Этот принцип применим и к детям. Если они постоянно слышат наши объяснения на тему, что такое хорошо и что такое плохо, если мы снова и снова на разные лады перепеваем то, что однажды уже было сказано, то рано или поздно (скорее, рано) они перестанут нас слушать. Если же мы бережем горло и говорим лишь о том, что по-настоящему волнует нас, а высказавшись, сразу замолкаем, наши слова становятся гораздо более весомыми.
Хотите, чтобы дети вас лучше слушали? Говорите кратко. Как только высказались о проступке ребенка и стоящих за ним переживаниях, тут же переключайтесь на другую тему.
Прием перенаправления № 2: принимайте чувства ребенка
Один из лучших способов разрешить проблему плохого поведения – научить детей разграничивать свои чувства и действия. Эта стратегия перекликается с идеей эмоционального контакта, но суть здесь в другом.
Что значит принимать чувства? Это значит продемонстрировать ребенку во время перенаправления, что его чувства сами по себе не хороши и не плохи, что они не бывают правильными и неправильными. Они просто есть. Нет ничего дурного в том, чтобы рассердиться, расстроиться или возмутиться настолько, что хочется все вокруг сокрушить. Но если можно чувствовать желание все сокрушить, это не значит, что позволительно сделать это в реальности. Иначе говоря, хорошо мы себя ведем или плохо, зависит лишь от того, что мы делаем под влиянием чувств и эмоций.
Итак, мы должны внушить ребенку: «Ты имеешь полное право чувствовать то, что чувствуешь, но далеко не всегда можно делать то, что хочется». Иными словами, мы говорим «да» устремлениям детей, даже если вынуждены сказать «нет» их поведению и перенаправить их к правильному образу действий.
Например, можно сказать: «Я знаю, что тебе хочется забрать магазинную тележку домой. Было бы здорово с ней поиграть. Но она должна оставаться здесь, в магазине, чтобы другие покупатели тоже могли ею воспользоваться, когда придут за покупками». Или: «Охотно верю, что сейчас тебе кажется, будто ты на самом деле ненавидишь брата. В детстве я так же себя чувствовала, когда сестра меня бесила. Но люди не должны кричать друг другу: “Я тебя убью!” Нет ничего ужасного в том, чтобы взбеситься, и ты имеешь полное право сказать об этом брату. Но давай обсудим, как это можно выразить иначе». Принимайте чувства, даже если отвергаете поведение.
Что происходит, когда мы не признаем чувства детей, недооцениваем их, объявляем «ерундой» или «глупостью»? Мы посылаем им сообщение: «Меня не интересует, что ты чувствуешь, даже и не пытайся со мной делиться. Просто подави свои чувства и отстань от меня». Представляете, как это сказывается на наших взаимоотношениях? Со временем дети перестанут делиться с нами своими переживаниями! А в итоге вся их эмоциональная жизнь окажется ограниченной, и им будет гораздо труднее поддерживать глубокие, значимые межличностные отношения и контакты.
Еще большей проблемой для ребенка, родители которого принижают или отрицают его переживания, может стать формирование, в нашей терминологии, «рассогласованного ядра личности». Если ребенок, испытывающий сильное огорчение или гнев, слышит от матери: «Успокойся!» или «Да брось ты!» – у него складывается, пусть и неосознанное, убеждение, что его внутренний отклик на ситуацию не согласуется с внешним, исходящим от значимого для него человека. От нас, родителей, требуется «обусловленный отклик», то есть мы должны откликаться именно на то, что испытывает ребенок, причем таким образом, чтобы помочь ему дать оценку собственным переживаниям. Если отклик родителя согласуется с опытом ребенка в данной ситуации, то этот внутренний опыт подвергается осмыслению: ребенок может понять себя, четко определить свои переживания и рассказать о них окружающим. У него развивается «согласованное ядро личности», в соответствии с которым он и проявляет себя во внешнем мире.
А что происходит, если, например, отклик матери не согласуется с тем, что испытывает в настоящий момент ее дочь? Что ж, от одного такого расхождения большой беды не будет. Но если всякий раз при сильном расстройстве девочка слышит очередное «Перестань реветь!» или «Чего ты убиваешься? Вон как все ребята веселятся», она поневоле засомневается в том, что правильно воспринимает и оценивает то, что творится у нее в душе. Ядро ее личности будет все сильнее рассогласовываться, порождая растерянность, неуверенность в себе и отрицание собственных эмоций. По мере взросления ей все больше будет казаться, что ее чувства безосновательны, а временами вообще будет трудно понять, чего она хочет и что чувствует. Поэтому жизненно важно принимать чувства детей, когда они взвинчены или не владеют собой, и давать на них согласованный отклик.
