Одни суда, отстрелявшись делали перерыв на перезарядку и в это время начинали стрелять те, кто уже зарядился. И глядя через панораму на весь этот рисунок с каруселью обломков и кольцевым строем «мусорщиков», Джек насчитал примерно два десятка судов.
А еще слышал множество нелестных высказываний владельцев спутников и космических фабрик, которые были вынуждены сжигать топливо корректирующих двигателей, чтобы передвинуть свои объекты на выделенные им временные орбиты.
Но иначе было нельзя, «карусель» обычно имела дискообразную форму, перекрывавшую сразу несколько штатных орбит, поэтому в срочном порядке бороться с ней бросали все наличествующие силы.
Впрочем, помимо основной проблемы возникновения этого феномена, представлявшего неудобство для орбитального бизнеса, существовала опасность для «мусорщиков» в тот момент, когда вследствие выбивания определенной массы обломков «карусели» происходило ее «обрушение».
Это случалось одномоментно и выражалось во внезапном переходе всех фрагментов «карусели» к логичному движению по орбитам вокруг планеты. Именно поэтому разбивавшие этот феномен суда держались с «подветренной стороны», которой считалась та, что работала по часовой стрелке, если смотреть с Северного полюса.
Однако, иногда движение уцелевших обломков начиналось в противоположном направлении и были очень редкие случаи, когда часть «карусели» уходила в одну сторону, а часть в другую.
Ликвидация «карусели» всегда считалась особо опасной для «мусорщиков» работой, поэтому к месту ее ликвидации стягивались также и спасательные суда. И все перемещения этих десятков и сотен самоходных бортов и спутников контролировала Центральная Диспетчерская Система, имевшая серверные мощности на орбитальных пунктах и дополнительные – на поверхности планеты.
12
«Карусель» разбивали в течении двух часов и она «обрушилась» штатно, двинувшись по Северной часовой стрелке. В эфире на втором плане снова послышались стоны администраторов-частников, которым приходилось теперь возвращать свои аппараты на прежние орбиты.
– Ну что, начальник, я пойду домой? – задал вопрос Марк обращаясь к диспетчеру.
– Не спеши, тут еще в одном месте зашиваются. Принимай координаты…
– Координаты? – изумился Марк.
– Ты как будто в первый раз, – с усмешкой произнесла Барбара.
Джек отметил, что у нее очень красивый голос, наполненный очарованием и силой. И одновременно мелодичный. Правда, так она разговаривала только с Марком, в остальном эфире ее команды звучали с совершенно нейтральной интонацией, иногда строже, иногда с нажимом, если пилоты пытались возражать, а возражать они пытались через раз.
На терминал Марку пришли вереницы цифр и он снова стал маневрировать, осторожно выходя из беспокойно зоны, где теперь перемещались спутники.
– Что означают эти координаты, Марк? – поинтересовался Джек через пару минут, выдержав паузу, чтобы не мешать пилоту выходить из сложного района.
– Это означает – закрытая зона. Как правило, участок между магистральными орбитами с еще парочкой-тройкой орбит. Там крутятся специальные ретрансляторы, которые блокируют навигационные и позиционные датчики. Поэтому, когда по магистралям проходят целые эшелоны спутников, рядом они видят лишь пустоту и прекрасную Лиму.
– А как же они видят Лиму, если у них датчики блокированы? – не понял Джек.
– В датчиках блокирована зона восприятия лишь одного определенного участка, он для них просто прозрачен.
– Разве такое возможно?
– Конечно. Есть такое понятие «оптическое эхо». И на этом свойстве, кстати, основана система оптического шифрования.
– Это, что же, можно какие-то зоны исключить из видения, что ли? На человека это тоже действует или только на датчики?
– На все действует. Но вот сейчас будет интересный момент – мы приближаемся к закрытой зоне…
Джек стал смотреть во все глаза, ожидая каких-то световых всполохов или чего-то еще, что отметило бы их переход в удивительную зону «оптического эха». Однако, все ограничилось скачком картинки в панораме, когда вместо прозрачной схемы из редких объектов и нарезанных виртуальный дорисовкой их траекторий, вдруг возникла плотное скопление спутников, которое, по меркам нормальной орбитальной логистики, выглядело бы предвестником коллапса.
Видимо для более удобного опознания в условиях плотного расположения, почти на всех станциях имелся набор ярких сигнальных огней, а некоторые выглядели, как вход в какие-то казино на океанских курортах.
Джек от такой яркости, даже головой покачал от удивления. Не будь оптической шифровки, этот район был бы хорошо виден даже с геостационарных орбит.
– Вот эти яркие с голубоватым неоном – самые опасные, – сообщил Марк.
– Правда? А почему?
– Они сторожат границы зоны. Если кто-то попытается проникнуть без кода, они его ликвидируют в пыль.
– А с виду – безобидные.
– Только с виду. Какой нибудь объект в двадцать тонн, они разносят совокупным зарядом двух-трех станций. Представляешь их мощность?
