Глава 6О пользе исполнения женских желаний и о женской предприимчивости в целом
«Действительно, неловко как-то вышло…», — смутилась юная принцесса, осознав, что вместо сахара в чай наставницы попал стрихнин.
Я не стану спрашивать тебя, мой юный друг, что ты знаешь о королевских балах. Конечно, мы все слышали о них и втайне мечтали оказаться хоть раз на подобном великолепном мероприятии. А если побывать там не доведётся, то хотя бы посмотреть одним глазком. Но сейчас я хочу поведать тебе об одном развлечении, чрезвычайно популярном на подобных торжествах во времена, про которое я рассказываю.
А называлось это развлечение маски. Ты думаешь, что я говорю об аксессуарах, которые надевают, чтобы скрыть лицо? Нет-нет, я совсем не об этом. Так назывались представления, которые разыгрывали сами придворные, исполняя роль актеров. А иногда в масках принимали участие и венценосные особы. И это было не просто какое-то там представление. Сценарий для таких постановок писали самые именитые и прославленные поэты. Декорации же создавали талантливейшие художники и инженеры. А костюмы! Какие костюмы шили для участников! Роскошью и фантазией создателей они порой затмевали даже бальные наряды.
Поэтому и участвовать в маске, и готовить ее было одинаково почетно.
Чаще всего такие представления обходились без слов или актерам доверяли сказать пару стихотворных строф. Главным были танцы и само действие, обычно аллегорически прославляющие Добродетели и осуждающие пороки. Но это могла быть и любовная история.
К чему я рассказываю тебе все это? К тому, что мы не можем представить себе и десятой доли тех благородных развлечений, которые имели возможность попробовать при дворе там побывавшие. Называя нравы тех времен грубыми, мы сами уподобляемся варварам, неспособным понять тонкость чувств и возвышенный вкус людей по-настоящему изысканных.
Но довольно слов! Посмотри на все своими глазами и убедись в моей правоте, дружок.
Принц, по своему обыкновению, вошёл бесшумно и незаметно. И придворные, к глубокому несчастью, заметили его только тогда, когда он уже стоял в дверях. Кто-то из придворных острословов сказал потом, что Его высочество уподобилось языческому божеству-громовержцу. Правда, в тот момент желание смеяться никто не испытывал.
Волна тишины прокатилась по гостиной принцессы, гася веселый смех, шум голосов и тихие напевы музыкальных инструментов. Его Высочество не двигался с места, но присутствующие невольно расступались под его взглядом. Пока, наконец, в конце своеобразного коридора не показалось окно, в нище которого мило соседствовали Ларелла и злополучный маркиз Разис.
Их головы, склоненные над листами с рисунками, были непростительно близко друг к другу. Но, казалось бы, и этого греха мало! Ручка принцессы еще опиралась на плечо юного кавалера, в поисках поддержки.
Придворные, как по команде, повернули головы сначала к преступникам, а потом, столь же слаженно, как в балете, посмотрели на принца. Дарин, оставшись стоять на месте, едва заметно дернул бровью. Для находящихся в комнате это послужило сигналом, как для своры гончих команда: «Ату!». Его Высочеству даже пришлось отойти от дверей, так как в них и без его возвышающейся фигуры образовался знатный затор. Причем кавалеры мгновенно позабыли о галантности и абсолютно не по-рыцарски пытались отпихнуть нежных дам локтями. Правда, и сами дамы пихались с решительностью и сноровистостью рыночных торговок.
Маркиз тоже хотел удалиться, но ему, к сожалению, этого сделать не позволили. Принц абсолютно бесцеремонно схватил несостоявшегося героя за шиворот и даже приподнял над полом. Юноша, видимо от неожиданности, дрыгнул ногами. Но сообразил, что такое поведение благородного кавалера недостойно. И схватился за кинжал, висящий у него на поясе в изукрашенных ножнах.
Видимо, этот жест тоже не слишком впечатлил Его Высочество. Потому что принц только изогнул бровь и кривовато ухмыльнулся. И тряхнул свою добычу на манер кошки, играющей с мышью.
— Я тебя предупреждал? — поинтересовался Дарин холодно.
Маркизу потребовалось всего несколько секунд, чтобы осознать, какое поведение в его положении будет наиболее правильным.
— Да, — сказал он гордо, но несколько придушенно, так как жесткий воротник камзола врезался в его шею.
Его Высочество кивнул, давая понять, что ответ его полностью устраивает.
— Назови мне хоть одну причину, почему я не должен воплотить свое предупреждение в жизнь? — предложил Дарин вежливо, так как он, все-таки, являлся рыцарем.
А благородный воин всегда должен дать шанс врагу удалиться, сохраняя не только жизнь, но и честь. Разиса заданный ему вопрос явно озадачил и заставил серьезно задуматься.
— Потому что вы благородны и милосердны, Ваше Высочество? — прокаркал, наконец, несчастный маркиз.
— Я? — тяжело поразился принц, которого в подобных вещах обвинять еще никто не додумался.
Горе-влюбленный закивал головой со всей доступной ему амплитудой. Все же рука, держащая его за шиворот, несколько сковывала движения.