Признавая чувства ребенка во время перенаправления, мы добиваемся и дополнительного преимущества: он гораздо легче усваивает урок, который мы стремимся ему преподать. Когда мы придаем значение его внутренним ощущениям и принимаем то, как он воспринимает происходящее, – буквально смотрим на ситуацию его глазами, – это успокаивает его и тормозит реактивность нервной системы. Когда же нервная система ребенка приходит в равновесие, он обретает способность хорошо себя вести, слушать нас и принимать здравые решения. Но отрицая переживания детей, принижая их значимость или пытаясь отвлечь детей от них, мы, напротив, подталкиваем их к очередному срыву в реактивность. А поскольку дети при этом чувствуют эмоциональную отъединенность от нас, они будут вести себя все более возбужденно и либо окончательно сорвутся, либо эмоционально закроются, не сумев добиться желаемого.
Более того, когда родители говорят «нет» переживаниям детей, тем кажется, что их не слышат и не уважают. Мы же стремимся внушить им, что всегда рядом и готовы помочь, что обязательно выслушаем их и что они всегда могут прийти к нам со всем, что их беспокоит или занимает. Меньше всего нам нужно уверить ребенка, будто он нам нужен, только когда счастлив и весел.
Итак, в процессе воспитания принимайте чувства ребенка и учите его делать то же самое. Помогите ему сформировать глубинную убежденность в том, что вы неизменно цените и признаете его чувства и опыт, даже когда учите различать, что такое хорошо и что такое плохо. Родитель должен посылать ребенку это сообщение даже во время перенаправления. Тогда тот сумеет усвоить родительский урок, а значит, со временем ситуации, когда приходится призывать ребенка к порядку, будут возникать все реже.
Прием перенаправления № 3: описывайте, а не читайте нотации
Когда дети делают что-то, что нам не нравится, естественная реакция большинства родителей – критиковать и читать нотации. Однако чаще всего в подобном отклике нет никакой надобности. Достаточно описать, что мы видим, и дети сами поймут, к чему мы ведем, ничуть не хуже, чем если бы мы орали, критиковали или придирались. Толку будет больше, а враждебности и потраченных нервов меньше.
Ребенку одного-двух лет можно сказать, например: «Ай-ай, ты разбросал карточки. Теперь мы не сможем продолжить игру». Ребенку постарше: «На столе так и стоит грязная посуда» или «Кажется, ты обратилась к брату с очень грубыми словами». Достаточно описать то, что мы видим, чтобы завязать разговор, создав гораздо лучшие условия для сотрудничества и обучения, чем если бы мы предъявили ультимативное требование в духе: «Не смей так разговаривать с братом!»
Дело в том, что даже маленький ребенок чаще всего знает, что хорошо и что плохо. Вы уже объясняли ему, какое поведение допустимо, а какое нет. Так что зачастую достаточно обратить его внимание на то, как вы видите ситуацию. В сущности, именно это и сделала Анна, когда сказала Паоло: «Я знаю, что ты понимаешь, какое значение у нас в семье придается доверию, и хотела бы понять, что произошло». Детям не нужен родительский приказ не принимать неправильных решений. Им нужно, чтобы родители их перенаправили, помогли осознать, что принятое ими решение оказалось неверным, понять, к каким последствиям оно привело. Тогда они смогут исправиться и изменить в себе то, что требует изменения.
Разумеется, мы учим всех детей, особенно самых маленьких, что такое хорошо и что такое плохо и чем добро отличается от зла. Но позвольте напомнить вам, что краткое, ясное, информативное сообщение неизмеримо действенней пространного. Даже обращаясь к малышу, чаще всего достаточно описать свои наблюдения, чтобы добиться желаемого, – и получить его отклик в виде слов или действий.
Мы не говорим, будто описание того, что вы видите, является некой магической формулой, в зародыше пресекающей плохое поведение. Мы лишь считаем, что родители должны, как было объяснено в главе 5, «задаваться вопросом “Как?..”», то есть осознанно относиться к тому, как они выражают то, что необходимо сказать ребенку.
По содержанию фраза «Кажется, Джонни ждет, когда тоже сможет покататься» вроде бы ничем принципиально не отличается от распоряжения «Дай Джонни покататься». Но первый вариант имеет целый ряд важных преимуществ. Во-первых, он не загоняет ребенка в оборону. Возможно, ребенок все-таки будет ощущать потребность защищаться, но не в такой мере, как если бы вы его отчитывали или указывали, как поступить.
Во-вторых, когда мы просто описываем ребенку то, что видим, он сам должен решить, как реагировать на наше наблюдение, и это активизирует его высший мозг. Таким образом мы помогаем ему развивать внутренний компас, который всю дальнейшую жизнь будет указывать верный путь. Когда мы говорим: «Джейк чувствует себя покинутым, вы должны принять его в игру», – то в готовом виде преподносим урок. Однако при этом мы делаем за ребенка всю работу, не давая ему возможности развить навыки решения проблем или проявления эмпатии. Если же вместо этого сказать: «Посмотри на Джейка. Вы с Лео играете, а он сидит один», – то ребенок получит шанс самостоятельно осмыслить ситуацию и понять, что нужно сделать.