Шипение и визги прервали болтовню, доносившуюся со всех сторон.
– Дейно, дай мне глаз. Пемфредо! Это твоя рука у меня в ухе? Убери ее. Убери!
– Почему это моя рука у тебя в ухе? Дейно, почему ты молчишь? Черт бы тебя побрал, сестра. Что ты видишь?
Зазвучал еще один голос, громче остальных. В нем было меньше неуверенности.
– Я молчу, потому что пытаюсь что-то услышать сквозь весь гам, который вы подняли. Подождите секунду.
– Мы уже подождали секунду.
– Ты захапала его уже как…
Персей больше не мог этого выносить. Откашлявшись, он провозгласил в темноту:
– Я Персей, сын Зевса. Я прошу грай принять меня.
Темнота разразилась пронзительным клекотом.
– Сын Зевса! Дейно, дай мне глаз. Дай мне глаз!
В мгновение ока когтистые пальцы схватили его за запястья и потащили дальше в пещеру.
– Поймала. Поймала!
Глава двадцать пятая
Когда Персей снова обрел твердую землю под ногами, скудный свет едва пробивался от входа.
– Отцепись от меня! – Персей поборол невольное желание схватиться за меч. Вместо этого он замахал руками и ногами. Громкий визг разнесся по пещере. Он двинул локтем, отправив одно из созданий, вцепившихся в его руку, на землю. Секунду спустя три старухи снова набросились на него, словно бешеные псы, нацелившись на его пятки.
– Я Персей. Сын…
– … сын Зевса, мы тебя слышали.
– Мы глаз лишились, не ушей.
– Должен быть, наполовину смертный. Глуп, как просто смертный.
– Он точно человек. Он пахнет как человек. Понюхай его, Эйно. Но где же глаз? – Что-то влажное и холодное прижалось к его подмышке. Еще что-то ткнулось ему в живот. Персей отпрянул еще глубже в пещеру. Темнота стала абсолютной. Его все время крутили и вертели, так что в итоге он потерял всякое чувство направления.
– Я пришел поговорить с вами! – повысил голос Персей, но это мало помогло. Он схватился за меч, отчасти для успокоения, отчасти чтобы убедиться, что тот не вырвали какие-нибудь ловкие пальцы. Мысли Персея лихорадочно метались. Почему Гермес не предупредил его об этом? Тряхнув головой, он направил свое раздражение в другое русло. Он сам был глупцом. Какой герой заходит в пещеру без факела, чтобы осветить путь? К тому же умудрился выбрать именно сумерки! Проще всего было бы на сегодня отказаться от задачи. Нужно найти выход из пещеры и вернуться на корабль. А на рассвете вернуться с факелом, который будет указывать дорогу. И, может быть, с парой воинов, чтобы разделиться для поисков.
Не представляя, идет он к выходу или только глубже в пещеру, Персей сделал большой шаг вперед. Вдалеке мелькнул проблеск света, и его сердце пропустило удар. Он поспешно бросился туда, уверенно ступая по неровной земле. Но радовался Персей недолго. Когда он приблизился к источнику света, его желудок ухнул вниз. Вместо выхода из пещеры, на который надеялся, он оказался у костерка тлеющих углей. Персей снова выругался. Как вышло, чтобы на таком маленьком островке был такой лабиринт пещер? Земля вокруг костра была усеяна рыбьими костями и тушками животных, а от земли поднимался запах застарелой мочи. Разбитые горшки со сколотыми краями громоздились у стены, а другие горшки – о содержимом которых Персей не хотел ничего знать – стояли, заполненные доверху, у примитивного очага. На секунду он благословил недостаток света.
– Куда это ты? – снова закудахтали грайи.
– Выход не тут.
– Может, он хочет остаться.
– Скажи нам, сын Зевса, что мы можем для тебя сделать?
Сгорбленные, они ползли следом за ним, как пауки. Опередив очередную засаду всего на несколько секунд, Персей выхватил меч и очертил перед собой дугу, хотя не был уверен, что этот угрожающий жест кто-то видел.
– Да угомонитесь вы!
Старухи завизжали и забились в угол. Прижавшись друг к другу, они хрипели и тяжело дышали.
– Что мы сделали?
– Мы только задали вопрос.
– Мы только хотели посмотреть.
– Я его не видела! Где глаз? Отдай мне глаз, или, клянусь, этот зуб, который у меня во рту, тут же вонзится тебе в зад.
Щеки старух запали. Их чахлые тела были перекручены и вывернуты, а кожу покрывали язвы, распухшие рубцы и сочащийся гной. В полумраке Персей увидел, как что-то переходит из одних рук в другие. Круглое и блестящее – их единственный глаз.
Персей проглотил тошноту, которая накатывала снова и снова. Если боги будут милостивы, его взгляд упадет именно на те вещи, в которых он нуждается. Он мог бы вынести все, что было в пещере, и покончить со старухами прежде, чем те успеют сказать хоть слово. Но в этих развалинах он нашел только еще больше грязи и запустения. Зловоние распространялось волнами. Все еще держа меч наготове, Персей обдумывал, что же дальше. Гермес предупреждал его быть помягче, но как привлечь внимание грай, не применяя силы? Вооружившись всей мощью своего отца, он еще раз попытался получить их внимание и помощь.
– Мое имя Персей, сын Зевса, и я был послан бог…
– А он любит говорить о богах, да?
– Может быть, это он сошел с ума. Вот почему, наверное, он так часто повторяет одно и то же. Дайте мне его увидеть. Я до сих пор его не видела.
Ему не удалось закончить ни единой фразы. Неужели он слишком многого хочет?
