– Где там твой парень живет? Пора вправить ему мозги, как считаешь?
10
– Как ты додумалась обратиться ко мне? – спросил я.
– Узнала ваше лицо на рекламной листовке, – сказала Наташа. – Андрею в ящик бросили. Полезла в интернет, а там интервью с вами на местном канале. Свежее. Уже после интервью ведущий отметил, что вы придете на премьеру.
– Оперативно они.
У подъезда хрущевки, где жил Андрей, Наташа остановилась, вытянула из сумочки пачку сигарет. Девушка, дрожа от холода, изящно держала сигарету кончиками длинных пальцев, как учат в фильмах.
– Когда я нервничаю, всегда курю, – пояснила Наташа. – Иногда по пять подряд выкуриваю.
– Занятно.
– У них в городе с ума сходят по здоровому образу жизни. На работе абонементы в фитнес-центры выдают. Днем они дышат гарью и отходами, а вечером поднимают штангу. Просто бред.
Докурив, Наташа элегантно, с ногтя запустила окурок в сугроб и потянулась за второй сигаретой.
– Ненавижу зожников, – сказала она. – Что за дебильная мода!
– Так приятно чувствовать себя женщиной, противостоящей моде.
Наташа пристально оглядела меня:
– Вы в курсе, что вы урод и мизантроп?
– Не исключаю.
– Вы притворяетесь, будто работаете для людей.
– Все притворяются.
– Вы любите только деньги. Считаете себя лучше других. Люди для вас ничего не значат.
– А для тебя значат?
– Да.
– Видишь ли, не я хамлю в самолетах.
– Я была на нервах.
Это вывело меня из себя.
– Дай угадаю, – сказал я. – Ты полагаешь, что любишь людей, хотя постоянно ссоришься с ними и конфликтуешь.
– Я не…
– Тебе безразлично, что табак для твоих сигарет выращен где-нибудь в Казахстане. Что на плантации не соблюдаются элементарные трудовые нормы. Возможно, там работают дети. На рабских условиях. За гроши губят здоровье, чтобы ты тут дымила и рассуждала, как свихнулся мир.
– Да вы…
– Даже узнав об этом, ты все равно не бросишь, потому что курение якобы делает тебя свободной, раскрепощенной. Снимает стресс и примиряет с бредовым миром. При любых обстоятельствах ты найдешь причины себя оправдать и убедить остальных, что люди для тебя что-то значат.
Наташа жадно затянулась и закашлялась.
– Урод! – воскликнула она. – Кхе-кхе! Урод!
Я посмотрел на небо. Его заволокло тучами.
– Не лучшее место на земле, чтобы наблюдать за созвездиями, – сказал я. – Заканчивай. Я замерз.
Невысокий, но широкоплечий Андрей предпочел не выражать удивления. Он встретил нас с Наташей в майке и трико. Двухкомнатную квартиру Андрей делил с коллегой по заводскому цеху, который при виде гостей сразу скрылся в спальне. Я велел девушке подождать на кухне, потому что ее присутствие могло лишь навредить.
– Но… – начала Наташа.
– Доверься мне.
Когда не хватает времени доказывать что-то, эта фраза гарантированно бьет в цель.
Я проследовал за Андреем в зал и притворил за собой дверь. Прояснившийся после глазных капель взгляд захватил сиреневые обои, заправленную выцветшим покрывалом кровать без одной спинки, захламленный стол, тумбочку и огромный рюкзак, какие таскают опытные походники. На подоконнике мерз ноутбук.
– Я знаю про вас все, – произнес Андрей. – Наташа предупредила.
– И что она сказала?
– Что вы тренер. Следовательно, втираете всякую дичь.
Парень, скрестив руки, прислонился к стене. С квадратным лицом, с рыжей растительностью на груди, он смотрелся воинственно.
– Андрей, – сказал я, – за мой вечерний визит не заплачено ни копейки. Так что у меня нет никакого материального интереса втирать тебе дичь. Поверишь ты или нет.
– Я обещал Наташе выслушать вас. У вас пять минут.
– Прекрасно понимаю, что ты видишь во мне профессионального лжеца, – сказал я. – У популярной психологии сомнительная репутация. Но мое намерение помочь искренне.
Андрей издал натянутый смешок.
– Она наплела вам, что я зомбирован и меня надо срочно спасать? – спросил он.
– Если ты о Наташе, то мне нет до нее дела. Я лишь…
– Вы лишь хотите оказать мне услугу, – перебил Андрей. – Вот как легко предугадать ваши слова.
Я набрал воздуха в легкие и произнес:
– Нет. Я лишь хочу во всем разобраться. Иначе я бы не заявился сюда в собачий холод.
Андрей опустил руки.
– Я же не тупой, – сказал он. – У меня экономическое образование. Я не какой-то там ватник, который разгоняет гей-парады и отдыхает в Крыму.
– И не думал, что ты такой.
– Наташа думает. Считает, что я ослеп. Называет подстилкой режима.
– Недалекое клише, – согласился я.
– Вот-вот. Она даже не старается понять.
Итак, контакт налажен. Пора атаковать. Только осторожно.
– В вашем конфликте я на твоей стороне… – начал я.
– Хорошая попытка.
– Без шуток, я на твоей стороне, – повторил я. – Все потому, что ты совершил осознанный выбор, а она его отвергла.
– Она же дура.
– Я бы не был столь категоричен. В конце концов, она не наглая тварь, не какая-то там с ушами. Наташа тревожится за тебя, пусть и по-своему. Мало кто полетел бы за дорогим человеком на край света. В буквальном смысле на край света.
