не через воздействие на организм, а на окружение. Дотронулся до доски на полу кольцом, – косы ведь больше нет, – сделал пару движений рукой и вдруг почувствовал внешнее воздействие. Тело окаменело, я даже рта не смог открыть.
Увидел босые ноги, которые остановились возле меня. Верда поводила черным кольцом над моей головой, тем самым, которое я некогда снял с пальца Натальи. Она двинулась к безголовому психу, то же самое проделала с ним и остановилась перед моей женщиной. Руки застыли напротив ее живота, снова был шепот. И вроде непонятно, но что-то откладывалось в голове, тяжестью оседало на тело. Удалось различить пару слов, или нам просто позволили их услышать? Проклятье, пустое семя ардов, только общий ребенок.
А потом внутри что-то вывернулось, дегра ощерилась. Вспышка перед глазами и глухое понимание, что все это подстроено. Две прислужницы, тоннель. Им было нужно, чтобы мы подтвердили принадлежность ребенка, оказались все вместе в одной комнате. А вещи… Вероятно, именно для этого были крики, монашка схватила вторую чистую и таким образом передала их.
Я оказался дураком.
Проклятым…
И вроде не слышал шепота, но постепенно осознавал всю суть. У меня не будет детей. У Аделара – тоже. Никогда. Ни у одного носителя арис или дегры.
Только если один на двоих?
Мы встретились с самодовольным болваном взглядом, и на какой-то миг я уловил его растерянность, боль, зеркально отражающиеся во мне.
Что мы натворили? Арды ведь вымрут!
– Это ты ее сюда привел! – взревел он, едва неведомая сила отпустила нас, но не бросился на меня, а достал кнут и выбил из рук уже убегающей Верды ключ.
Ринулся за ней. Вскоре вернулся и встал на пороге, широко расставив ноги.
– Не надо винить меня в своих же ошибках, – начал подниматься я. – Тебе было велено следить за чистой.
– Ты смеешь мне что-то велеть?!
Взмахнул кнутом, благодаря моей реакции не достал до шеи. Хлестнул им по полу, оставляя глубокую борозду.
Обзавелся новым оружием?
– Наталья, спрячьтесь.
– Нет уж, сладкая, оставайся на виду. Я теперь глаз с тебя не спущу, а то снова вляпаешься в неприятности.
– Это те, которые ожогами остались на ее ногах?!
– Там все получилось случайно… – подала голос моя женщина, вжимаясь в угол комнаты.
Аделар скривился, но ничего не сказал. Со свистом разрезал хлыстом воздух. Я успел сделать несколько незаметных начертаний в кармане. Развеял. Окружил себя и Наталью защитным слоем. Сотворил нагревающийся поток, который вскоре рванет на противника.
– Пожалуйста, не начинайте, – просила моя женщина. – Вы же не хотите заставлять меня нервничать? Я тут беременна. Давайте без вашей магии, а?
– Все, что попросишь, малышка, – улыбнулся ей псих и отбросил в сторону хлыст. – На кулаках, бастард? Я даже так тебя урою.
– Ты слишком самонадеян, – не стал отказываться я.
Мы пошли по кругу. Ждали, кто начнет первым, чтобы скреститься в обычной драке, которая не красит арда. Мы выше этого. Я выше!
Аделар сделал выпад, не достал. Его глаза блестели искрами арис. Я тоже не давал волю дегре, готовый в любой момент пустить ее в ход. Сосредоточился на противнике, старался следить за Натальей, которая по стенке двигалась к помывальной. И верно, пусть не видит. Ей лучше спрятаться и переждать.
Я выдохнул, когда она скрылась за дверью, обрушил на психа ответный удар.
Вначале все происходило достаточно сдержанно. А потом мы сорвались. Били, вымещали в яростном порыве свою злость, порой использовали арис и дегру, но в основном обходились кулаками. Не заботились о мебели, рушили все на своем пути. Сцепились, словно два обезумевших пса сомкнули зубы на шее друг друга. Рычали. Сдавливали челюсти сильнее. Ждали, когда враг падет. Но с жалостью понимали, что убивать нельзя…
Наталья.
Когда все тело горело от полученных ран, а злость истлела сама, мы разошлось-откатились в разные стороны развороченной комнаты и долго смотрели друг другу в глаза. По-прежнему ненавидели. Все еще желали смерти своему врагу, но понимали всю сложность ситуации. Не сейчас. Зато позже.
– Не умеешь драться, уверен, ты во всем недоделок.
– И это говорит самовлюбленный псих, неспособный контролировать себя и своих людей.
– Да что ты обо мне знаешь?
– Все, что нужно знать, – сплюнул я на пол кровь.
Еще пару минут происходила молчаливая борьба взглядов. Я сдерживался, чтобы не показать, что меня немного вело в сторону, а правая рука плохо слушалась.
– Сладкая, выходи уже, – крикнул Аделар и достаточно резво поднялся.
Пошел к помывальной, покачиваясь. Распахнул дверь, сразу же рванул внутрь, выскочил оттуда с безумным взглядом.
– Ее нет, – произнес с ноткой зарождающегося безумия и бросился к выходу, чтобы поднять всех своих людей на уши.
