, – ответил Саймон, и я невольно покраснела от нахлынувших воспоминаний.
Держась плотной группой, мы принялись обследовать школьные помещения. Элиот контролировал характер и уровень частот, глядя на экран своего смартфона. Адди сверялась с картой, которую мы подготовили накануне вечером. Монти озирался по сторонам с равнодушным и небрежным видом, но я заметила, что глаза его настороженно блестят – он весь разом как-то подобрался.
Саймон обнял меня за талию.
– Что, собственно говоря, мы высматриваем? – поинтересовался он.
– Мы прислушиваемся, – поправила я. – Пытаемся отыскать портал, который нужен нам для проникновения в параллельный мир.
– Но я ничего не слышу.
– Не важно. Я помогу тебе с переходом.
– У нас проблема, – громко сказал Элиот, и эхо его голоса отразилось от стен и потолка.
Взглянув туда, куда он указывал пальцем, мы увидели, как флаг, вывешенный над трибунами, то исчезает, то появляется снова. Я тихо выругалась.
– Инверсия? – спросила Адди с озабоченным видом.
– Давайте убьем двух зайцев одним выстрелом, – предложил Монти. – Мы выведем Саймона в затронутый инверсией параллельный мир, запустим эффект барокко, а потом, пока вы будете убирать инверсию, разом настроим все ответвление.