Вроде бы очень порочно и неправильно. Но мне понравилось. Я вобрала их в рот, прошлась по ним языком. Мужчина напрягся, кадык дернулся вверх. И так приятно стало от его реакции, что я не могла уже остановиться. С причмокиванием отпустила их, нацелилась к покинутому достоинству, чтобы обхватить губами.
Он меня совратил, точно! Скоро начну говорить такими же словами…
Движение языка по налитой кровью плоти. Горьковатый вкус смазки. Ощущение, что Аделар теперь в моей власти, хотя я вроде бы была между его ног.
Рот наполнялся слюной, я исследовала головку, сжимала его достоинство губами. И двигалась. Вниз, вверх. Неторопливо, ритмично. Не позволяла мужчине схватить себя за волосы. Сама управляла процессом, порой поглядывала на Аделара и мысленно ликовала.
Он сидел, закусив согнутый палец. Смотрел на меня во все глаза, затуманенными, полными восторга. Словно зверь, которого приковали к стене и насильно гладили. Ему нравилось настолько, что нельзя дышать. Просто иначе сорвется, и нам двоим тогда не жить.
Выпирающих венки, нежная кожа. Волнительная наполненность во рту. Все глубже и глубже, в поисках своего предела. Так, чтобы Аделару нравилось. Чтобы затмить всех, заставить забыть тех шлюх, которые у него были. Потому что я не такая, я лучше.
Я намного лучше!
Улавливать, когда вздрагивает. Уделять больше внимания самым чувствительным местам. Бороздка под головкой, а еще у самого основания. Вбирать его достоинство, поглощать, не давать возможности очнуться. Терпеть легкую боль в щеках. И смотреть. Впитывать чужое наслаждение, дарить, отдавать, глотать теплую сперму, слизывать остатки. Быть порочной донельзя, но не шлюхой, нет-нет, его женщиной.
– Кто я? – спросила с вызовом, вытерев горящие от проделанной работы губы.
Потянулась вверх, к нему. Позволила вцепиться в мои волосы на затылке, легла ему на грудь. Бесстыже и нагло.
– Кто я для тебя, Аделар?
Он блаженно улыбнулся. Открыл рот, чтобы ответить, наверно, что-то из предыдущего репертуара, но карета вдруг остановилась.
– Приехали, – сообщил правитель, мельком глянув в окно.
Мы спешно поправили одежду, покинули экипаж. Мужчина приказал отвезти меня в его покои и принести туда обед. Пообещал, что быстро расправится со срочными делами, вызовет лекаря и уделит мне столько своего времени, что я даже мысли себе не позволю, чтобы выбрать кого-то или что-то помимо него.
– Только я, сладкая, запомни, – сказал он, поцеловав меня в губы.
Провел по ним пальцем, надавил на нижнюю. Остался доволен увиденным и еще раз поцеловал. А потом поспешил скрыться из вида.
Что он со мной делает? Правильно было бы злиться на правителя Эндарога за все, а не тратить свои силы на выяснения отношений и какие-то неуместные доказательства. Мне не нужен Аделар, у меня есть Давир. Или нет, ведь я решила сначала спасти сестру, а потом уже задумываться о личном. Его поступки эгоистичные, слова порой мерзкие и отталкивающие, а действия пугающие. Но я почему-то продолжала видеть в нем самого красивого мужчину из всех. Это все зачатки глупости во мне. Те самые ростки, которые умная женщина ни за что не позволила бы в себе зародиться.
Черт!
Я устало села в кресло у камина, схватилась за голову. Наверное, слишком просто было бы иметь дело с идеалом. Влюбиться раз и навсегда. Забыть обо всем на свете. А все минусы Давира и Аделара просто делали их живыми, настоящими. Несовершенными. Особенными!
Я не заметила, как дверь в комнату открылась. Услышала торопливые шаги и запоздало обернулась. Офелия прижала к моему носу платок, не встретила особого сопротивления, потому как мои руки быстро ослабли.
– Я тебя предупреждала, тварь, по-хорошему. Но ничего, Аделар о тебе очень скоро забудет.
Сознание помутилось. Я начала заваливаться набок. Еще различила несколько пар ног, приближающихся ко мне.
Веки налились тяжестью, сами опустились. Я даже не успела оформить четкую мысль, как провалилась в непроглядную тьму и уже в ней почувствовала неимоверный жар, удушье.
Что-то трещало. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Мигали яркие алые пятна. Над головой, а еще справа. Словно языки пламени лизали сухие бревна и разрастались.
Где я?
Я словно горела. Или вокруг все горело? Точно, мне не мерещилось!
Но ни пошевелиться, ни издать звука.
Пожар!
Тьма снова уволокла, затянула.
Пожар… и я в нем.
Глава 17
*Аделар Верт*
– Приехал лорд Сарданиарр, ожидает вашего возвращения, – шел быстрым шагом за мной Иилир, мой верный помощник, посвящая меня в важные события последних дней. – На границе заметили вражеских лазутчиков. Все прошло не по вашему плану и Давир Эберон еще жив? Назревает очередной бой?
– Назревает, – оскалился я, ведь не собирался возвращать Талью бастарду. – Об этом позже. Дальше что?
Его метка не созрела, значит, и вреда никакого ей не будет. Можно присвоить малышку себе. Да, она не обрадуется моему решению, но ничего, побесится и успокоится. А ее сестра… придумаем что-нибудь.