Не знал я тогда, что заражусь этим безумием, что оно станет моим воздухом, напитает каждую клеточку тела. Ведь Натальи нигде не было. Ни в Эндароге, ни в Хейсере. Последний след ауры обрывался именно в той маленькой комнате.
И все, полная пустота.
Ее словно в самом Элионе больше не было.
Глава 19
К такому невозможно быть готовой. А ведь я смотрела видео, тренировалась – все без толку. Сжимала сейчас руку сестры и в голос стонала, напрочь позабыв важную информацию, изученную за последние месяцы.
– Дыши, Ташка, – поддерживала меня Вика. – Только не кричи, лучше повторяй за мной.
Два быстрых вдоха, длинный выдох. Еще раз. Так до тех пор, пока боль не отпустит и не уйдет ощущение, будто кости внизу выворачивает.
А скоро все повторится…
– Умничка, ты большая молодец, – уговаривала меня сестренка, которая согласилась на партнерские роды.
Не знаю, что бы я без нее делала. Мозги напрочь отключились. Я не понимала, что вообще происходит. Погружалась в свою боль и выныривала из нее лишь для того, чтобы перевести дыхание. А дальше будет хуже!
– А-а-а, – закричала я на следующей схватке, но Вика взяла мои руки в свои, заставила смотреть в глаза.
– Дыши. Я тут, я рядом. Если хочешь, давай обматерим тех мудаков, которые сделали это с тобой и свалили.
– Они не… – усмехнулась я, но поняла, что сейчас не до разговоров.
Дышать. Нужно просто дышать.
Два быстрых вдоха, выдох. Все пройдет. Так надо. У меня сегодня назначена встреча с самым долгожданным сокровищем, которое уже стремилось показаться в свет. Я потерплю. А потом увижусь со своей малюткой.
Текли слезы. Я слушала сестру, выполняла ее указания и впервые за все восемь месяцев не вспоминала о Давире и Аделаре.
Сейчас не до этого.
Именно так должно было закончится мое маленькое приключение. Стоило спрятаться в помывальной, чтобы не видеть бешеной драки королей, как замок щелкнул, ко мне вышла Иэльда и протянула черный пузырек. Ничего не сказала. Одним этим движением дала понять, что мою миссию можно считать завершенной. Пора возвращаться. Отправляться к сестре и спасать ее от смертельной болезни.
Сейчас!
Безмерно хотелось попрощаться с ними. Сказать последние слова, поцеловать. Каждого! Но Иэльда не позволила. Своей безмолвностью и неподвижностью показала, что решение придется принимать незамедлительно, и если я откажусь, то больше шанса вернуться домой не будет. Что мне оставалось? По совету прислужницы положила пузырек в рот и, едва различила ее шепот и увидела куклу в руках, отдаленно напоминающую меня, оказалась полностью голой на полу больничного коридора.
Первые пару недель после возвращения я настолько погрязла в делах, что не находила времени, чтобы просто перевести дыхание и подумать о случившемся. Мой цветочный магазинчик, подтверждение беременности, осторожные рассказы Вике, где именно я пропадала так долго и не тронулась ли умом, ведь другого мира не существует. К слову, после принятия противоядия она очень быстро поправилась.
Потом пришло осознание. Оглушающее, тяжелое. Я влюбилась! И мне было плохо… без них. Без обоих, потому что сердце болело одинаково при воспоминании как Давира, так и Аделара. А ведь мы больше не увидимся. Следовало бы сразу смириться и жить дальше, но получалось крайне плохо.
Вика часто находила меня, всю в слезах, то в магазине, то в кухне в процессе готовки, то на автобусной остановке, где я просто сидела и смотрела в никуда. Все это гормоны, было отговоркой. Я вправду надеялась, что причиной бурных эмоций являлась беременность. Значит, все пройдет. Как только родится мое маленькое сокровище, не будет времени на слезы. Начнутся другие заботы, у меня появится самый важный в жизни человечек, которому подарю свою любовь. Уже дарила. Рассказывала по утрам и вечерам сказки, гладила не переставая живот, говорила, какие замечательные у моей бусинки отцы. И пусть имелись отрицательные моменты, но они останутся при мне, ребенок узнает лишь хорошее.
Беременность проходила отлично. Никакого токсикоза, отекших ног или болей в пояснице. Да, во многом неудобно из-за большого живота, но я чувствовала себя достаточно бодрой, сильной, здоровой. Готова была горы свернуть, но кто же мне позволит?
И Сережа вновь замаячил на горизонте. Пришел с большим букетом цветов, снова просил прощения, хотя я ему уже давно сказала, что зла не держу. Заявил, что примет ребенка от другого и будет примерным отцом. Подвозил в поликлинику. Частенько радовал меня выпечкой по утрам. Даже пару раз по ночам срывался по первому моему звонку и вез в лес.
Да-да, у меня появилась особая любовь к природе. Хотелось дышать ею, но надышаться не получалось. Особенно нравилось смотреть на темнеющие на фоне бездонного звездного неба деревья и слушать, как все вокруг жило своей загадочной жизнью. В такие моменты особенно щемило в груди от желания оказаться рядом со своей нежной глыбой льда, который обнял бы и крепко держал, или с неудержимым пламенем, с его шепотом на ухо, мучительно-приятными поцелуями, резкими фразочками и моей отзывчивостью на все, что бы ни делал Аделар.