В эту минуту я беспокоился, как бы разгневанная спорными эпитетами девушка не ворвалась в зал и не вмешалась.
– Ну уж нет! – воскликнул Андрей. – Я раскусил вашу тактику. Запудрить мозги, а потом внушить заготовленные мысли.
– Я уже определился, что имею дело не с дураком, – возразил я.
– Проясню кое-что, – сказал Андрей. – Чтобы вы не утруждались. В Москву я не вернусь. Столичная тусовка меня достала. Лицемерие достало. Пафос. «Инстаграм», клубы, вписки. Кофейни, хэштеги, флешмобы. Все ненатуральное достало.
– Селфи, смузи, спиннеры, – дополнил я. – Гонка за рейтингами и цифрами. Толкучка в метро.
– Вы киваете, а сами из Москвы никуда не собираетесь.
– Андрей. Дружище. Я весь перед тобой как на ладони. Открою секрет: большинство тренеров уверяют, что проблема не в мироустройстве, а в самой личности. Мол, с миром все в порядке, а конкретно тебе чего-то не хватает. Раз ты недоволен, говорят они, виноваты детские травмы и неправильное воспитание.
– Тупость!
– Именно что тупость. Лишь идиоты соглашаются с тем, что мир в порядке. Он болен, да еще как. И ты перечислил симптомы болезни. Это правильно, это хорошо – распознавать фальшь. Но и ты попал в ловушку. Обманулся в двух вещах. Во-первых, ты поверил, что вносишь посильный вклад в улучшение мира. Что твой самоотверженный труд меняет систему. Во-вторых, ты счел, будто, выдыхаясь на работе, будешь меньше задумываться о несправедливости в обществе. Я прав?
Андрей промолчал. Видимо, мои снаряды поразили цель. Не менее семидесяти процентов попаданий, остальные тридцать он домыслит сам.
– Убежден, это чудесные ощущения, – продолжил я. – Новый вызов, новые друзья. Ощущение, что ты полезен. Необходим. Причастность к чему-то большему, чем погоня за развлечениями и деньгами. Близость к настоящим героям.
– Вам пора, – пробормотал Андрей.
– Ты по-прежнему видишь во мне врага. Зря. Я согласен с тем, что настоящие герои не украшают обложки таблоидов, а пашут у станка или добывают уголь. Пашут у станка, а вечером гуляют с детьми и читают им сказки. Но это часть истины. Остальная часть истины заключается в том, что такой путь бесперспективен, если речь идет об общем благе. Как бы ты ни загружал себя работой, тебя будут донимать тяжелые мысли. Почему, например, ты надрываешься в Нертенггове, а московские дружки по-прежнему обсуждают, где самый вкусный лавандовый раф? Почему ты вкалываешь для страны, а страна тебя считает глупым мужланом и подстилкой режима? Почему ты строишь будущее, а жить в этом будущем доведется тем, кто и понятия не имеет, сколько пота и крови проливают незаметные герои с завода?
Я сбавил темп и говорил вкрадчиво, подбирая точные слова на ходу.
– Вам лучше прекратить этот бред, – поспешно сказал Андрей. – Я подписал контракт на два года и его отработаю.
– Я не отговариваю тебя, – сказал я. – Поступай, как велит сердце. Я лишь предлагаю рассмотреть ситуацию со всех сторон. Допусти, что есть альтернатива. Тебе не обязательно таскаться по вечеринкам и вести «Инстаграм». Так же как и не обязательно ломать себе жизнь на Севере. Ты парень умный. Можешь собрать команду и вместе с ней развивать профсоюзы. Или устраивать субботники. Да мало ли что можно придумать!
– Я заключил контракт! – воскликнул Андрей. – И я его отработаю.
В окне дома напротив потушили свет.
– Ты рискуешь подхватить кучу болячек. Какие профессиональные болезни тебе, например, известны? Слышал что-нибудь о раке кожи? О пылевом бронхите, о силикозе? Это когда из-за одышки ты неспособен подняться на третий этаж, а по утрам кашляешь гноем. Прибавь к этому поражение центральной нервной системы. Здравствуйте, панические атаки, неконтролируемые движения, потеря сна, угнетенность. А еще можно отравиться аммиаком. Классная штука. Это как перенюхать мочи, однако в сто раз хуже. Полагаешь, пара ингаляций, витаминки и путевка в санаторий спасут от всего этого?
В эту секунду дверь распахнулась. Наташа жестом остановила Андрея, открывшего рот для ответа, и произнесла:
– Достаточно. Вам пора.
– Не нравятся мои методы? – поинтересовался я.
– Едва сдерживаюсь, чтобы не врезать вам по зубам.
– Это вместо благодарности?
– Вы лишь давите и запугиваете своими страшилками!
– По-твоему, я должен был ползать тут на коленях и умолять Андрея уехать в Москву, так?
Андрей вышел на середину комнаты с поднятыми руками, будто капитулируя. Он не выглядел ни подавленным, ни запуганным, ни разгневанным.
– Наташа, тише, соседи спят, – сказал он. – Максим Алексеевич, вам реально пора.
– С удовольствием. Только такси вызову.
– Я сейчас сам вызову. Вам куда?
Я назвал гостиницу.
В «Северном сиянии» я сразу залез в теплую ванну, где незаметно задремал. Далее последовал провал в памяти, а затем я обнаружил, как вожу полотенцем по запотевшему зеркалу и полощу бритвенный станок.