– Ужас просто! А сколько они потом заряжаются?
– Не знаю. Но думаю часа по три – точно.
Щелкнув, включился местный канал связи, да так, что сразу подавил все посторонние шумы и волновые накладки.
– Бачинский, ты же у нас уже бывал? – прозвучал четко поставленный мужской голос, как из ТВ-новостей.
– Не помню, честно говоря. Видимо давно очень было… – начал играть Марк.
– Хорошо, тогда вот тебе поводок, видишь?
– Вижу, – ответил Марк и Джек тоже увидел мерцавшую зеленоватую отметку, которая служила навигационной стрелкой. После этого, пилот чуть добавил тяги.
– В чем моя работа?
– Ну, как в прошлый раз.
– Я же говорю – давно было.
– Один из объектов вышел из под контроля. Нужно его осторожно разобрать, как ты умеешь.
– Понял. Но я почти пустой.
– Не проблема. Вставай к заправочному конусу. Только не ври, что не помнишь, что это такое.
– Не буду, – согласился Марк. И вскоре, сжигая серию дорогостоящих гравитационных капсул, он эффектно затормозил у местной «заправочной станции».
Джек покачал головой, слегка удивленный такой расточительностью. Капсулы относились к дефицитному ресурсу и за их прием на борт пилоты расписывались лично.
Спустя пару минут весь корпус слегка вздрогнул от касания швартовых манипуляторов станции, а затем в углу панорамы Джек увидел открывшееся «окно», а значит мультиконнектор станции, подключился к заправочному порту «мусорщика».
В «окне заправки» Джек увидел, как быстро пополнялись расходные ресурсы судна. И тяговое топливо, и дорогая горючка для лазерных генераторов, и кассеты с гравитационными капсулами, а когда все это уже оказалось на борту, местный зарядный автомат «залил до краев» и накопители лазерного испарителя.
На все ушло четыре с небольшим минуты и впечатленный Джек ждал комментариев от своего пилота, поскольку сам прежде проводил только учебные заправки и в руководстве говорилось, что они занимают от получаса до сорока минут. А тут – раз-два и готово.
– Ну, оценил какие у них тут стандарты, стажер? – немного сдержаннее, чем ожидал Джек отреагировал Марк.
– Да уж, – так же сдержанно ответил тот, полагая, что на этой территории такие правила.
Заправившись, «мусорщик» Марка продолжил следовать за навигационной меткой, а Джек, переключаясь на круговую панорамы, наблюдал за движениями местных аппаратов, которые деловито сновали вокруг больших станций, что-то подтаскивали, где-то что-то монтировали, снимая с платформ доставленные конструкции.
Вскоре показался объект, из-за которого вызывали Марка Бачинского. Им оказалась станция неизвестного для Джека назначения, которая вращалась на месте с бешеной скоростью, так что нельзя было разобрать ее форм.
Время от времени на ней успевали промелькнуть самопроизвольно включавшиеся сигнальные огни и тогда она на короткое время превращалась в нечто похожее на «дискотечный шар». Но затем огни гасли и она снова представала туманным объектом с неясными формами.
– Ты помнишь, что нужно делать, Бачинский? – спросил «голос с ТВ-новостей».
– Так точно, – по-военному ответил Марк.
– Тогда начинай.
13
Джек и представить себе не мог и не читал ничего подобного в инструкциях со всеми сопутствующими документами о том, что лазерный испаритель мог работать в таких режимах, которые при нем демонстрировал Марк Бачинский.
Казалось, у пилота не было никаких ограничений для формы ударного пятна лазера. Испаритель грохотал состригая края вращающегося объекта используя пятно в виде правильной дуги, затем, когда начинали отлетать небольшие обломки, включалось «пятно-сетка», применение которой Джек уже видел.
И лишь покончив с этими «беглецами» Марк возвращался к разделке основного объекта.
Режим пушки сменялся новым режимом, надсадно выли генераторы разгоняясь с опережением, чтобы заполнить пустоту в накопителях.
Эпизодически включались маневровые сопла, удерживая судно в исходной точке. И снова удары, удары и целые очереди из сфокусированной лазерной пушки.
Джек смотрел и не мог отвлечься ни на секунду, так сильно его занимало это зрелище и то, как работал Марк, ведь все режимы и переключения с настройками отражались в нижней панели панорамы.
Пилот был, как пианист, да что там пианист? Один исполнитель за целый оркестр!
Регистры настроек приводов, подключение резервных систем электропитания и даже «противоход позитронной жилы», как крайний способ быстрого охлаждения лазерного испарителя – все это мгновенно отражалось в окне отчетов на панораме стажера.
Джек был опытным механиком автомобилей и неплохо понимал принципиальные схемы разных технических систем. И он понимал, что Марк в его присутствии задействовал, куда большее количество скрытых механизмов «мусорщика», чем те, о которых рассказывал раньше. И его рассказ о сотне тысяч дро потраченных на усовершенствование машины выглядели теперь в глазах Джека не совсем корректным.