– Вы просили дать список церквей, поклоняющихся Многоликой Алианде. Вот, – положил он на стол в моем кабинете лист с запрошенным мной перечнем адресов. – Два в Эндароге, парочка в Хейсере, больше всего в Палиноге и на Белых островах. Их оказалось немного.
– Хорошо. Дальше?
Иилир ввел меня в курс происходящего, еще упомянул про обстановку на границе, где бастард накапливал войска. Понимает, скот, что придется драться, что я «его леди» ему не отдам. Проницательный недоделок.
О мысли о Талье губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке. Сладкая тигрица, готовая отстаивать свои права. Мы еще с ней поборемся. Это будет самым восхитительным сражением в моей жизни. Самым долгим, самым эмоциональным, самым возбуждающим…
Стук в дверь прервал мои размышления. После разрешения войти на пороге кабинета появилась Офелия.
– Приветствую вас, мой повелитель, – кокетливо затрепетав ресницами, присела она в низком поклоне.
Моему взору предстали мягкие полушария ее грудей. Глубокая ложбинка между ними. Девушка заметила мое внимание, приоткрыла губки.
– Что-то хотела?
– Да, – на выдохе издала и поспешила к моему столу.
– Твой будущий супруг уже во дворце.
– Мой повелитель, позвольте поговорить с вами об этом, – уперлась она ладонями в столешницу, еще больше открывая вид на свою грудь.
Не понимаю, это должно работать, как-то привлекать мое внимание? Подумаешь, сиськи, я их когда-то мял, целовал, покусывал. Хорошие, тут не поспоришь. Но я уже нашел получше.
– Может, вы передумаете? – томно произнесла девушка и облизала губы. – А я отблагодарю вас так, как вы любите.
– И как я люблю? – усмехнулся я, и в голове вспыхнуло воспоминание Тальи с моим членом во рту, ни с чем несравнимые ощущения, желание продолжать и продолжать, напряженные попытки сдержаться, чтобы не заканчивать эту сладкую пытку, смотреть на нее, сходить с ума.
Почему я здесь? Чем вообще занимаюсь?
А ведь мог бы ласкать податливое тело, пробовать бесстрашную тигрицу на вкус, показывать ей, что я – ее единственный выбор. Другого не дано. Попросту нет иного пути!
Я даже поднялся, обошел стол и бывшую фаворитку, как вдруг услышал озлобленное:
– Чем я хуже?
Внутри что-то перевернулось от внезапной мысли. Офелия была единственной во дворце, потому что никого не пускала на свою территорию. Распугивала всех девушек, которых я приводил. И ведь в прошлый раз уже приближалась к Талье, разговаривала с ней.
– Что ты сделала? – процедил я.
Она удивленно захлопала глазами, но было видно, что врет, знает.
– Что с Тальей?! – взревел я от охватившего меня страха за ее жизнь. – Что ты сделала с ней, тварь?!
– Мой повелитель, она – ошибка. Такая же временная, как и другие. Не стоит…
Я выскочил из кабинета. Приказал воинам отправиться на поиски Тальи, сам побежал в свои покои, как вдруг увидел через окно языки пламени, охватившие стену конюшни.
Внутри меня что-то заледенело, едва не оборвалось. Я бросился на улицу, оббежал восточное крыло, понесся к мужчинам, уже среагировавшим на возгорание.
Из конюшни выводили животных, стоял гул голосов. Люди носили ведра с водой, надеясь потушить разбушевавшееся пламя.
И ведь нет причин для беспокойства. Они должны были проверить стойла, обнаружить человека, если бы он там находился. Крик, в конце концов, услышали бы.
Талья в моих покоях, с ней все в порядке. Не о чем волноваться.
Но…
Что-то толкало меня вперед, страх потерять эту женщину оказался слишком велик, а потому я ворвался в горящее здание. Должен был сам проверить. Ее там нет. Она в безопасности, с ней ничего не произошло.
– Талья! – закричал я, пытаясь рассмотреть сквозь языки пламени хоть что-нибудь.
Он был повсюду. Сверху, на стенах, полыхало сено. Было нечем дышать, глаза слезились. По вискам струился пот. Я бежал от одного стойла к другому, заглядывал в них. Звал ее. Надрывал горло, еще надеялся, что нет ее здесь, что мои поиски не увенчаются успехом.
Но потом сердце остановилось.
Девушка неподвижно лежала в дальнем загоне, к ней быстро подбирался огонь. Я словно обезумел. Больше не видел ничего. Не мог допустить, чтобы что-то ей навредило, побежал со всех ног, перепрыгнул горящую балку, на ходу сдернул с себя камзол, сразу накинул на нее, чтобы потушить набросившееся на ее юбку пламя.
Подхватил на руки, поспешил к выходу. Легкие полыхали от нехватки кислорода, в горле першило, по лицу ручьями стекал пот, попадал в глаза, мешал обзору. К нам навстречу уже двигались люди, но я не отдал ее никому. Сам вынес, приказал немедленно привести лекаря.
С ней все будет хорошо. Жива, цела. Вымазана в саже, юбка пострадала немного, руки покраснели…
Сука!
Я сжимал челюсти от злости. С трудом сдерживался, чтобы не выпустить арис. Если ей сейчас дать волю, то прольется много крови, пострадают невинные. Потому что… ОНА пострадала!