И тем не менее, он попал. Джек видел, как огромный обломок, примерно до тонны, распался на четыре фрагмента.
«Йоу, круто!» – мысленно воскликнул он. Этот выстрел выдал в Бачинском мастера, который на глаз мог определить мощность требуемую для «аккуратной разделки» объекта, в противном случае можно было, либо не дострелить, то есть только разогреть обломок, но еще хуже – разнести его на сотни хаотически разлетавшихся частей, а потом услышать в свой адрес мнение коллег с соседних орбит и даже секторов, которым все это прилетело.
– Марк, а я что должен делать?! – воскликнул Джек, поскольку ему показалось неправильным, что он сидел и пялился в красивую панораму, в то время, как пилот работал.
– Пока просто смотри… и не наблюй мне тут, когда крутиться начнем…
– Крутиться? – не понял Джек и хотел уже спросить, когда это начнется, как оно сразу и началось.
«Мусорщик» заревел маневровыми соплами и стал, как будто ввинчиваться в надвигающийся массив обломков, а его лазерный испаритель стал налево и направо раздавать залпы.
То – дробные, то, после паузы – одиночный и такие сильные, что начинал дрожать весь корпус.
Видимо по самым большим фрагментам он расходовал накопители «досуха».
А потом, снова визгливо вскрикивали генераторы и в эти моменты, «мусорщик» Марка, продолжал резко маневрировать, избегая столкновений с обломками.
Кроме комментариев наблюдавших со стороны пилотов, в эфире Джек успевал уловить еще и какие-то разговоры гражданских. Точнее их панические просьбы «сделать что-нибудь!» – поскольку возле орбит их «скайлабов» и космических фабрик пролетали увесистые куски конструкционной арматуры таких же коммерческих станций, пострадавших от контрабандного выброса из «нуль-портов».
Однако эта волна эфира, то накатывалась, то отступала делая эти переговоры едва слышимыми.
9
В таком дерганном режиме, незаметно пролетела почти треть смены. Небольшие перерывы, минут на десять, Марк заполнял инспекцией работавших на износ узлов и механизмов и тотчас вызывал на монитор тестовые программы, чтобы поинтересоваться – как чувствуют себя комплекты разделительных пластин в накопителях или каких нибудь электродов.
Его не интересовала температура или там – напряжение в сети. Он шел глубже, следя за тем насколько быстро важные сплавы теряли свои компоненты, а растворы – насыщенность. Все эти действия отражались также и на штурманском мониторе Джека и он с непривычки, то и дело стягивал панораму, часто моргал для расслабления уставших глаз и поражался тому, как Бачинский успевал разобраться в бесконечной череде проносившихся на экране списков с параметрами.
При этом, Марк иногда комментировал показатели, говоря: «Понятно», а в другой раз – «Ну-ну, посмотрим» или даже – «Этого и следовало ожидать.» И по тону наставника Джек пытался определить – хорошо идут дела или уже не очень.
Потом приходило сообщение об очередной критической ситуации, иногда отдельным окном на экране, а в некоторых особых случаях добавлялась личная просьба диспетчера, с которым Марк обменивался короткими, не всегда приветливыми фразами.
– Ты говорил – ребята подтянуться, а там никого не было! Я один отдувался! – напоминал Марк диспетчеру.
– Бачинский, но ты же профи, что-то настрелял, что-то пропустил в другой сектор. Все же понимают, что ты один не остановишь эту лавину!..
– Но там была угрожающая плотность!
– Да что вы все про эту плотность-то? – устало говорил диспетчер. – Ладно, посмотрю, что можно сделать.
Такой обмен за время половины смены происходил трижды и затем «мусорщик» Марка снова бросался в гущу событий, а Джек торопливо надевал панораму и черно-белый космос на экране его монитора, расцветал в панораме красивыми «центральными орбитальными линиями», голубоватыми трассами легальных спутников и ярко красными траекториями обломков.
Иногда эти линии вдруг гасли, а это означало, что обломок уничтожен, а бывало и так, что вместо одной красной появлялось несколько, значит удар был не слишком удачным.
Пару раз за несколько первых часов смены, Джек вспоминал, что хочет пить, а один раз – испытывал желание посетить гальюн, но потом накатывали очередные приключения и он напрочь забывал об этих пустяках.
– Все, идем на заправку! Нам прикрытие дали на полчаса!.. – сообщил вдруг Марк, поднимаясь с места к ужасу Джека, который полагал, что каждый дюйм продвижения без контроля опытного пилота грозил им здесь столкновением с какой-то оброненной в космос болванкой.
– Чего так смотришь? Мы на автомате идем к промежуточной базе. Там ничего думать не надо, автоматика сама все сделает. Эх, зараза, загоняли они меня сегодня! Загоняли-и-и!
С этими словами Марк прогнулся назад, потом в стороны и покрутил головой, восстанавливая контроль над мышцами.
– Ну, что сидишь? Беги в гальюн первым, а я за тобой…
– А, точно! – кивнул Джек и сбросив на стол панораму побежал отливать.
Вернувшись, он стал ждать, когда возвратится Марк, с опаской реагируя на самостоятельные маневры автопилота, который пристраивал судно к промежуточной базе – пункту дозаправки.