– Вы невыносимы!
Громкий клекот эхом разнесся по пещере.
– О-о-о…
– Сын бога знает кое-какие громкие слова.
– Очень громкие слова.
– Я не думаю, что я невыносима. Вы считаете меня невыносимой, сестры?
Его терпение иссякло. Персей перепрыгнул через костер, схватил за запястье ту, что говорила, и оттащил ее от сестер. В мерцании тлеющих углей он приставил меч к ее горлу. Ее полупрозрачная кожа поддалась клинку, и на лезвии появилась капелька крови.
– Если вы не будете слушать меня по собственной воле, так тому и быть. Но вам придется. Я послан Гермесом. Мне благоволит Афина, богиня мудрости и войны. У вас есть вещи, которые нужны мне, чтобы выполнить свое предназначение – избавить мир от горгоны Медузы. Вы расскажете мне все как есть или познаете силу моего гнева.
Его последние слова эхом отразились от стен, и в воздухе пробежал холодок. Наступила тишина. С бешено колотящимся сердцем Персей ждал ответа. Он был рожден героем, напомнил он себе. Теперь старухи тоже это услышали. Тело в его руках напряглось. А через секунду она разразилась смехом.
– О-о-о, он поймал меня. Сестры, он поймал меня!
– Дай мне глаз. Я хочу это видеть.
– Он такой мускулистый! – Старуха начала ощупывать его руки, сжимая и щипая. – Возьми меня в плен, Персей, сын Зевса. Сделай бедную Эйно своей заключенной. Свяжи меня и выпори!
Старуха снова лающе рассмеялась. Две другие тут же присоединились.
– Нет, возьми меня, возьми меня. Она едва может согнуть колени, не упав.
– Возможно, такое ему и нравится. Я с радостью упаду перед тобой на колени, Персей. Знаешь, в отсутствии зубов есть свое преимущество! – Она влажно причмокнула губами.
Персея замутило; он боялся, что больше не выдержит их ужасных намеков, а затем та, которую, как он теперь знал, звали Эйно, сделала кое-что совсем отвратительное: принялась водить руками по ткани на своей груди, прижимаясь к нему и издавая низкие гортанные стоны.
– У нас здесь не так много мужчин. Останься ненадолго.
– Мы стары, но у нас все еще есть потребности.
– Хватит, – отрезал Персей и с отвращением отбросил Эйно к сестрам. Вопреки здравому смыслу, смех только усилился.
– Только посмотри на его лицо! Что за картина. Бьюсь об заклад, он никогда не видел обнаженной женщины.
– Дай мне посмотреть. Дай мне посмотреть! Мне нужен глаз.
– Ты уже видела его. Дай теперь мне. Сейчас моя очередь.
Все еще содрогаясь, он смотрел, как глаз быстро сменил владелицу. Блестящий и влажный, он перекатился из одной ладони в другую и с хлюпающим звуком исчез во впалой глазнице.
– Ах, бедный парень, – продолжали грайи свои мерзкие сетования. – Он еще совсем мальчишка.
– Я хочу еще взглянуть. Что ты там с ним сделала?
– Вот ты жадина. Хватит жадничать!
Это было импульсивное решение, едва ли тщательно обдуманное. Персей не знал, в чьей руке глаз. Но в ту секунду, когда он увидел, как глаз падает из глазницы в ладонь, чтобы поменять хозяйку, Персей подскочил к старухам и схватил его. Пещера наполнилась криками.
– Что ты делаешь? Что ты делаешь? Пемфредо, это ты? Прекрати. Прекрати!
– Это он. Это он!
Персей сжал глаз в руке. Посеревшая плоть поддалась и слегка сплющилась между его пальцами. Мучительный крик расколол темноту.
– Ты! – Старухи согнулись пополам от боли, потирая и царапая свои глазницы, словно он впивался ногтями прямо в их черепа. Предвидя такую реакцию, Персей чуть сильнее сжал глазное яблоко.
– Остановись! Остановись! Смилуйся над нами! – Между фразами они хныкали и скулили, как собаки на Серифе, избитые до полусмерти за украденную кость. Персей был не из тех, кто бросает камни в собак, пока они не оскалят зубы, но сестры не оставили ему иного выбора.
– Ваш глаз у меня. – В голосе Персея зазвучала отцовская властность. – Он у меня, и я раздавлю его, если вы не дадите мне того, что нужно.
– Нет! – Старухи пали на колени. Умоляющие, едва способные стоять от муки, которую он вызвал одним движением пальцев.
– Я был послан самим Гермесом, чтобы забрать вещи, необходимые мне, чтобы преуспеть в своей миссии.
Одна из женщин поползла вперед по полу.
– Верни глаз. Верни глаз, о милосердный, и мы дадим то, что тебе нужно.
– Сначала вы дадите то, что мне нужно, а потом я верну глаз.
– Как мы тогда увидим, глупец? – Из умоляющего голос стал горьким и ядовитым. – Ты хочешь, чтобы мы ползали по земле, слепые? Мы можем споткнуться и сломать себе что-нибудь или разбиться насмерть, пока ищем.
– Если вы беспокоитесь, что можете споткнуться, вам надо лучше заботиться о своем доме. Насколько я могу судить, вы находитесь в пещере, где нет риска упасть. Ни одна из опасностей, о которых вы говорите, не кажется мне вероятной. – Персей снова чувствовал себя в своей тарелке. Расправив плечи, он продолжил: – И не волнуйтесь. У меня хорошая реакция. Я вас поймаю, если понадобится. А теперь скажите, где мне найти нужное, и я пойду.