— Хвалю за сообразительность, — сжалился Дарин. — Но если я тебя еще раз увижу у подола своей жены, то…
Маркиз повел глазами и выставил ладони вперед, наглядно демонстрируя, что он все осознал, ошибки повторять не намерен и желает исправиться. Его Высочество хмыкнул и вышвырнул юношу в коридор. Разис, проехавшись носом по гладко отполированным плитам пола, полежал, соображая: повезло ему в данной ситуации или случившееся можно считать гневом Отца. По всему выходило, что, все-таки, повезло. Причем сказочно. Все же, честь его не слишком и пострадала, а здоровье и вовсе осталось нетронутым.
Поэтому он с достоинством поднялся, блюдя честь и сохраняя полную невозмутимость, отряхнул камзол, показал стражникам, застывшим у дверей с лицами каменных идолов, кулак, и не спеша удалился.
Тем временем трагедия, разыгрываемая в гостиной, продолжала развиваться, доходя до своего апогея. Точнее, когда господин Разис изволил удалиться, она уже переместилась из гостиной в спальню Ее Высочества. Потому что принцесса тоже попыталась удалиться, да еще и захлопнуть дверь перед носом собственного мужа. Но, конечно, Дарин ей этого сделать не позволил.
— Что вы забыли в моей спальне? — холодно поинтересовалась Ларелла, убедившись, что супруг все же значительно превосходит ее по силе.
— Супружеский долг, — мрачно ответил принц. — И не уходите от вопроса. Я так и не услышал, вы забыли, что я вам говорил по поводу рогов или нет?
— А какого ответа вы ожидаете, дорогой мой? — съязвила Ларелла. — Впрочем, я в отличие от вас, забывающего свои долги по чужим спальням, потерей памяти не страдаю.
— По чужим спальням мои долги расшвыривает король. Поверьте, будь моя воля, то я бы вас с удовольствием еще лет десять не видел, — заверил принцессу любящий муж, на ходу снимая с себя перевязь и бросив ее, почему то, на кровать. — Но коль скоро вы сами признались, что проблемы с памятью от вас далеки, то предлагаю вам самостоятельно лечь на постель и задрать подол. Так будет проще всем, уверяю вас.
— Так слухи не лгут? — изящно изогнула бровь Лара, даже не собираясь исполнять приказание мужа. — Вы действительно страдаете извращениями?
— Я страдаю единственным извращением, которое столь изысканно называют Утренней Звездой Таранса. И, кстати, подозреваю, что эти слухи родились с вашей легкой подачи. Потому что пока вы не появились в замке, ничего подобного тут не слышали. За это я вам дам пять лишних ударов.
— Ударов? — насмешливо уточнила принцесса.
— Ударов, — спокойно подтвердил ее супруг. — Я вас собираюсь выдрать, как непослушную суку.
И Великолепный Дарин, у которого, как известно, слова с делом никогда не расходились, начал расстёгивать ремень. Юная жена скептически наблюдала за действиями супруга, даже в лице не меняясь. Видимо, угроза ее не устрашила. Впрочем, когда принц двинулся к ней, Ее Высочество, с проворностью кошки, отскочила за кровать, умудрившись выхватить из брошенной на постель перевязи шпагу.
— Не тяжело? — поинтересовался принц, с таким же скепсисом, как и его супруга совсем недавно, рассматривая хрупкую фигурку, замершую в фехтовальной позиции.
— Тяжеловата, — не стала скрывать Лара, свободной рукой подхватив юбки и задрав их до середины белых бедер, — не по руке.
Принц, к своему собственному неудовольствию отметил, что, во-первых, его дражайшая супруга держит оружие вполне умело. А, во-вторых, ему самому взгляд от стройных ножек отвести весьма сложно.
— Вы, вообще, соображаете, что делаете? — поинтересовался Его Высочество, тяжело сглотнув. — Точнее, что вы собираетесь дальше делать? Попытаетесь напасть на меня?
— Нет, если вы не нападете первым…
К сожалению, до сего дня фехтовать принцессе приходилось только с собственным учителем. А он не имел дурной привычки заговаривать людям зубы для того, чтобы напасть исподтишка. В отличие от ее собственного мужа, который не только не дал ей договорить, но и умудрился повалить принцессу на кровать. Правда и она его задеть успела. Точнее, Дарин сам оцарапался о собственную шпагу. Наверное, поэтому его речь, выражающая отношение Его Высочества к происходящему, была особенно цветиста и разукрашена всевозможными эпитетами.
Что в спальне происходило дальше мы, дружок, не узнаем. Потому что стражники, привыкшие к грохоту и крикам, доносившимся из покоев Ее Высочества по ночам, предусмотрительно закрыли двери.
Это был самый прекрасный, блистательный и романтичный бал за всю историю королевства. Такая оценка единодушно была признана всеми присутствующими как единственно правильная. Ведь чего только стоила задумка с масками. А она, по слухам, принадлежала самой принцессе! Правда, на воплощение идеи дворянам пришлось изрядно потратиться, а масочникам, сбивая пальцы в кровь, буквально за несколько дней изготовить сотни новых масок.