– Ну что, все в порядке? – спросил вернувшийся Марк, вытирая руки салфеткой и на ходу бросая ее в крохотную урну. – Ты проконтролировал штуцеры, а то зальют нам непонятно что?
– Так это… – Джек с растерянным видом поднялся со штурманского кресла.
– Это шутка, расслабься, – махнул рукой Марк и засмеялся. – Тут все машина делает, нам влезать ни к чему.
– А чем заправляют? – уточнил Джек.
– Ну, тяговый компонент для движков, как правило одну и ту же марку. Ну и сложный компонент – для нашей пушки.
– Обычный объем или… – начал уточнять Джек, помня, что топливо для накачки лазерных испарителей стоило каких-то безумных денег.
– Раньше были скандалы, но теперь под нас – старичков, которые переделали свои лазеры придумали возможность заправлять больше. Ну это и понятно, мы же не кушаем этот дефицит, а пускаем в общее дело. Так что, теперь с этим нормально. Ты сам-то как? Все же первый рейд.
– Ну, пока как-то тупо реагирую, – пожаловался Джек.
– Это не самый худший вариант, поверь мне. Другие – и блюют, и чего похуже бывает. А ты – в порядке. В армии служил? Есть в тебе какой-то такой стержень.
Джек отделался улыбкой, а Марк дальше лезть и не стал и открыв дверцу холодильника, достал пару бутербродов с колбасой и сыром, отдав один Джеку.
– Давай, стажер, поторопись. Через три минуты мы отчаливаем – дозаправка у нас частичная, а на экране уже вопли и хаос. Диспетчер орет, но я его отключил.
– Но связь с диспетчером отключить невозможно… Ну, нам так говорили.
– Невозможно, но – можно, – усмехнулся Марк, торопливо пережевывая бутерброд в то время, как стрелки наполнения всех баков двигались к отметкам – «двадцать процентов».
10
Через три минуты они стартовали на очередной прорыв, а пока неслись к новому месту кризиса, прыгая с орбиты на орбиту, Джек вдруг задумался о том, как выглядела работа «мусорщиков» со стороны, например, пассажиров дожидавшихся своего рейса на орбитальном терминале.
Да никак. Иногда, кое-где, кое-кто, проносился по неотложным делам и в окне вокзала, если оно имелось, все выглядело лишь промелькнувшей искрой. Только и всего. А когда в сам терминал врезались какие-то обломки, там внутри – никто этого за шумом объявлений и стрекотом автоматов по продаже еды не замечал – всё поглощали массивные многотонные бронированные накладки, которые между прочим, сменяли на «ударных направлениях» каждый месяц.
– Внимание! Особо тяжелый! Оставь пограничникам!..
Это был незнакомый голос, точно не диспетчера.
– Я понял – пропускаю… – тотчас согласился Марк и огромная махина прошла в полукилометре, тряхнув «мусорщик» гравитационным импульсом.
– Ничего себе! Что это было, Марк?
– Не знаю, на наших приборах никакого объект нет.
– Крупноват он для невидимки. Значит его пограничники расколят?
– Ничего они не расколят, он сейчас ускорится и уйдет от Лимы. Я такое уже не раз видел.
– А этот голос – кому он принадлежит?
– Он принадлежит тем, с кем спорить не нужно. Какая-то Самая Главная служба. Если спорить и задавать вопросы, можно уехать совсем в крайние перспективы.
– Были случаи?
– Да, один шустрый парнишка – особо дерзкий в быту и на работе, уехал каким-то учетчиком ближе к полюсу. Причем – по собственной просьбе.
– Эту просьбу ему продиктовали?
– Ну, разумеется. Отказаться он не мог. Хорошо, что просто переехал, могли обойтись и более грубо. А вот и наше новое поле… Приготовься.
И снова начались прыжки, маневры, грохот разрядов лазерного испарителя и визг генераторов. Марк рубил и рубил породу, перемещаясь с орбиты на орбиту, где-то прикрывая сошедшего после поломки коллегу, где-то выдвигаясь на усиление. Причем, в одном месте, на границе секторов они вообще «отвисели впустую» четверть часа, но затем, возвращаясь на базовую орбиту какими-то путанными переходами, дважды растопыривали «лапы» и хватали, вполне себе беспроблемные спутники.
Массу одного система показала в три с половиной тонны, массу второго в целых двадцать!
«Мусорщик» захватывал их парой манипуляторов и включал полную тягу, перемещая всего на пару сотен метров от планеты, а затем продолжал постепенный переход к базовой орбите. А когда наконец, за четверть часа до окончания смены, судно заняло свою базовую орбиту, Марк спросил:
– Ну, и как тебе смена?
– А что, уже закончилась? – слегка удивился Джек. Для него время летело куда быстрее, чем для Марка.
– Да, смена закончилась, поэтому снова беги в гальюн, а я за тобой.
Джек тотчас воспользовался советом и вернувшись, занял место штурмана, расслабленно ожидая появления Марка.
Ну, что он мог сказать о первой смене? Волнительно, конечно, перегрузки и все такое, половины происходящего он вообще не понимал. Но и не так все страшно, как он опасался. К тому же под прикрытием такого спеца, как Бачинский, Джек чувствовал себя в безопасности.